Выкупленная жизнь

— Хочешь устроить бунт? — с улыбкой поинтересовался Дилан.

— О! — подняла я вверх указательный палец, меня, наконец, осенило. — Идём!

— Куда?

— Сейчас увидишь.

Мы шли вдоль высокого массивного забора, возведённого из цемента и булыжников. Я искала место, где будет удобней перелезть через него и где меньше камер слежения. В одном месте из каменного массива торчал крюк какой-то арматуры. Я ловко запрыгнула на забор, с вызовом посмотрела на Дилана:

— Сможешь?

— Ты с ума сошла?

— Просто я очень голодна. — пояснила я. — Так ты со мной?

Разумеется, он не мог допустить, чтобы я шаталась по городу одна. Забраться на каменную глыбу забора ему удалось не с первого раза и с немалым усилием, но всё же он справился.

— Теперь — в кафе. — объявила я.

— Я не взял деньги.

— У меня есть. Дама платит. Знаешь, где тут кафе?

— Думаю, надо идти в город.

Примерно через полчаса пешей ходьбы нам попалась какая-то придорожная забегаловка, ничего особенного, но мы были слишком голодны, чтобы искать другое заведение. В меню были только шашлыки и салаты с гарнирами, мы взяли огромную тарелку мяса на двоих и съели всё дочиста. Стало уже неважно, что это за место, сытость была важнее и ценнее всех остальных чувств.

Настроение Дилана поднялось едва ли не до небес, наше маленькое приключение подействовало на него чудесно оживляющим образом.

«Так я и думала: самый, что ни есть ребёнок» — усмехнулась я про себя, глядя на озорные огоньки в глазах поседевшего и постаревшего Дилана.

На улице стояла просто волшебная ночь: ясное звёздное небо, тёплый ветер. Идеальное время для нас. Обратно в унылую неприветливую обитель возвращаться не хотелось.

Мы петляли по узким улочкам вверх и вниз, срывали с кустов инжир и шелковицу. Внезапно мне в голову пришла идея:

— Пошли купаться?

— М-м-м… — остановился Дилан.

— Что такое? Ты устал?

— Я в порядке. А ты уверена, что хочешь купаться?

— Конечно, уверена, это самая идеальная ночь в году! А ты уверен, что хочешь променять такую ночь на угнетающую атмосферу в стенах клиники?

— Уговорила, — сказал он, в темноте я не видела его лица, но поняла, что он улыбался.

Он покровительственно положил мне на плечи свою руку (хотя, собственно, какое уж там покровительство, дело только в росте, Дилан был выше меня на две головы).

Мы спустились на пляж. Свет фонарей едва доносился до берега, галька уже успела остыть. Ни души, кроме нас.

Я скинула с себя лёгкое шифоновое платье, с разбега прыгнула в воду. Обволакивающая прохлада разлилась по всему моему телу, кроме буйной головы, разумеется. Мне хотелось вобрать и оставить внутри себя каждое мгновение блаженства.

Дилан медлил, ходил вдоль черты берега, по щиколотку в воде.

— Ты не будешь? — спросила я.

Он сначала ответил, что как-то холодно для купания, но потом стянул с себя шорты и футболку и прыгнул ко мне, ёжась от холода. Зато получил море эмоций. А от кого ещё ему получать эмоции?

Когда рядом находились посторонние, Дилан как бы превращался в камень, причём, как я поняла, эта черта передалась всем членам их семейства по наследству.

«Неужели и Максимка станет таким же? — с ужасом подумалось мне. — Нет, это вряд ли, этот, в знак протеста, постарается стать как можно меньше похожим на отца».

Я как бы раздвоилась: с одной стороны, наслаждалась идеальным моментом, с другой, пропускала сквозь сознание потоки мыслей, порой нелогичных и призрачных.

Мы сделали короткий заплыв, затем вышли на мелководье и просто дурачились в воде. Мы оба забыли, сколько нам лет, вели себя, как шестнадцатилетние подростки. У меня было непередаваемо волшебное чувство, что эта ночь создана специально для нас, что вся вселенная старается сейчас, чтобы мы были счастливы.

Мой взгляд блуждал по границам нашего такого внезапно появившегося рая. Звёзды и фонари слабо освещали скалу. Я вспомнила о своей безумной мечте прыгнуть с высоты. Да, конечно, у себя в Нижнем Волчке я удивляла сверстников своими прыжками с местной скалы, но там и высота была умеренная: 5 метров, а здесь, наверное, метров 10, можно и разбиться, если ошибёшься с траекторией полёта.

Было страшно и очень хотелось, адреналин уже выплеснулся в кровь. Мечта эта зародилась во мне ещё много лет назад, когда мы с родителями ездили отдыхать в Симеиз. Ничего, кроме этой скалы, мне не запомнилось, в детстве я зачарованно наблюдала, как мускулистые и ловкие мужчины прыгают с неё. Теперь случай представился и мне.

Я сказала Дилану, что мне нужно отойти на 5 минут, а сама поднялась по узкой тропинке на скалу, причём ещё на середине подъёма посмотрела вниз и ахнула — уже страшно. Тем более, темно и место незнакомое. Когда я забралась на самый высокий уступ, Дилан заподозрил неладное, заметил меня, крикнул, чтобы я спускалась.

