Цикл "Аратта". Книги 1-7

* * *

Хаста сидел, подогнув под себя ноги, в середине нарисованного им прямо на дороге хитроумного круга. Круг был разделен на доли, и в каждой горело по пахучей свече. Взгляд звездочета был устремлен в небо. Со стороны могло показаться, что этот странно одетый человек в ушастой остроконечной шапке просто сошел с ума. Купец, сидевший на облучке своего возка, именно так и подумал.

— Что ты тут творишь, чужеземец? — с опаской спросил он, натягивая поводья. — Уж не призываешь ли злых дивов?

Незнакомец произнес в ответ длинную фразу на причудливом языке, а после добавил, непривычно выговаривая слова:

— Я наблюдаю движение звезд!

— Наблюдай его в стороне от дороги, а то мне не проехать дальше!

— Вот этого тебе делать как раз не стоит! — вскинул голову звездочет. — Взгляни на небосклон! Разве ты не видишь, как часто нынче падающие звезды пересекают Небесную Дорогу?

Торговец мельком взглянул на усеянное звездами небо и пожал плечами:

— Даже если так, что с того?

Хаста укоризненно поглядел на собеседника и покачал головой:

— Зачем ты говоришь так, будто не знаешь, что это предзнаменование нехорошо для странствующих?

— Послушай, чего ты хочешь? Денег? — Купец запустил руку в суму, нащупывая мелкий бронзовый кругляш.

— Мне не нужны деньги. Я желал лишь помочь тебе, — грустно сказал Хаста, отходя на обочину. Две тени, возившиеся у заднего колеса возка, растаяли во тьме. — Я лишь хотел предупредить тебя о близкой неприятности.

— Если я опоздаю на постоялый двор к ужину, это будет весьма неприятно, — хохотнул купец.

— О нет, друг мой, ты не будешь сегодня ужинать.

— Скажешь тоже!

Купец хлестнул коней, повозка покатила дальше.

— Далеко не уедет, — провожая его взглядом, сообщила Вирья, показывая Хасте вытащенную чеку, удерживавшую колесо на оси.

И точно — едва повозка скрылась из виду, впереди послышался тяжелый удар и недовольное конское ржание.

— Ну вот. Звезды, они зря говорить не будут. Пошли, окажем ему помощь и утешение. Бедняге еще везти нас в столицу.

С помощью бродячего звездочета и его сыновей повозку удалось починить довольно быстро. Торговец лишь головой качал, глядя, как отроки ловко управляются с грузом и вместе с отцом подхватывают короб повозки и поднимают его, давая возможность приладить на место колесо.

— Помощники растут, — одобрительно сказал купец. — Давайте со мной, не в степи же вам ночевать! На постоялом дворе меня знают, ворота откроют. Так-то сейчас от престолоблюстителя Кирана приказ нынче прибыл — чужаков не пускать, обо всех незнакомцах страже докладывать…

Из-под войлочного головного убора жены звездочета блеснули колючие зеленые глаза.

— Ты знал? — тихо спросила Марга, когда возок тронулся и «семейство звездочета» зашагало вслед за ним.

— Да. В крепости услышал.

— А мне почему не сказал?

Хаста пожал плечами:

— Что бы ты сделала? Убивала всех на постоялых дворах? В чем они провинились?

— Нелепый вопрос. Они могут нам помешать.

— Исварха одинаково любит всех своих детей. Для всех он восходит, всем дарует пищу и насыщает силой. Разве он благословит никчемную резню? Разве его радует, когда один человек, лишь потому, что ему так хочется, гасит искру божественного огня в другом?

— Исва-арха! — насмешливо протянула Марга. — Конечно, ну как же иначе. — Она немного помолчала, затем вновь зашептала: — Кстати, ответь мне, почему ты удумал называться звездочетом, если ничего в этом не смыслишь?

— Я хорошо знаю звездное небо и движение светил, — удивился Хаста. — Святейший Тулум учил нас…

— Ха! Святейший Тулум даже не знает, что небо — это пристанище Великого Змея!

— Первородный Змей таится в земных недрах, — возразил Хаста. — Но уж никак не в небе.

— Я слышала эти бредни от ваших жрецов. Они полагают, что Река всех рек течет под землей и мир, где живут мертвые, раскинулся на ее подземных берегах. На деле же Река всех рек — вон она! — Марга указала в небо на яркие звезды Небесной Дороги. — Когда земля была еще пылающим камнем, — заговорила она, — Великий Змей решил поселить на ней свой народ. И он велел Реке всех рек выйти из небесных берегов. На землю хлынули потоки воды, остужая ее и даря жизнь. Потоки обратились в реки, озера, моря… И вот когда земля стала пригодна для жизни, он сотворил из себя Мать Найю, от которой пошли двенадцать великих родов накхов. А уж затем, чтобы облегчить людям жизнь, Предвечный Змей исторг из себя светило, искры которого живут в каждом из нас.

Хаста недоверчиво хмыкнул:

— Так ты утверждаешь, будто Исварха — порождение Змея?

— Это же ясно всем, у кого есть глаза. Как только Исварха, притомившись, идет спать, на землю вновь возвращается тьма. Значит, тьма была раньше.

Рыжий жрец слушал ее с недоверчивым недоумением. В храмовой школе о вероучении накхов рассказывали совсем иное. Но больше его удивило странное превращение: сейчас Марга была безмятежно спокойна, не рвалась никого убивать и не пыталась показывать жрецу, насколько она его презирает. Сейчас она была вполне добродушна. Хаста даже отметил, насколько она красива, когда рассказывает эту нелепую историю о Змее-прародителе…

И вдруг его обожгло, будто ударом кнута.

