Указанная пророчеством

А, ну тогда ладно. Хотя бы за внешний вид можно не беспокоиться. Но и сами местные доверия не вызывают, между прочим. Когда улыбаются, видно, что у них половины зубов не хватает. Я прижалась к Ли.

— Что мы здесь делаем? — прошептала я, почти не разжимая губ.

— Сам еще не знаю, — так же шепотом ответил Фитцмор.

— А когда мы отсюда выберемся? — У меня в голосе слышалась уже легкая паника.

— Как только уладим то, из-за чего сюда попали.

Прошу прощения?! Я в отчаянии встала и схватила его за руку.

— Это означает, что мы зависли здесь на пару месяцев? Или лет?

Ли вздохнул и погладил меня по руке, желая успокоить.

— Как правило, это продолжается не больше двух недель. Зависит от сложности задачи и от точности попадания во времени. Но сегодня случай особый, ничего не могу тебе обещать.

— Чем же он такой особенный?

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

А! Ну ясно! Это из-за меня он особенный! Леандер впервые вышел на задание не один, а с сопровождением.

— Я никогда не выполнял свою миссию в компании человека, — деликатно поправил Фитцмор, опять прочитав мои мысли, — ты в порядке?

— Начинаю понимать, почему взрослые глушат стресс алкоголем. Я бы теперь тоже выпила. Виски бы!

— А его уже изобрели. Дойдем до монастыря — попрошу для тебя.

— Монастыря?

— Ну да. Фей, начало христианства. Римско-католического. В Ирландии сейчас уже книги пишут и иллюстрируют.

Неужели я не сплю! Может, все-таки это сон? Может, я выпила пива, предложенного Карлом, налилась до затылка этим дешевым пойлом, которое с таким восторгом поглощают он и Филип. Проснусь под елкой, Анна меня линчует, меня будет мучить страшное похмелье. А царапина на руке — это я собирала осколки елочных игрушек. И воняет горелой ветчиной. Точно! Так и есть! Прет паленым!

— Пошли, — хихикнул у меня над ухом Ли, — мечтательница. Кажется, там впереди есть место, куда нам надо зайти.

Я видела всего лишь очередную хижину, чуть больше прочих, на вершине холма над селением. Перед постройкой на прямоугольном каркасе висели светло-коричневые шкуры, был разложен костер, в нем горели какие-то белые палки, которые вблизи оказались костями с остатками мяса. Вот откуда несло горелым мясом. Ах ты, черт! А я-то надеялась!

Я тихо застонала, и из хижины эхом донесся такой же стон. Там тоже кто-то стонал. Но теперь уже сильнее, громче, надрывнее. Я испуганно обернулась к Ли. В этот момент из дома вышла женщина и выплеснула нам под ноги миску с кровавой водой. Мы отпрыгнули назад. И тут она нас заметила.

— Ой, прощенья просим. Околоплодные воды отошли. Скоро разрешится. Присядьте-ка вон туда. Сейчас подойду к вам. — Она указала на стол с лавками позади распяленных шкур. Ли взял меня за руку и усадил на скамью. Женщина снова исчезла в доме.

— И что теперь? — спросила я, когда мы уселись.

Фу, как же эти шкуры воняют тухлятиной! Как только патологоанатомы выносят этот запах! В жизни бы не смогла!

Ли бросил взгляд в кувшин и бочку подле лавки и поставил все на место.

— Есть время поговорить, — предложил он, — наши преследователи сильно отстали и нескоро нас найдут, тем более в этом наряде.

— Почему они вообще нас ищут? Кто может знать, что мы оказались здесь?

— Славный вопрос. Может быть, мы им просто случайно перешли дорогу. Я плохо понимаю их язык. Какой-то галло-франкский акцент.

— А как мы понимаем местных? В Средние века же говорили совсем по-другому.

— Вот поэтому местных мы должны остерегаться. Мы понимаем язык тех, кому мы помогаем. Закон Мерфи,[11] что-то в этом роде.

— Ты-то откуда знаешь про закон Мерфи? — захихикала я.

— А что ты думаешь? Я уже сколько лет живу среди людей! Я знаю гораздо больше законов, чем ты!

— Сколько же тебе лет? — не выдержала я.

— Восемнадцать, — сказал Ли.

Да ладно врать-то!

— Лучше не спрашивай. Ответ тебе все равно не понравится, — отмахнулся он.

О господи! Какой же он бывает вредный!

Я обвела взглядом окрестности. Итак, мы в самом начале мрачного Средневековья. Сегодня особенно мрачного, туманного и холодного. Солнца точно не дождаться, больно облачно. Здесь все примитивно, просто, бесхитростно и предельно практично: грубо выточенная деревенская мебель, грубые, суровые ткани, темные цвета. Никакого голубого, розового или бирюзового. Все коричневое, зеленое, серое, землистое, природное. Но кувшин, стоящий рядом, был украшен веселеньким кельтским узором.

В доме истошно завопила роженица. Меня передернуло. Ли остался невозмутим.

— Схватки. Сейчас родит.

Снова пронзительный крик, переходящий в задушенный хрип, как будто у человека нет больше сил терпеть боль.

— Господи, не хочу детей, — убежденно произнесла я.

— Подождем пару лет, — усмехнулся Ли, — станешь повзрослее и начнешь скучать по золотым кудряшкам и пухлым щечкам.