«Да, пожалуй, надо прыгать, пока он не полез за мной» — подумала я и решила сразу предупредить:

— Эй! Смотри на меня! Я сейчас прыгну! — хорошенько оттолкнулась от каменного уступка и полетела вниз.

О, это было именно то чувство, которого я ждала! Идеальная ночь исполнила мечту моего детства. Как только я вынырнула, у меня вырвалось:

— Юху! Круто! А-а-а, я счастлива!

— Ты сумасшедшая! — крикнул Дилан, будучи уже на полпути ко мне.

— Да-а-а!

Мы вместе выбрались на берег, кровь активно бегала по моим жилам, зато Дилан дрожал от холода. Ветер показался обжигающе ледяным.

— Бр-р-р-р…

Мы прижались друг к другу.

— Как в мультике. — родилась в моей голове ассоциация.

— Что за мультик?

— «Котёнок по имени Гав», там котёнок и щенок тоже дрожали вместе. Одевайся скорее!

— Ещё не обсох.

— Ну и что. Высохнешь по дороге. Сейчас пойдём обратно, согреемся.

Мне было слегка жаль покидать наше счастливое место. Но идеальные моменты были прожиты, впереди нас ожидал крутой подъём, и мы снова превратились в самих себя.

Дилан быстро устал, пару раз мы останавливались в узких уличных закутках, чтобы он мог восстановить дыхание, затем шли дальше. Я понимала, что наше путешествие чисто физически тяжело для него, но он держался молодцом.

Наконец, мы добрались до заветного забора. С внешней стороны он казался несколько выше, чем с внутренней. Я подождала, пока Дилан заберётся, и запрыгнула сама.

Он как-то неловко приземлился, видимо, зацепился за торчащую из цемента арматуру, ободрал колено, порвал шорты. Хорошее настроение по-прежнему владело нами, поэтому даже падение Дилана показалось нам смешным.

— Будем считать, что это было грехопадение. — заключила я.

— Бегство из рая?

— Не бегство. — поморщилась я и поправила. — Скорее, стремление хоть немного выспаться.

Мы доковыляли до здания клиники, попросили аптечку у администратора. Санитарка тут же вызвалась помочь обработать ссадину, но я сказала, что сама врач, справлюсь с такой-то ерундой. Собственно, и лечить было нечего; неприятные, конечно, ощущения, но ничего серьёзного.

Когда мы добрались до кровати, настенные часы показывали 3 часа ночи. Перед сном мы смеялись, вспоминая наши приключения, Дилан признался, что это была самая счастливая ночь из всех, что он помнит. Да уж, я прекрасно могла его понять, однако пообещала себе, что обязательно будут и более счастливые ночи, должна же быть достойная компенсация за потерянные годы.

В 6 утра в дверь начали настойчиво стучать. Водитель. Сказал, пора ехать.

Дилан из солидарности поднялся вместе со мной, мы наскоро умылись, позавтракали, почистили зубы. Ночное веселье испарилось.

После столовой Дилан попросил меня задержаться на минуту. Когда мы остались наедине, он крепко обнял меня.

— Просто хотелось ещё немного побыть с тобой… — пояснил он, смущаясь. — Чувствую себя влюблённым мальчишкой.

— Постарайся успокоиться, нам обоим сейчас нужно сосредоточиться на более важных вещах. — Дилан посмотрел на меня глазами, полными страданий, словно я не ответила взаимностью на его любовное признание. — Ну, перестань…

— Я всё понимаю, Диана. — он глубоко и шумно вздохнул. — Пожалуйста, приезжай скорее. Знаю, ты будешь много работать, а мне остаётся только лежать и плевать в потолок… Помни, что я всё время буду тебя ждать, не забывай обо мне.

— Хорошо. — улыбнулась я, изображая нежность, хотя на самом деле в тот момент во мне не было никакого волнения или трепета. — Всё, пора. — мне уже не терпелось вернуться к привычной жизни и везде успеть.

— Эта ночь была чудесной. Спасибо, что помогла мне снова почувствовать себя счастливым. — сказал он и только после этого отпустил меня.

Про себя я удивлялась сентиментальности Дилана, мне даже было жаль его, но не настолько, чтобы корректировать из-за этого свои планы или посвящать его в них.

В конце концов, сентиментальный Дилан — это лучше, чем неконтролирующий агрессию тиран. Я готова была смириться с эффектом от транквилизатора, хоть и не испытывала при этом никакой радости. Сами чувства Дилана ко мне казались ненастоящими, словно таблетки, которые он послушно принимал, были приворотным зельем. Глупости, конечно, но я так и не смогла заставить себя поверить в воскресшую любовь.

В 7 утра мы уже выехали. И Дилан, и я прекрасно понимали, что у меня не будет возможности каждые выходные мотаться в Крым. Неотложные дела ждали меня в городе: множество крупных и мелких забот, гонка за материальным благом и тому подобное. Бытовую суету никто не отменял.

Мы с Диланом как-то не затрагивали тему финансов, вероятно, он теперь находился полностью на содержании отца, а это не самая приятная тема для обсуждения. Я решила: зачем смущать человека? Пусть себе не спеша восстанавливается, лишь бы был толк.