Судьбы судебный приговор

23 глава

Энгер вбежал в фойе усадьбы, являя собой наглядную иллюстрацию к выражению «окрыленное состояние». Да-да, сегодня это было полностью про него.

Он взлетел по ступенькам лестницы на второй этаж за секунду, не используя магию только потому, что надеялся немного остыть и прийти в себя. Боги, как много и как сильно он чувствовал. Эмоции были настолько всепоглощающими, что он по-настоящему боялся задушить в объятьях свою госпожу.

Ему нужно было ее увидеть, чтобы в словах (скудных и не несущих в себе и сотой доли его благодарности) выразить признательность и заверить ее в вечной верности за то, что она вернула ему смысл жизни. Что теперь он чувствует жизнь, сладковатый вкус надежды и веры, аромат предвкушения новой встречи со своей женщиной…

Хотя госпожа, наверняка, еще спит… Но Боги! Он должен поделиться своей радостью хоть с кем-то! И почему в такой радостный солнечный день, день его обновления, его возрождения, в поместье так поразительно тихо?

Ворон направился по коридору быстрым размашистым шагом. Он знает, к кому может обратиться. Дракон в особняке, он чувствует его присутствие. Наверное, госпожа позвала Дэймоса, чтобы рассказать суть плана и роль своего темного в нем. Собственно, хорошо, что Ворон еще успел застать своего командира в прошлом, а теперь просто друга по несчастью, здесь, в особняке. Особенно если учесть, что в последнее время в этих стенах Дракон надолго не задерживается.

Оглушенный и опьяненный счастьем Энгер надавил на ручку и толкнул дверь от себя. Он переступил порог, открывая рот, чтобы известить хозяина апартаментов о том, что…

Ворон забыл обо всем на свете, когда его блестящий восторгом и благодарностью взгляд нашел Дэймоса. Мало того что он до сих пор валялся в кровати, так с ним рядом, запутавшись в простынях лежала женщина!

Хотя через секунду оказалось, что самое ужасное не в том, что Дракон притащил женщину в дом госпожи, а то, что этой женщиной являлась сама госпожа.

Энгер резко выдохнул. В утренней тишине послышался металлический скрежет, после которого ручка двери оказалась отломанной и зажатой в стиснутом мужском кулаке.

Женщину шум не разбудил. Она была слишком утомлена, и, кажется, заснула не так давно. Действительно, с чего бы это?!

Переведя взгляд с госпожи на Дэймоса, Энгер отшатнулся, выпуская латунную ручку из руки. Молчание нарушил звонкий стук и долгий звук качения. Все это время Дракон не спускал с Энгера своего прищуренного кровожадного взгляда.

Сглотнув, Ворон попятился назад, оказываясь за порогом. Он и правда, пытался не смотреть на картину перед ним развернувшуюся, но черт! Увидеть нечто подобное нынешним утром он все-таки не ожидал…а если так подумать, то вообще никогда! Учитывая отношение госпожи к своему наглому и непредсказуемому рабу.

Красноречивый взгляд Дэймоса не помог, — Энгер все еще продолжал пялиться на явившееся ему откровение — потому Дракон быстро соскользнул с кровати, словно боясь нарушить женский сон, после чего абсолютно неслышно пошел к выходу, по пути забирая свою одежду.

Когда мужчина оказался за порогом, закрывая за собой дверь, Ворон медленно перевел на друга взгляд, в черной глубине которого читалось невысказанное — «какого черта?».

— Вперед. — Бросил тихо Дэймос, пихая Ворона вперед по коридору. Такая грубость быстро нашла себе объяснение. — Ну что, Энгер? Где ты шатался целый день? Не хочешь мне рассказать?

— Я? — Энгер не сопротивлялся, когда его так же грубо впихнули в одну из комнат второго этажа. — Я был с Беллой. Госпожа дала мне выходной, она сказала, что у меня есть время до сегодняшнего дня. И естественно я пошел к Белле. Я давно хотел…

— Да мне плевать, что ты там хотел. — Прорычал тихо Дэймос, разбираясь с одеждой. — Ты, Энгер, оставался тут и ты должен был защищать Михаэль, потому что меня не было. Вместо этого ты пошел к своей подружке. Сдаешь позиции, черт возьми.

