Цикл "Аратта". Книги 1-7

Глава 12. Поцелуй волчицы

На первый взгляд это место казалось заснеженным полем, со всех сторон окруженным серой каймой леса. Однако, приглядевшись, становилось видно, что поле как будто медленно движется, плывет куда-то. Словно туман струился, колыхался, полз над землей… Когда же начинало тянуть запахом торфяного дыма, всякому становилось ясно, что это за туман. Каждый дрив знает: лучше даже близко не подходить к подобному месту. Особенно когда среди мертвой травы то и дело вспыхивает ослепительно-яркий язычок пламени. Взвивается вверх, а потом снова прячется в невидимой сверху огненной яме. Никогда не угадаешь, как далеко уже успел расползтись подземный огонь. Сверху – все еще кочковатое мерзлое поле, а под ним – пылающая бездна…

Посреди затянутого дымом пространства высился одинокий, поросший лесом холм. В землях дривов такие лесистые холмы среди болот называли «островами». Через горящее болото к холму вела тропа, известная лишь избранным. На вершине, окруженный ельником, стоял самый большой в этих краях храм Ячура.

Над могучими воротами частокола скалилась ужасная зубастая морда – вытянутая, со вздернутым носом, свирепыми глазами и острым гребнем на голове. Такие же морды глядели на четыре стороны света, отгоняя враждебных духов и иных незваных гостей. А на самом верху деревянной хоромины, вдоль конька двускатной крыши, расположился Ячур в самом угрожающем обличье. Когтистый, зубастый, чешуйчатое тело усажено острыми клинками по хребту, длинный хвост прорастает острым шипом. Храмы светлого Яндара полагалось окружать тройным кольцом из костров; здесь же сама земля сторожила подступы к священному месту.

Этот храм, хоть и располагался недалеко от Мравца, не был разорен арьями. Захватчики попросту не смогли добраться до него. Сам «остров» обнаружить было несложно, но арьи так и не смогли найти предателя, который показал бы им путь через топи. Тогда они просто подожгли болота, надеясь, что огонь сделает все за них. Но и это им не удалось. Ячур ли хранил свой земной дом или сама мать-земля – храм остался невредимым.

Два человека неспешно поднимались на вершину холма. Им нужно было многое обсудить, прежде чем они доберутся до храма и принесут требы. В таких делах, как жертва богу во имя общего дела, нужно единомыслие.

– Как же я рад, что ты вернулся! Что я – все рады! – горячо проговорил Илень. Широкое лицо дривского воеводы раскраснелось от долгого подъема. – Нам тебя тут очень не хватало. С тех пор как погиб Изгара, мы без вождя – как плечи без головы…

– А ты чем не князь? – спросил идущий рядом Варлыга.

– Да я что? Я всегда был при Изгаре. Власть не по мне – а ты наш вождь по праву. Вспомни Мравец…

Варлыга поморщился – вспоминать времена владычества Кирана ему было тошно.

– А чем старейшинам не гож изорянин Учай? Разве не он изгнал арьев из Мравца? Почему он бросил все и вернулся в свою Ладьву?

Илень утер пот со лба:

– Тут дело непростое. Известно тебе, что Учай, изгнав арьев, сразу же отписал Станимиру и предложил взять наши земли под свою руку?

– Так прямо и предложил? И ничего не пожелал взамен?

– Считай, ничего. Только арьяльскую царевну.

– Точно ловушка!

– Вот и Станимир тоже так подумал. Ну, как вышло с царевной, ты небось слышал. Про это уже и песни сложены…

– Слышал, – усмехнулся Варлыга. Подумав, добавил: – Забери Станимир земли дривов под себя, это бы и неплохо. Он нам родня, и он сильный вождь. Жаль, далеко он. Приедет княжить к нам – а лютвягов на кого оставит?

– Вот ты бы ему с этим и помог управиться! – тут же подхватил Илень. – Станимир мне предлагал в свое время присягнуть ему и княжить в Мравце, но я не хочу. Я не тот человек…

Варлыга посмотрел на соратника в упор:

– Ты мне это предлагаешь от себя или от него?

– От имени всех дривов. – Илень приосанился, подпустил в голос торжественности. – В этом самом храме тайно собирались старейшины всех дривских родов! А тебя не позвали, потому что…

– Да понятно, – кивнул Варлыга. – Потому что обо мне и решали.

Он призадумался. Предложение было почетное, но и трудное. Впрочем, Варлыга, возвращаясь в родные края, наполовину ждал чего-то подобного.

– В любом случае надо будет точно узнать, чего желает Станимир, – сказал он. – Поссориться с лютвягами нам совершенно ни к чему… А еще этот безумный изорянин Учай! Сперва я думал, с ним можно иметь дело. Но после нападения волков на его деревню все изменилось. Что это были за оборотни? Лишь боги знают! Но Учай внушил себе, что это лютвяги. Теперь он, похоже, считает, что Станимир объявил ему войну. И дривам тоже верить перестал. Я потому и уехал оттуда, и людей увел. Не хотел дожидаться, пока начнется резня…

– Намедни гонец прибегал. Из самой Ладьвы, – заметил Илень. – Знаешь, что на этот раз учудил вождь изорян? На празднике нового солнца призвал богиню, которая якобы ему покровительствует, и женился на ней!

