Потерянный

– Но я не понимаю… Я думал, я буду твоим слугой. Разве раб не должен следовать за своим господином всегда?

– Так и есть, только для этого совсем необязательно ходить за мной по пятам. Это делает прислуга, а мне она не нужна.

Гал так ничего и не понял, но Азаир, посчитав тему закрытой, уже стал собираться в путь.

Днём они вновь собирали какие-то растения, колючки. Иногда Азаир говорил название и предназначение, потом отдавал Галу, который прятал собранное в специальный мешочек.

– Ядовитый, – произнёс Азаир, указывая на колючий кактус. Он осторожно срезал колючку, обмакнул палец в срез и попробовал на вкус. Гал хотел было проделать тоже самое, но Азаир резко ударил его по руке.

– Для тебя это яд, – он слегка коснулся пальцем руки Гала и того обожгло. – Не смотри на меня. То, что подходит мне, может убить тебя.

По лицу Гала бежала тень.

– Что? – спросил Азаир.

– А там, в зверинце? На тебя это тоже не действовало?

– Я же говорил, я отказался от силы, – нетерпеливо напомнил Азаир и, помедлив, добавил: – Полагаю, я могу лучше справляться с болью, чем многие другие. Управлять ею в некоторой мере, но это не значит, что я ничего не чувствую. И есть другие вещи, которые мне даются гораздо тяжелее, чем тебе.

– Но теперь ты снова стал пользоваться силой?

– Чтобы помочь тебе выжить.

*****

Позже они сидели у костра, Гал перетирал то, что ему давал Азаир, а тот отмерял ингредиенты и добавлял готовую массу в своё варево. Когда последняя порция отправилась в чашу, Азаир достал нож и сделал надрез на запястье. Его кровь с шипением полилась в чашу, а Гал заворожённо смотрел на растворяющиеся в эликсире багровые капли.

– Похоже, вчерашней ночью это пришлось тебе по вкусу, – с усмешкой произнёс Азаир, наслаждаясь его замешательством. Гал не знал, куда деть глаза.

– Злишься на меня? – спросил он тихо.

– Нет. Это часть ритуала. Ты реагировал, как того требовала твоя вторая половина, – отозвался Азаир.

Он перелил жидкость во флакон и протянул её Галу.

– Это тебе. Поможет сохранить силу, пока ты будешь один. Только не пей всё сразу, если, конечно, не хочешь озвереть окончательно, – добавил он со смешком.

*****

– Здесь три монеты, – Азаир достал три больших инкрустированных диска, на обратной стороне которых был тесненный герб, как в том доме, где они были недавно.

– Они будут тебе пропуском. Этот, – Азаир повернул диск под другим углом и на нём появился портрет пожилого мужчины. – Найдёшь его. Он покажет, где ты будешь жить. Поможет тебе вернуться в зверинец.

Гал вздрогнул и недоуменно, почти со страхом, впился в глаза Азаира.

– Да, я хочу, чтобы ты вернулся туда, – продолжил тот безапелляционно, – не насовсем. Ты должен стать их почетным дорогим гостем, которого приглашают на особые церемонии. Мне нужно, чтобы ты оставался в форме. И это может пригодиться нам позже. Но не оставайся там надолго, а если придётся быть пару дней, не спи. Не позволяй им контролировать тебя. Эликсир поможет тебе в этом.

Гал кивнул.

– Теперь вторая, – Азаир протянул следующую монету Галу, на её срезе показалось волевое мужское лицо с бесцветными глазами. – Он расскажет тебе о наших обычаях, научит языкам. Через год, когда придёшь, я хочу говорить с тобой на моем языке. Если попросит, можешь снять маску. Он слеп и безгранично предан. Он учил моего Отца и меня. Будет нужен совет, можешь спросить у него.

Он перешёл к третьей монете:

– И последняя. Дворец моего отца сравняли с землей, но там есть подземные ходы, пещеры. Я хочу, чтобы ты подобрал мне дом недалеко от них. Ничего броского. Она знала дворец, как свои пять пальцев. Не говори, зачем тебе это. С этой монетой она – да и все они – обязаны помогать тебе без всяких расспросов. Узнаешь расположение, подберешь пару вариантов, потом расскажешь. Пока всё.

