Судьбы судебный приговор

29 глава

Энгер кинул очередной взгляд на парня, за которым должен был присматривать. Сейчас сынок аскарийского императора был погружен в глубокий оздоровительный сон. Собственно, больше всего этому искалеченному телу нужен был отдых.

Да, мальчику определенно повезло, — госпожа подоспела, когда Дэймос только за него взялся. И это ее поведение… эта жалость к врагу абсолютно необъяснима и неоправданна.

Осмотрев своего пациента в последний раз, Энгер вышел из палатки лазарета, уходя дальше от лагеря. Холодная ночь с тонким серпом месяца была поистине прекрасна здесь, где голая, пустынная земля не могла соперничать с небом в красоте.

Медленно прогуливаясь по быстро остывшей каменистой земле, Энгер уже через десять минут заметил на возвышении одинокую фигуру. Пройдя чуть ближе, Ворон узнал в сидящем мужчине своего друга.

— Дэймос. — Позвал его Энгер, садясь рядом, но тот никак не отреагировал. — Что с тобой, друг мой? Ты говорил с госпожой?

— А разве по мне не видно?

Энгер понимающе покивал, устремляя взгляд к горизонту.

— Не понимаю я тебя. — Проговорил он через пару секунд. — С каких пор разговоры для тебя стали такой необходимой вещью? Не припомню, чтобы ты очень жаждал поболтать со своими господами. А это твое поведение… она не наказывает тебя, спускает все с рук, но ты выглядишь на удивление потрепанным. Меня все это основательно волнует…

— Тебя это точно касаться не должно. — Бросил мрачно Дэймос, продолжая изучать пустым взглядом темноту.

— И тем не менее, меня это касается! — Прошипел Энгер. — Мы повязаны, Дэймос. Мы в одной лодке, которую ты, между прочим, начинаешь раскачивать. И мне это не нравится.

— Обожаю, когда ты говоришь метафорами. — Хохотнул Дракон.

— Твоя несерьезность и ирония — тоже ничего в определенных ситуациях. Но не сейчас! Пора бы уже посмотреть на ситуацию трезво, друг мой.

— Намек на то, что я несерьезен? Свобода — все чего я хочу, тебе ли не знать…

— Да, я тут кое-что новое о тебе узнал. И о твоих желаниях.

— А вот это тебя не касается тем более.

— Она моя госпожа…

— Она моя женщина.

— Ч…чего? — Отпрянул Энгер. — Прости, я ослышался?

— А что именно тебя так удивляет?

— И то правда! — Воскликнул Ворон, поспешно перейдя на тихий говор: — Ты ее раб, хотя бы это. Она человек, кроме прочего.

— Но она все же женщина, не так ли? — Усмехнулся криво Дэймос.

— Еще совсем девочка! Ей восемнадцать.

— Насколько мне известно, совершеннолетие у них наступает с шестнадцати.

— Я не об этом, и ты меня понял.

— Я тебя понял, можешь проваливать. — Кивнул Дракон, слыша как Энгер грубо выругался.

— Слушай, ты что, совсем забыл, за что мы называли тебя командиром? Работай головой, Дэймос, думай. Она твоя госпожа, ты ее по определению должен ненавидеть. Согласен, случай не тот, но это не дает тебе право испытывать к ней что-то помимо здорового уважения. Я ее уважаю, как человека, и отношусь к ней как к ребенку. Черт, тебе что, захотелось острых ощущений? Хотя какие к черту острые ощущения?! Ей ведь всего восемнадцать!

— Знаешь, Энгер. — Невесело рассмеялся Дракон. — Ты говоришь в точности то, что я говорил себе все это время. Рассмотрев в ней женщину, я захотел ее получить, это нормально. Но когда получил, понял, что мне этого недостаточно… а это уже отклонение от нормы. Не надо на меня так смотреть, с тобой было тоже самое. Ты знаешь, чем отличается спонтанный секс с первой поперечной, от близости с любимой женщиной. С тобой все происходит как будто в первый раз… — Дэймос лег на землю, закидывая руки за голову. — Это просто с ума сводит… но тебе лучше об этом не думать слишком долго, дружище.