– Во как! – с любопытством покосился на него Варлыга. – Стало быть, Учаю теперь и боги повинуются… В Ладьве живет слепой чародей, насылающий видения. Не он ли сводит с ума вождя изорян?

– Свихнулся Учай или нет, а опасаться его стоит. Говорят, на той свадьбе он хотел принести в жертву богине двух мальчишек. Чуть заживо не сжег – да она не приняла! Где такое слыхано?

– Что за мальчишки-то?

– Один сын чужеземного кузнеца, другой – из его собственного рода! Видно, совсем плохи дела Учая, если он хотел отправить к богам родича…

Варлыга покачал головой.

– Или, наоборот, затевает что-то невозможное. Ох, надо нам быть с ним поосторожнее… Если заручится помощью богов и вздумает предъявить права на Мравец…

Глаза соратников встретились.

– Самого-то главного не рассказал! – встрепенулся Илень. – В Мравец пришло войско из Аратты!

Варлыга вскинул голову:

– Что?!

– Малое войско, – уточнил Илень. – Мравецкий кром стоит пустой – вот там они и устроили себе стан. Людей пока вроде не обижают…

– Арьи, сейчас? – недоверчиво повторил Варлыга, осмысляя новости. – Зимой арьи никогда не ведут войну.

– Там конники, человек двести. В основном накхи.

– Ах накхи!

– А во главе – Ширам.

– Бывший глава Полуночной стражи? Так он опять служит Аратте?

– Да. Он воевал с проклятым Кираном, но как только на трон сел Аюр, Ширам вернулся из Накхарана и присягнул ему.

– Ишь ты как, – пробормотал Варлыга. – Сам Ширам, ну надо же! Что ему здесь надо?

– Он вроде желает переговоров. Разослал гонцов, ищет встречи с нашими вождями. Говорит, дескать, ему нужен только Учай. Собор старейшин уже думал, может, согласиться на встречу с накхом да там его и…

– Нет, – оборвал его Варлыга. – Не надо.

– Почему? – удивился Илень. – Разве не благо – выбить меч из рук правителя Аратты?

– Если Ширам хочет договариваться – что ж, пусть будет так.

Илень возвел глаза к небу:

– С Араттой – и о чем-то договариваться? Ох, Верес! Тебя ли слышу! Не тебе ли знать, что арьи нас за людей не считают, клятвы не держат…

– Они сейчас слабы. Молодой государь неопытен, Солнечный Престол неустойчив. Арьям не до завоеваний. Уж поверь, Илень.

– Ну вот сейчас бы и ударить!

– Зачем враждовать с Араттой, если она и так готова идти на уступки? Поезжай в Мравец и договорись с Ширамом о встрече. Послушаем, что он предложит…

Илень недовольно промычал нечто невнятное.

– Пусть сюда и придет, – с нажимом произнес Варлыга. – Храм Ячура – святое место. Того, кто прольет здесь кровь, покарают боги.

– Придет один? – уточнил Илень.

– Ну, один он, конечно, не придет. Передай – пусть берет с собой столько воинов, сколько пожелает…

Илень набычился и ничего не ответил.

Вскоре дорога нырнула в ворота, и соратники остановились перед высоким резным крыльцом.

– Пойдем принесем жертву вместе, – предложил Варлыга. – А потом поезжай к Шираму и передай ему мои слова.

Лучи вечернего солнца алыми копьями пронзали сумрак храма. Пламя, пляшущее в глиняных светильнях по обе стороны алтаря, бросало багровые отсветы на статую владыки этого места и на людей, что пришли ему поклониться.

– Благо тебе, батюшка Ячур! Да вернутся в земли дривов мир и процветание!

Варлыга поднес братину со священным пивом к деревянному резному изображению Ячура – на сей раз в облике человека-ящера. Он стоял в алтаре: воин в полтора человеческих роста с плоской зубастой мордой, в кольчуге и шлеме, с мечом в руке. Отблески мигающих язычков огня в светильниках оживляли его лик, заставляя холодок пробегать по хребту. Под сводами храма то и дело проносился налетавший со стороны леса ветер. В стонах пахнущего дымом ветра, скрипе и шелесте леса опытные жрецы умели слышать и толковать голос божества.

Перед Ячуром темнела глубокая каменная чаша. Обычно туда лили жертвенное пиво. Но бывало, и кровь – звериную, а в особых случаях и человечью. Произнеся положенные слова, Варлыга плеснул в каменную чашу пива и передал братину стоявшему справа от него Иленю.

– Благо тебе и твоему небесному брату! – возгласил тот. – Помоги нашему оружию! Да сгинет Аратта вовеки!

Илень вылил остаток пива в каменную чашу, поклонился деревянному Ячуру и направился к выходу. Варлыга поглядел ему вслед и покачал головой. Ветер засвистел и застонал в сумраке под крышей, то ли жалуясь на судьбу, то ли призывая на битву.