Судьбы судебный приговор

36 глава

Темнота никогда его не пугала.

«Не в этот раз», думал Лион, считая спиной ступеньки, пока его тащил за шиворот тот самый красноглазый, переговариваясь попутно со своим сотоварищем. Непроглядная тьма, царившая вокруг, их не смущала, словно мужчины спокойно могли обходиться без света, тогда как Лиона она приводила в откровенный ужас. Черный — цвет пустоты и мучительной неизвестности.

Он уже не сопротивлялся, обессилив еще тогда, в фойе, когда отбивался и кричал, изо всех сил. Теперь их не было, потому он позволил своему мучителю беспрепятственно протащить его по всем бесконечным подземным коридорам, собрав его телом все углы и выступы.

— …она уже дома?

— Да, мы вернулись часа два назад. — Голос принадлежал длинноволосому аристократу. — Перемены, произошедшие с ней в последнее время, явно сказались не лучшим образом. Она стала молчалива и задумчива. А когда она на меня смотрит, в ее глазах читается тысяча вопросов. И все же она молчит каждый раз… Она начинает понимать, Дэймос.

— Она с самого начала понимала, просто не хотела думать об этом слишком часто. Но тут ты прав, многое изменилось.

— Она написала завещание…

— Чего?! — Рука мужчины сжалась на вороте Лиона сильнее, отчего парень захрипел.

— Пару дней назад она приказала мне привести нотариуса. Он заверил ее завещание, согласно которому особняк и все земли отходят ее отцу. Круглая сумма должна быть пожертвована на ее школу, а остальные деньги — в императорскую казну. — Тот, кто звался Энгером тяжело вздохнул. — Она все чаще задумывается о смерти. И знаешь, что я думаю по этому поводу? Не без причин. Эти мысли сказываются на ней, Дэймос. Черт возьми, когда ты одумаешься? Нам надо убираться к себе поскорее и оставить ее и ее семью в покое. Они достойные люди, которые не заслуживают того, что с ними произошло. В конце концов, мы не амулеты, приносящие счастье.

— Энгер, не будь идиотом! — Прорычал Дэймос, — Ты прекрасно знаешь, что случится с ней после того, как она останется одна. Ты думаешь, они закроют на это глаза? Совет? Грэды? Оставив ее «в покое», ты оставишь ее умирать. А я этого, чтоб ты знал, не допущу. Потому что она — единственное светлое и чистое, что случилось со мной за эту тысячу лет. Ты понятия не имеешь, что я… чувствую к ней.

— Забрав ее с собой, ты сделаешь лишь хуже.

— Может быть. — Мужчина остановился и рывком поставил Лиона на ноги. — Но так она будет жива, и у нее будет достаточно времени, чтобы смириться с мыслью, что ее жизнь нераздельно связана с моей.

— Ты окончательно свихнулся, брат мой. — Пробормотал Энгер, останавливаясь перед кованной дверью, которую уже через секунду дернул на себя.

— Сегодня я слышу это с поразительной частотой.

— И еще не раз услышишь. — Бросил мрачно аристократ, оставаясь за порогом.

Лиона втолкнули внутрь холодной комнаты, в которой мгновенно вспыхнули факелы. Привыкая к свету, жмурясь, он слышал, как удаляются шаги сопровождающего. И он правда готов был умолять этого человека, или кем он там был, не оставлять его, Лиона, наедине с этим… монстром.

— Мистер Доу, советую вам осмотреться. В этой чудной зале вы проведете ближайшие три часа. — Прозвучал насмешливый грубый голос, от которого Лион дернулся, распахивая глаза и отползая к стене.

Он посмотрел на дверь — заперта. Один на один с палачом.

Когда Лион осмотрелся, перед его глазами все плыло и дрожало, и от увиденного он пришел в еще больший ужас. Услышав собственный жалобный вопль, парень закусил губу, останавливая взгляд на Дэймосе, который снял с себя тяжелый плащ, а затем и рубашку. Его образ сочетался с камерой пыток отлично, мужчина явно был в своей стихии, ходя от одной полки к другой, рассматривая богатый выбор приспособлений.

— Знаешь, кто такие Грэды? — Нелепость вопроса повергла напуганного Лиона в еще больший ступор.