«Как же я раньше не догадался! Ширам говорил, что желает выдать за меня одну из сестер. Он мог послать со мной на поиски кого угодно, но выбрал Маргу. И вот мы идем вместе, и общее дело может нас сблизить… И бесится она как раз потому, что почитает меня для себя негодным мужем. Но да будет Исварха мне защитой — и я не желаю подобной жены! Да и никакой другой тоже!»

И вновь Хаста припомнил свою бедную Айху. Как там она сейчас? Он давно уже должен был вернуться к ней во исполнение клятвы. Интересно, что было бы здесь, если бы тогда на Ползучих горах он остался с ней? Ширам, конечно, погиб бы во время Битвы у излучины, и он, Хаста, не шагал бы в столицу рядом с его злобной сестрой.

— Так полагают у вас, — сказал он довольно прохладно. — А вот мохначи считают, что огромная мать-мамонтиха уносит с неба солнце и греется им всю долгую темную зиму. Стоит ли считать такие рассказы истиной?

— Ты что, сравниваешь накхов с мохначами? — снова зашипела Марга. — По-твоему, и мой рассказ нелепость? Узнай же, что после смерти каждого накха его душа разделяется на изначальную, данную Отцом-Змеем, и вечную искру Исвархи. Первая живет в змее, вторая возносится в небеса. Душа воина обитает на берегах Реки всех рек, отдыхая там от битв и ожидая времени, чтобы снова родиться. И когда это время настает, с неба падает звезда. Что толку изучать их движение? О чем они расскажут, кроме как о былой доблести?

Хаста смутно припомнил одну из песней Ясна-Веды, о золотых кораблях, которые во времена богов плавали по звездной реке. Они приходили из неведомой дали, отыскивая место, где будут обитать души избранных. Неужели эти сказания как-то связаны между собой?

— Давным-давно, — начал он неожиданно для самого себя, — в незапамятные времена одна безумная звезда сорвалась с неба и отправилась в долгий полет через темные бездны. Арьи тоже считают, что звезды — это души всех, кто был и будет рожден в мире… Но вот одна из них нарушила заведенный Исвархой порядок. Почему она это сделала? Чего искала?

Хаста с многозначительным видом умолк, как это делали лицедеи.

— Может, это была душа великого воина, жаждущего мести? — тут же предположила Вирья.

— Помолчи, я слушаю, — недовольно оборвала ее Яндха.

— Конечно то был воин! — тут же подхватил Хаста. В сказании все было куда суше и не совсем так, но его понесло. — Кто бы еще пылал так ярко, кто бы обладал столь могучей волей и столь разрушительной страстью! Но причиной была не месть… Слушайте дальше! Звездочеты древности проведали о блуждающей звезде и исчислили ее путь. Тут их обуял ужас, потому что стало ясно, что скоро она упадет на землю. Летописи говорят, что звезды порой падают и от этого происходят неисчислимые бедствия. Бушуют пожары, моря вздымают волны до неба, а в земле остаются ямы размером с целый город…

Хаста покосился на юных накхини — они слушали затаив дыхание, и даже их наставница подозрительно притихла.

— Ужас и отчаяние овладели миром. Лишь страшная звезда, приближаясь, с каждым днем все ярче разгоралась на небе… Но вот однажды к мудрецам пришла девушка. И сказала: «Звезда стремится сюда из-за меня! Это душа моего возлюбленного. Нас разлучили враги, предательски убив жениха прямо перед свадьбой. И вот он решил вернуться, хоть бы ради этого потребовалось уничтожить целый мир. Я узнаю его — он всегда был таков…»

— И что случилось дальше? — спросила Марга.

Хаста едва не расхохотался. С трудом согнав с губ улыбку, он продолжал:

— «Постройте крылатый корабль, — сказала девушка мудрецам и чародеям. — Я полечу на нем навстречу звезде, чтобы сгореть в ее пламени, если уж мне запретили разделить пламя его погребального костра…»

— Уверена, то были накхи, — решительно заявила Яндха.

Глаза девиц сверкали в темноте. Хаста забавлялся от души: «Ну дела! Свирепые накхини любят сказки!»

— Корабль был построен, и невеста отправилась на нем в плаванье по Небесной реке. Назад она не вернулась. Но и звезда не упала на землю.

— Встретились они? — нетерпеливо спросила Вирья.

— Кто знает? Может, девушка сгорела в пламени звезды и тем утолила ярость погубленного жениха. А может, он принял ее в объятия и успокоился… Я думаю, они и ныне где-то странствуют — бесстрашная дева на золотой ладье и воин-звезда…

Хаста возвел глаза к ночному небу, и накхини посмотрели туда же, будто ожидая увидеть прямо над собой проплывающий по небу крылатый корабль.

— Наши писания утверждают, что…

Хаста осекся. В Ясна-Веде говорилось, что так сошли в мир дети блуждающей звезды — прародители арьев. Стоит ли рассказывать об этом накхини?

— Эй, кончайте шептаться! — разрешил его сомнения голос с облучка. — Впереди уже постоялый двор! Я скажу, что вы моя родня, тогда к вам с расспросами не полезут. Но уж и вы помалкивайте. Оно ни мне, ни вам не нужно, чтобы стражи из вас души вынимали. Сейчас темно, глядеть никто не станет. На сеновале отоспитесь, а чуть свет тронемся дальше.