— Дэймос, ты же знаешь, что я бы не допустил…

— Чего не допустил? — Резко повернулся к нему Дракон. — Ее смерти? А что бы ты мог сделать? Ты ведь не почувствовал, когда ее забрали из дома, накачав какой-то дрянью. Ее похитили прямо из-под вашего носа четверо наемных убийц, а ты в это время развлекался, мать твою. И если ты сейчас собирался оправдываться передо мной или сказать, что думал в то время совсем о другом, то лучше сразу заткнись.

Энгер отшатнулся, и на этот раз не из-за откровенно угрожающего вида и тона мужчины, а из-за смысла его слов.

Госпоже угрожали? Она была при смерти? И он узнает об этом только сейчас и даже не из первых рук.

— Ты убил их? — Тихо, сдерживая ярость, проговорил Ворон спустя мгновение.

— Да. — Бросил Дракон, застегивая пуговицы на рубашке. — Увы, но тогда доводы разума были слабее желания размазать ублюдков. Теперь их соскребают с тротуара, а я так и не узнал имя заказчика. Это меня чертовски злит. Но один факт бесит меня намного сильнее — ты и твоя безответственность. Поскольку именно ты допустил это!

— Я был далеко, да и не думал, что…

— Вот именно. Ты не думал. Когда ты перестал думать?

— Тогда, когда вновь почувствовал себя живым. — Решился ответить Энгер. — Тогда, когда вновь увидел ее. Когда увидел мою Беллу. Живой, такой же прекрасной, как и тысячу лет назад, такой же нежной и любящей. Когда снова ощутил ее прикосновение. Вот тогда я перестал думать, Дэймос. И знаешь? Мне не стыдно признаться в том, что тогда мне было глубоко на всех наплевать.

— Я заметил. — Прорычал Дракон, подходя к нему и резко придвигая к себе за ворот рубашки. — Тебе было наплевать, а вот мне — нет. И если бы с ней что-нибудь случилось, я бы тебе этого не простил. — Разжав кулак, Дэймос отошел к окну. — Я не могу доверить тебе ее жизнь. Не теперь.

— Ты уходишь? — Повернулся к нему Ворон, поправляя рубашку.

— Я должен отправляться на генеральное сражение. — То как резко прозвучали слова, говорило о том, насколько Дракон с таким решением не согласен. — Она приказала мне защищать императора.

— У нее есть план?

— По которому я буду на Омин, а ты здесь. А это, черт возьми, меня не устраивает. Пока император будет неуклюже помахивать своей сабелькой, к стенам Амб подойдет флот илирийцев…

— Они за Аскар? У них отличные маги… — Пробормотал обеспокоено Энгер, после чего добавил: — О, она все просчитала. Я буду действительно полезен…

— Когда ты мог быть полезен, тебя не было. Мы это уже выяснили.

— Хватит говорить мне о том, что и без тебя известно. И обвинять меня ты не смеешь! Хотя бы потому, что и сам покорностью и расторопностью не отличаешься. Стоит ли напоминать о том, что тебя бы не выставили за дверь, если бы ты вел себя немного поприличнее? Так что, придется согласиться, виноват тут не только я. И раз уж сложилось все наилучшим образом, может, стоит «обратить свой взор в будущее». И подумать о войне, например? — Повысил голос на полтона Энгер, игнорируя откровенно угрожающий взгляд Дракона. — Госпожа рассудила верно. Посылая тебя и лучших мечников на Омин, она обеспечивает достойным прикрытием войска императора. Тогда как я и мои ребята защитят Амб со стороны моря, где стена наиболее уязвима. Это рационально.

— Рационально. Хм. Энгер раз ты такой логичный и, как я понял, догадливый, ты должен понимать, что будет с тобой, если я обнаружу свою госпожу не такой, какой оставил сегодня.