— Я задал вопрос. — Напомнил мучитель через минуту, наполненную сопением и тихим плачем.

— Д-да…

— Расскажи мне поподробнее. — Звук его голоса и тихий звон металла сливались в по-настоящему душераздирающую симфонию.

Рассказать? Он бы с радостью. Боги, да он бы разговаривал с ним всю оставшуюся жизнь, если бы этот псих так и оставался на том конце комнаты. Но рвущиеся рыдания и мольбы о пощаде мешали сосредоточиться и выдать что-то кроме зубной дроби и всхлипов.

— Э-э-это… самая богатая семья в и-империи, после императора…Древний род… они… посвятили себя службе… во-во-во все в-времена… Боги, отпусти меня! Я-я… я ведь ничего не делал! Ничего! Я п-просто… я…

— Тихо. — Это негромко произнесенное слово все же заставило Лиона замолчать и закусить губу. Молясь небесам, он продолжал смотреть мужчине в спину, на которой загадочным сложным узором чернела татуировка. — Мы говорим о Грэдах. Ты, наверное, думаешь над тем, почему речь зашла именно о них?

— Э-это они… по-послали тебя? Но я ничего им не делал! Я их не видел даже… не знаю их…

— Проклятье! Нет! — Прорычал внезапно его палач, резко оборачиваясь. — Я теперь не имею к этим людям никакого отношения. Но этот особняк… он ими провонял до основания. Это здание принадлежало Грэдам много поколений. Я основал его, я знаю его как свои пять пальцев, а это место особенно… Я бы назвал это ностальгией. И знаешь? Это ни черта не радует. У моих господ было очень много врагов. У каждого человека они есть, но у Грэдов… — Мужчина присвистнул, после чего тихо рассмеялся, проходя к умывальнику. — Потому у меня всегда было много работы. Иногда я сутками отсюда не вылезал. Кровь со своих рук после этого я стирал с неделю. Да, было время. — Раздался плеск воды. — Но бывали случаи, когда я находился здесь не в качестве палача, а в качестве жертвы. Зависело от ситуации. Как раб, выполняющий приказы, и как раб, который плохо выполняет приказы.

— Нет-нет-нет… такого не бывает… — Прошептала Лион, протестующе качая головой. — Неужели… неужели ты, правда… не человек… т-ты темный?

— Да, я не человек. — Как эхо повторил мужчина, отходя от рукомойника и беря в руки полотенце. — Различия очевидны, слава богам, даже таким недалеким животным, вроде тебя. Тут ты прав: я, как ты выразился, темный. Сыны Тени, так нас называют. И да, мы, якобы, вам проиграли в тот раз. Тебе не кажется это странным, Лион? Представь, ты и я сошлись на поле боя… у кого больше шансов выйти из сражения живым? — Парень сглотнул, смотря на то, как мужчина к нему приближается. — Ваши умственные способности ужасно ограничены, однако, даже тебе ума хватит понять, что силы не равны. И все-таки я продолжаю встречать людей, уверенных в том, что их сила и власть что-то значат в этом мире. Или что они что-то значат для меня. Великая, мать ее, империя. Каждый раз пытаюсь сдержать смех… — Мужчина прошел к двери, чертя пальцами в воздухе пылающие руны. — Не переживай, Лион, нас никто не потревожит. Только ты, я и чистая боль. Я тебе дам попробовать ее квинтэссенцию, поверь, ты не останешься равнодушным…

— Ты… п-полный псих. — Прошептал Лион, пытаясь отползти, когда Дэймос подошел к нему, вновь хватая за ворот рубашки. — На помощь! Помогите!

— И как она может говорить, что месть не исцеляет?! — Рассмеялся мужчина, швыряя Лиона на длинный стол, фиксируя его запястья и щиколотки зажимами. — Слышала бы она, как ты поешь…

— Ты… для чего тебе это?! — Лион дернулся в оковах, но только причинил себе новую боль. — Что ты получишь с этого?!

— Я примитивен, мистер Доу. Это элементарная месть.

— Ме… месть?! — Его губы задрожали, рот искривился в гримасе страха. — Да кто… кто ты такой?! Кто тобой управляет?!

