Выкупленная жизнь

Всю дорогу я лежала у Дилана на коленях и пыталась отвлечься, вспомнила, что нечто похожее было, когда мы возвращались в город из Верхнего Волчка после моего похищения, тогда я отравилась дымом и была беременна Максимом. Как же давно это было…

Ребята сказали, что собираются приехать в Нижний Волчок и на следующих выходных, я подумала, что это будет прекрасный шанс как следует отдохнуть перед первой рабочей неделей после отпуска.

На неделе мы вместе с Диланом ходили на первое родительское собрание в школе, где нам было сделано замечание по поводу того, что Максим дерётся, и попросили как-то воздействовать на него, провести воспитательную беседу.

Когда учительница отошла от нас, Дилан прокомментировал мне на ухо:

— Сын весь в маму.

— Неправда! — воскликнула я и слегка толкнула его, он засмеялся.

В остальном о Максиме отозвались как об активном и любознательном мальчике, к его успеваемости не было претензий.

Странно, я никогда не слышала от сына жалоб на одноклассников, зато после собрания к нам с Диланом подошли 4 родительницы, сыновей которых обидел Максим. Я была просто шокирована поведением сына, не думала, что он настолько агрессивен по отношению к другим детям. Я готовилась устроить ему дома хорошую взбучку, зато Дилан, похоже, не считал это чем-то из ряда вон выходящим, сказал, что лучше пусть у него будет такой характер, чем девчачий.

Скорей всего, Дилан просто был счастлив, что у него теперь была полноценная семья, поэтому школьные проблемы Максима на фоне всего остального казались незначительными мелочами.

В итоге я сказала Дилану, что сама поговорю с сыном, попросила не вмешиваться. К тому времени как мы приехали домой, я уже успела немного остыть:

— Так, дружочек, сам признаешься или мне выбить из тебя ответы? — строго спросила у сына я.

— Чего я сделал-то опять? — испугался он.

— Подскажи мне, для чего ты ходишь в школу?

— Ну, учиться…

— Тогда почему я сегодня весь вечер выслушивала жалобы на тебя? Тебе, что, тренировок по каратэ не хватает? Ещё в классе надо махать кулаками?

— Они обзывали меня мелким, потому что мне ещё шесть лет! Что я, буду молчать, что ли? — насупился Максим.

— Тогда почему ты мне ничего не рассказал?

— Я сам разберусь! Я же не слабак!

— Всё правильно. — вмешался Дилан, которому тоже было интересно, что же такого натворил его сын. — Диана, отстань от него. Хочет драться — пусть дерётся.

— А если он кого-нибудь покалечит? Что тогда?

— Не покалечит. Правда, Максим? — снова вступился за него Дилан.

Максим хмуро кивнул.

— Постарайся, чтобы я больше не слышала жалоб на тебя. Ты меня понял? — он ничего не ответил. — Что-то не слышу?

— Понял. — выдавил он, на его лице было нарисовано выражение крайней досады.

— Вот и отлично. Уроки сделал? Неси, буду проверять.

Уже через полчаса я устала злиться на него, но подумала, что иногда строгость не помешает, в конце концов, я ему мать, а не подружка.

В ноябре мы вместе с Диланом были на показательном выступлении Максима на секции по каратэ, и я поняла, что у него действительно хорошо получается. Мне было приятно видеть, что мой родной мальчик делает успехи и вообще самый-самый лучший.

Но история с жалобами повторилась: тренер предупредил, что если Максим не перестанет драться с детьми вне тренировочных занятий, его придётся исключить. И мне стало стыдно: то ли это я уделяла сыну слишком мало внимания, то ли у него дурная наследственность, в любом случае нельзя было пускать это на самотёк. Криками и угрозами здесь вряд ли можно было чего-то добиться, поэтому наша вторая беседа велась уже другим тоном, я объяснила, что он уже большой мальчик, поэтому должен понимать, что все его действия влекут за собой последствия, и если он по-прежнему будет обижать ребят из класса, тренер исключит его из секции. В конце концов, конфликт был исчерпан, Максим поплакал, сказал, что ни в чём не виноват, но пообещал вести себя в школе тихо и спокойно.