— Ты забыл, — засопела я, — забыл сказать, что сначала я встречу принца своей мечты, он наденет мне на палец колечко и подарит королевство, унаследованное от отца-короля.

— А я думал, принц уже встретился, — ухмыльнулся Ли.

Я посмотрела ему в глаза и подумала о Ричарде.

— Ой! — Леандер скорчил гримасу.

— Сам виноват, — засмеялась я, — не читай чужие мысли без разрешения. Расскажи лучше, что здесь происходит. Чего мы тут ждем? Эльфов твоих, что ли? А что, все нимфы носят леопардовые бикини?

— Ах, Фей, как же это я жил-то без тебя столько лет, а?

Что это за ответ?

— Нет, это носит только Милдред, — пояснил Ли. — А ждем мы прежде всего повитуху. Мудрые женщины всегда медиумы. Могут видеть будущее и замечают то, что скрыто от простых людей.

Я не успела ответить, как рядом со мной кто-то опустился на скамейку. Это была та крепкая, коренастая тетка. Руки и лицо у нее были еще испачканы свежей кровью, и запах от нее исходил… тошнотворный. Это был не только тяжелый запах пота, несло чем-то еще: кислым, прогорклым, фекальным. Я невольно задержала дыхание и отодвинулась. Она, очевидно, решила, что я уступаю ей место, и придвинулась ближе, улыбаясь Ли наполовину уже беззубым ртом.

— Что, красавчик? Мальчик родился. Крепенький. Мать сильная, сдюжит. Мне осмотреть вот эту барышню?

Вот этими грязными руками? Через мой труп!

— Она не беременна, — улыбнулся Ли.

— Нет? — Повитуха пристально оглядела меня всю, особенно грудь и бедра. — А пора бы уже. Самый возраст, самое время родить первенца, а то как бы поздно не стало. Ах, знаю! — Она интимно подмигнула Фитцмору. — Тебе не хватает мужской силы. От этого недуга у старой Хетти есть верное средство.

На этот раз покраснел Ли, а я ухмыльнулась так же широко, как «старая Хетти».

— Да нет, — самоуверенно заявил Ли, — все у меня в порядке. Мне нужно только спросить кое о чем мудрую, опытную женщину вроде тебя.

На лице Хетти я увидела то же самодовольное выражение, какое видела на лице Матильды, моей матери или Фелисити Страттон, когда Фитцмор плел свои куртуазные интриги.

— Нам надо к королю, — попросил Леандер.

— У Пиппина[12] нынче резиденция в Аахене, — сообщила Хетти, — это недалеко, а для всей округи — благословение божие. Что ни день, к королю идут просители. Идите этой дорогой, через пятнадцать миль придете.

— А что, его величество все так же вынужден отражать нападения?

— С чего ты взял? — Лицо повитухи стало серьезным. — Видел что-нибудь?

— За нами гнались люди, одетые не как местные жители.

Правда? А я не заметила никакой разницы.

— У них на головах были оленьи рога и какие-то странные узоры на одежде, — уточнил Ли.

Тут Хетти обратилась ко мне:

— Милая, что ты знаешь об этих людях?

— Я? — изумилась я. — Почему я? С какой стати я?

— Ты же их знаешь. Разве нет?

— Я?!

— Это невозможно, — подтвердил Ли.

Маленькие черные глазки повитухи исследовали меня, как будто хотели вывернуть наизнанку.

— Нет-нет, — произнесла женщина, — она их уже видела однажды. Подумай-ка, красавица, припомни.

Я лихорадочно соображала, как бы я могла увидеть полудиких рогатых мужиков в Лондоне, среди лондонского метро, небоскребов и Вестминстера. И вдруг вспомнила! В ужасе я посмотрела в глаза Ли, и он прочел там тот мой кошмарный сон, что мучил меня некоторое время назад.

— Саксы, — пробормотал Ли, — это саксы. Они в стране франков.

Хетти побледнела и перекрестилась.

— Господи, спаси и сохрани! Король Пиппин должен немедленно узнать об этом. Он сумеет их усмирить.

Ли встал с лавки, я встала вслед за ним.

— Не волнуйся, Хетти, мы уже в пути. Спасибо за помощь, — успокоил Леандер повитуху.

Хетти пристально поглядела на него и вдруг схватила его за руку. И заметно вздрогнула. Ее тоже как будто легко ударило током.

Глаза у нее округлились, и она рассмеялась:

— Давно мечтала встретить одного из вас. Значит, эти истории — правда. Вы и вправду божественно красивы.

Фитцмор смущенно высвободил свою руку из ее хваткой грязной ладони, взял за руку меня (я тоже вздрогнула), и мы двинулись в путь.

Пока деревня не скрылась из виду, мы шагали с обычной человеческой скоростью, но как только селение исчезло за холмами, Ли подхватил меня на руки, как невесту, и мы снова понеслись со скоростью ветра. И только заметив своими зоркими эльфийскими глазами людей на обочине дороги, Ли замедлил ход и опустил меня на землю.

Еще час мы шли, как люди, и прибыли наконец в другое селение. На этот раз это был город, обнесенный высоким частоколом, вроде того, что в комиксах про Абеликса и Астерикса. У частокола лепились снаружи несколько хижин и сторожевых постов. За частоколом прятались грубо сколоченные дома, конюшни и лабазы. Слышалось мычание, блеяние, ржание.

— Если это король Пиппин, а в лесу безобразничают саксы, значит, мы в Германии, — объявил Леандер.

В Германии восьмого века.