Гал спрятал монеты, эликсир и нерешительно переминался с ноги на ногу. Ему не хотелось уходить.

– Ты позовёшь меня? Как мне найти тебя? – с надеждой спросил он. Азаир усмехнулся.

– Никак. Придёшь сюда. Этот день через год. Опоздаешь, будешь ждать ещё год, – он замолчал и продолжил уже после паузы, посерьезнев: – Гал, сейчас тебе всё ясно. Всё кажется естественным, само собой разумеющимся. Но когда ты окажешься вдали один, всё станет иначе. Как только встретишься с другими, я; вся твоя прежняя жизнь; всё, что было до этого покажется нереальным. И ты, наверняка, посчитаешь, что я использовал тебя, подсунул тебе нечто непонятное, заставил быть чужим в мире людей. Я хочу, чтобы ты помнил: ты сам меня выбрал. Я не планировал это, не манипулировал тобой. Ты сам поднёс мне чашу. Ты мог этого не делать.

– Ты помнишь? – немного удивлённо спросил Гал.

– Конечно, – улыбнулся Азаир, – каждый глоток. Каждое мгновение.

*****

Как только Гал скрылся за горизонтом, Азаир разложил перед собой инструменты. Растолок в малюсенькой ступке корень какого-то растения, добавил черной тягучей жидкости, вымазал заранее припасённую, длинную и острую колючку в месиве и стал раздеваться. Он сел на колени, защелкнул кольцо на верхней губе и закусил между зубами толстый кусок кожи. Счистил остатки засохшей массы с колючки. В его руке была черная, блестящая и крепкая, как металл, игла. Нащупав острием едва заметную чёрточку на левом плече, он изо всех сил воткнул иглу в руку. Его мозг взорвало от боли, но он держался рукой за плечо и проталкивал иглу ещё глубже. По щекам текли слезы, которых он не замечал.

Игла больше не двигалась, боль стала невыносимой и он беззвучно закричал. Вокруг поднялись клубы пыли. А Азаир сидел в центре песчаной бури и смотрел, как от иглы бегут черные разводы, проявляя рисунок на руке, плече, по всей левой стороне. Там, где проявлялось его свечение. Но рисунок был другим, в нём переплетались геометрические формы и слова, заметные и понятные только ему, а когда-то и его Отцу. На внутренней стороне предплечья, Азаир разобрал имя Отца и матери. Он вынул иглу, но рисунок остался. Азаир усмехнулся: «Значит ты будешь ходить разрисованным. Подстать своему Отцу». Он обещал Отцу сделать это, как только ему исполнится 21. Сегодня был именно такой день.

*****

Галу послышался голос Азаира и он оглянулся. Там, откуда он пришёл, начиналась песчаная буря. Он подумал, не вернуться ли, но затем вспомнил, что рядом руины, Азаир может запросто переждать там. «И потом, навряд ли тот обрадуется твоему возвращению». Гал ещё раз окинул взором пески и поспешил дальше в город.

3. Поиск

Азаир спустился в зал. Кровь на губах и рубашке высохла. Ребра саднило, но это было даже к лучшему. Физической боли он не страшился. «Лучше, чем постоянно саднящая заноза в мозгу», – усмехнулся он, вытягивая руку перед собой. Дверь в стене распахнулась и постамент с тем, что осталось от Эльзы, скользнул в середину зала. Две половинки стояли так, как он нашёл их пару недель назад. Она выглядела как живая. У него неплохо получилось. «Маг чёртов. Жрец, чёрт побери. Всё, что ты можешь – делать мумии. Верх твоего мастерства… – огрызался он про себя и думал: – Встретиться с ней ещё раз. Она помогла найти убийцу… Поблагодарить, поговорить… Может удастся её вытащить». Он знал, что это невозможно, но смириться, не попытавшись ещё раз, не мог. «Нельзя. Все они твердят нельзя. Какая разница, свихнется он сейчас или позже. Всё равно спяяяяятииииит.» Он встал на колени и закрыл глаза. Пару минут ничего не происходило, потом его тело забилось в конвульсиях, он упал навзничь и затих.