— Я буду защищать ее ценой собственной жизни, и ты это знаешь.

— Твоя жизнь, Энгер, безусловно, ценна, но, увы, не настолько, чтобы приравнивать ее цену к жизни Михаэль. Ты будешь оберегать ее как весь свой мир. Пойми, она — твой путь к свободе и к твоей женщине. Ты обязан сохранить ее.

Ворон напряженно смотрел на своего друга, в черных глазах проглядывало беспокойство. — Друг, я так понимаю ты в большой беде.

— О чем ты? — Не понял Дэймос.

— О том. О том, что ты, похоже, запал на нашу госпожу. Причем конкретно. Боишься нарушить ее сон, рвешь и мечешь от осознания, что ее похитили какие-то самоубийцы, бесишься из-за того, что именно я остаюсь рядом с ней… да ты меня придушить готов, кажется. — Ворон подошел к Дэймосу, понизив свой голос до тихого говора. — Ты вообще в своем уме, друг мой? Я пошел за тобой лишь потому, что надеялся получить свободу. А ты теперь…

— Кто сказал, что я отказываюсь от своих слов?

— Но как ты будешь строить заговор против нее? Ты сможешь лгать ей? Я, например, не могу врать Белле, а мне кажется, что у тебя там все серьезнее, чем хотелось бы.

— Я не буду говорить ей. — Ответил коротко Дэймос, отворачиваясь.

— Да? И как долго?

— Когда все свершиться, она сама все узнает.

— В таком случае, с твоей стороны будет благородно убить ее. — Проговорил Ворон, а в следующую секунду почувствовал на своей шее сжимающуюся руку Дракона.

— Я тебе уже говорил об этом. Она не умрет. — Прорычал мужчина.

— Ты чем думаешь? — Прохрипел Ворон. — Ты будешь предателем в ее глазах. Неужели ты думаешь, что такое прощают?

Кажется, Дэймос уже задумывался над этим не раз. И каждый раз он стремительно отгонял подобные мысли, как только те возникали. Однако теперь, когда об этом сказал Энгер, когда этот пугающий факт вновь всплыл перед ним…

Дракон опустил свою руку, быстро разворачиваясь и скрываясь в коридоре, оставляя задыхающегося Энгера за своей спиной. Но Ворон понимал, сейчас другу больше всего нужна кровь. Чужая. Ему необходима война, которая с жадностью примет его ярость и боль. * * *

Михаэль медленно просыпалась, нежась в своей постели. Сладкое чувство томления и удовлетворения лениво покидали ее тело, пока сама девушка, слабо улыбаясь, вспоминала неправдоподобную нежность мужчины и его изумительные умелые ласки.

А в этот самый момент войска империи Эливиар, выстраивались командующими на равнине для боя, который, как они верили, всенепременно войдет в историю, как их величайший триумф.

Взволнованные солдаты осторожно перетаптывались, стискивая оружие в руках и следя за тем, как главнокомандующие совещаются и суетятся.

Молодой император смотрел вдаль, на горизонт, откуда должен был появиться его враг. Первый в его жизни. Визирис впервые вел свой народ на войну. Теорию он знал на отлично. Но сейчас даже он понимал, что в реальности все будет иначе, куда сложнее, чем в книгах и на тренировках.

Именно поэтому в данный момент он рассчитывал на поддержку и помощь более опытных командиров и на мудрость своих советников.

Да, он император для всех этих людей, которые сейчас огромной, облаченной в блестящую амуницию толпой покрывают равнину за его спиной. Но ведь на самом деле, он был обычным человеком. Просто парнем, совсем молодым мужчиной, на которого свалилось так много обязанностей после смерти его венценосного отца.

Естественно, он боялся. В этот самый момент ему было по-настоящему страшно. Страшно сделать ошибку, страшно подвести своих людей, страшно умереть и увидеть смерть. Но, без этого никак. На таких мероприятиях эта старуха — главная гостья.