— У меня есть моя Изабелла. — Напомнил Энгер.

— Вот и оставайся рядом со своей женщиной. Потому что я убью тебя, если ты прикоснешься к Михаэль.

— Какого ты называешь ее по имени?

— Довольно трудно говорить о ней и использовать определение всех тех ублюдков, которым я принадлежал.

— М-м-м. Ты точно спятил. Очнись, Дэймос. Ты же жестокий Дракон, гордый и непокорный предводитель армии Тени. Что ты делаешь? Боги, посмотри на себя: ты сохнешь по человеческой девчонке. Докатились.

— Не совсем понимаю, почему тебя это так задевает?

— Я уже сказал почему! Ведь мы с тобой прекрасно знаем, что для моих волнений есть и еще один повод, не так ли? Например, то, что ты помолвлен.

— Винари уже раз сто разорвала эту помолвку, в этом нет сомнений. Прошло слишком много времени, она не будет ждать.

— Откуда тебе знать? Согласно предсмертной воле короля, именно ты должен будешь занять его престол и взять в жены его дочь. После того, как ты получишь свободу, ты обязан будешь занять свое место.

Тишина.

— К черту трон. А насчет Винари… зачем ей такой муж? Если вспомнить, в каких выгребных ямах я побывал по воле гребаных людей, и если вспомнить, что Винари никогда не была дурой, она примет верное решение.

— Какое решение? Следуя воле короля…

— Король мертв.

— Зато жива его дочь. Твоя будущая пара и королева! Да что с тобой, Дэймос, мать твою?! Ради чего ты всем этим пренебрегаешь? Королевство, долг, семья. Неужели это того стоит?

— Да, Энгер, тут ты прав. — Проговорил, вздыхая, Дракон. — К тому же, если подумать, мало ли женщин есть на свете.

— Вот именно.

— А что скажут на родине, после того, как я официально назову ее своей.

— Трудно представить.

— Я нарушу долг, волю своего короля.

— Точно.

— Но раз уж ты спросил… — Дэймос поднялся с земли, распрямляя плечи. — Да, это того стоит. * * *

Легкое касание к плечу, заставило грезы испугано разбежаться, а разноцветное стекло сна разбиться.

Михаэль недовольно простонала, закрывая сонное лицо воротом кителя.

— Клэймор, ты — садист.

— Ты это только сейчас поняла? Поднимайся, уже давно утро. — Бросил мрачно старший сержант.

— Хорошо. Дай мне минутку. — Пробормотала Михаэль, устраиваясь поудобнее.

— Нет у тебя минутки.

— Спорим, что есть…

— Джелли, быстро встать! — Рявкнул на нее Кравц, и от этого давно забытого тона Миша вскочила, как ошпаренная. — Смотри-ка, а на тебя это все еще действует.

— Хм. — Девушка потерла рукой лицо, после чего кинула на Кравца пронзительный тяжелый взгляд. — Я могу сейчас назначить вам наказание, старший сержант Кравц. Вы отдаете себе отчет в том, с кем сейчас говорите? Вы явно забываетесь, раз позволяете себе разговаривать со мной в подобном тоне.

Смотреть на его недоуменное, слегка ошарашенное лицо дольше трех секунд она не смогла. Уже через это короткое время Миша разразилась хохотом, выбегая из палатки.

— Ой, не могу! — Смеялась она. — Ты бы себя видел! Ха! Это просто… просто… обхохотаться.

— Чертовски смешно, Джелли. — Пробормотал Кравц, натягивая футболку, выходя следом за ней к умывальнику.

— А разве нет? Это просто незабываемо…

— Вот и не забывай.

— Ты что, обиделся? — Усмехнулась девушка, подходя ближе к склонившемуся над ведром с водой мужчине.

— Нет.

— Ложь.

— Я не лгу.

— Опять ложь. — Хмыкнула она. — Ну, прости. Ладно?

— Я не обижался на тебя, Джелли. Мне не пять лет. Я уже давно не мальчик.