Когда Азаир пришёл в себя, круговые огни уже догорели. Он был в полной темноте и видел. Не так, как обычно, но видел. Свод. Камни. Дверь. Она. Мумия. Безжизненная мумия. Его тело не слушалось. Он чувствовал себя почти как в детстве, когда лежал с окольцованным ртом, а Отец носил его на руках. «Только носить тебя теперь никто не будет. Никто не найдет. Ты сам скрыл дом от всех. Надёжно». Он закрыл глаза, вспоминая каждый момент своего путешествия. Её взгляд, свет и вспышку, отбросившую его назад. Ему не хотелось возвращаться, но остаться там ему не дали. «Если ты подохнешь здесь и сейчас, тебе точно больше никогда её не видать. Нужно заставить их играть по твоим правилам». Он улыбнулся, презрительно и зло. «Наверное, это и есть безумие», – пронеслось в его голове. Он собрался с силами, спрятал Эльзу и кое-как добрался до ближайшей стены. Всё тело болело, а правая рука вела себя как-то странно. Прислонившись к стене, он ощупывал ладонь. «Шерсть. Когти. Чёрт. Оброс. Весь? Пальцы, локоть, плечо, шея, лицо… Нет, лицо, кажется, было прежним. В таком виде тебе нельзя показываться нигде. Разве что у себя в замке. Они были бы даже рады». Но туда он не хотел. Он вспомнил: «Пещера. Нужно перенестись туда. Самое место для зверя».

*****

Было много дел. В последнее время Эрл был занят дни и ночи и постоянно куда-то спешил. Он как раз отдавал очередные распоряжения по поводу торговли, когда к нему подошёл отец и отозвал в сторону:

– Теперь его ищут. Везде. Он не вернулся и не выходит на связь.

Эрл недовольно покачал головой.

– Если это так плохо, как я думаю, он должен быть в песках. Как после зверинца. Помнишь? – спросил он отца, тот кивнул. – Но я уже всё обыскался и ничего. Никаких следов. Надеюсь, у тебя получится.

– Посмотрим, – отозвался отец.

Гонец искал его уже несколько недель. В песках, в городе, в столице, на соседней планете и планете соседней с той… У него была своя система. Ему не нужно было расспрашивать прохожих, обзванивать знакомых. Он чувствовал его присутствие. Вернее, в этот раз это было его отсутствие. Потому что, где бы он не появлялся, в какую бы даль не переносился, мысленно или физически, везде было пусто. И никаких аномалий, которые могли бы указать на него. Если не считать того, что везде было чего-то чуть-чуть чересчур: на соседней планете дождь шёл чуть обильнее, чем обычно (небольшой рекорд за последние тысячу лет); магнитная буря на спутнике была чуть сильнее; градины в соседних землях чуть больше, а пустыня – как и полагается пустыне – жаркой, но чуть жарче, чем обычно.

Он вернулся домой, а у порога его уже поджидал сын:

– Отец, я думаю, он может быть в пещере. Я пытался открыть её, но не смог. Раньше это было легко. Может я, конечно, ошибаюсь. Но…

– Где?

Эрл объяснил, где находится нора, в которой они когда-то прятались с Азаиром от бури.

Гонец подъехал к месту, которое описывал его сын, прикинул, где мог бы быть вход и прижался к камням. «Наконец-то. Сколько возни из-за этого ненормального. Сидел бы у себя на троне», – чертыхнулся Гонец и, откинув фривольные мысли, позвал его. «Молчание». Молчание отдалось у него на кончиках пальцев. «Прекрасно, оно здесь и снова играет в молчанку. Как малое дитя».

– Азаир, как ты? – громким голосом спросил Гонец. – Ты поставил всех на уши. Я месяц гоняюсь за тобой, а ты сидишь у меня под носом.

– Уже? – донесся до него хриплый и уставший голос откуда-то из глубины.