— Лион, я, правда, думал, что ты и твой папаша следите за последними новостями. Все-таки уже почти полгода прошло. — Мужчина присел на край стола, устало потирая переносицу. — Я всецело, душой и телом, так сказать, принадлежу Михаэль Джелли — генералу армии Эливиар. Спорю, тебе знакомо это имя.

— Михаэль….

— Заткнись! — Прошипел неожиданно палач, а его кулак с размаху опустился на стол, всего в нескольких сантиметрах от лица пленника. — У нас с именами все очень строго, Лион. Пойми мою одержимость и больше не распускай свой язык, идет? — Дэймос чуть наклонился к лицу своей жертвы. — Иначе я тебе его к чертям отрежу.

Глаза Лиона медленно расширились до размеров крупной монеты.

Послышался звук качения, когда его мучитель пододвинул к себе небольшой столик с инструментами.

— Если честно… я сейчас чувствую себя немного… неправильно. Если смотреть со стороны, ты — просто нашкодивший сопляк. Ты даже не мужчина, а так… жалкое подобие. И то, что я сделаю с тобой, похоже скорее на избиение младенца. Но увы, отпустить я тебя тоже не могу. Вспоминая о том, что ты сделал с ней, чему подверг, через что заставил пройти, я понимаю, что обязан тебя наказать. Я не смогу спокойно спать, Лион, зная, что ты живешь все такой же беззаботной веселой жизнью богатенького папенькиного сынка, тогда как она по твоей вине изведала боль и страх, грозившие свести ее с ума. Это, определенно, повлияло на нее не в лучшую сторону. Сам подумай, все это время она была вынуждена скрывать правду от других, иначе бы люди… вот такие же точно мерзкие животные, как ты, причинили бы ей еще больше страданий. Но ведь ты вместе со своим отцом этого и добивался. Я знаю, Лион, не отнекивайся. Конечно, узнав, что она женщина, никто бы правительству правду не выдал. Дальше штаба полка дело бы не пошло, кому нужен такой громкий скандал? Пошли бы увольнения и понижения, поползли разные слухи. Как вы люди выражаетесь, полетели бы головы, а этого местный начальник, конечно бы, не допустил. Нет, он бы просто нашел ей «достойное» применение. — Мужчина замолчал, пристально смотря на хныкающего пленника. — Мысль о том, что это могло с ней произойти… она рождает во мне такие чувства, Лион, которые заставляют желать сделать с тобой многое из того, что тебе не понравится. И я не намерен себе отказывать в этом удовольствии. Несмотря на твою немощность и глупость, ты понимал, что делаешь. Ты так же должен был понимать, что у каждого поступка, есть свои последствия. И вот он я, перед тобой, то самое последствие твоего необдуманного поступка.

Откровенные, громкие рыдания раздались в тишине камеры пыток.

— Э-это… это она приказала тебе? Я… я извинюсь, я на коленях попрошу у нее прощения! Клянусь, я сделаю все, что она захочет! Я не хотел… я не думал, что все будет так… я же не знал, что… такого ведь не бывает! Почему?!

— Не поверишь, Лион. Но она не отдавала мне такого приказа. Напротив, когда я узнал про твое существование, она приказала мне не убивать тебя.

— Ч-что? — Внезапная смена эмоций, с ужаса на облегчение, заставила Дэймоса рассмеяться. — Ты… отпустишь меня? — Мужчина покачал головой, услышав в ответ новый всхлип: — Ты нарушаешь ее приказ! Позови ее…

— Она не захочет тебя видеть, поверь мне. — Усмехнулся палач, беря в руки стеклянный шприц и маленький пузырек с желтоватой жидкостью. — Ты не помнишь меня, очевидно, но мы встречались с тобой в той дурацкой кондитерской. Ты постоянно пялился на задницу своей спутницы, остальной мир для тебя, кажется, не существовал. Я тогда сопровождал свою госпожу. Она была там в тот раз, и когда она увидела тебя… — Мужчина покачал головой, чуть нажимая на поршень. — Именно в тот момент я ясно понял, что приду за тобой вопреки ее словам. Моя женщина слишком много плачет из-за тебя. Это непозволительно.