— Я знаю тебя, Клэймор. Ты когда предельно серьезен и строг, то называешь меня по фамилии.

— У нас разница в возрасте… почти десять лет. Я могу называть тебя по фамилии.

— А я старше тебя на порядок званий, Кравц. — Произнесла Миша.

— Вот и разобрались.

— Но это же не меняет того, что мы с тобой прекрасно ладим?

— Сейчас, нет.

— Потом тоже.

— Откуда тебе знать, что будет потом.

— Да что с тобой? Тебе будет легче, если я скажу, что ты мне станешь не нужен?

— Если это случиться, то я просто уйду.

— Смысл?

— Потом мне будет сделать это труднее. — Бросил резко Кравц, смотря в ее глаза. Однако через секунду его взгляд ушел куда-то в сторону. — К тебе, кажется, посетитель.

Немного обескураженная этим напряженным разговором, Михаэль обернулась, отыскивая глазами «посетителя».

Пробормотав под нос какие-то проклятья, она поспешно к нему подошла.

— Почему я тебя здесь вижу, Дракон?

— Что такое госпожа? Я помешал? — Усмехнулся кривовато Дэймос, смотря Мише за спину.

— Я же сказала тебе…

— Ты приказала, не дотрагиваться до тебя, не так ли? Смотреть на тебя, мне все еще позволено.

— Посмотрел? А теперь катись…

— Не так скоро, моя госпожа. — Остановил ее Дэймос, загораживая дорогу. — Я хочу тебе кое-что напомнить. Кое-что касательно того назойливого человека.

— Если ты его тронешь… — Начала угрожающе Миша, сжимая руки в кулаки.

— А все серьезнее, чем я думал. — Проговорил недовольно Дракон. — Ты спала с ним? На тебе его запах.

— А какая тебе разница? Не вмешивайся в мою жизнь.

— Я в нее уже довольно давно вмешался. И так просто оставлять ее не собираюсь.

— Ты многое на себя берешь…

— Ну так как? Не хватает мужского внимания, госпожа?

— У меня его в избытке, благодаря тебе! Ты меня, похоже, преследуешь!

— Я просто за тобой присматриваю. Чтобы ты вдруг не сделала глупость, которая обернется чьей-нибудь смертью. А если вспомнить наш недавний разговор, тебе это вряд ли понравится.

— Ты кто такой, чтобы мне угрожать?!

— Угрожать? Я только ставлю тебя в известность, и говорю о возможных последствиях. — Дракон кинул взгляд мимо нее. — И кстати, этот парень, кажется, догадливее тебя…

Забыв оскорбления, которые припасла для Дракона, Миша обернулась, смотря в сторону уходящего Кравцу.

— Эй! Клэймор! — Сорвалась с места она, подбегая к старшему сержанту. — Клэймор, какого ты даже не попрощался?

— Не хотел мешать. — Кинул тот, даже не глядя на нее.

— Чему мешать?

— Вашей задушевной беседе.

— Да что с тобой не так? С самого утра! — Спросила Михаэль, обегая его и вставая напротив, тем самым заставляя Кравца остановиться. — То, как ты себя ведешь…

— Как, Джелли? Как я себя веду?

— Как обиженный ребенок.

— В сторону, Джелли.

— Это что, приказ?

— А я могу? — Усмехнулся он, обходя ее и продолжая свой путь. — Мы с тобой, как говорится, с разных планет, Джелли.

— Вы что все, издеваетесь?! У всех есть ко мне какие-то претензии, да? — Крикнула Миша, смотря в удаляющуюся спину Кравца.

— У меня нет к тебе претензий. Ты, вроде, мое начальство. — Кинул он через плечо.

— Да пошел ты, старший сержант! — Отчаянно бросила она ему вслед.

— Уже иду. — Хмыкнул Кравц, так и не оборачиваясь.

Остановившись, Михаэль еще долго смотрела на то, как он скрывается из вида, затерявшись в толпе людей и палаток. От боли, которую вызвало его показное безразличие и отстраненность, захотелось завыть.

День не задался с самого утра.