Бета-версия

07. БЕТА-ВЕРСИЯ, stage 2

Чем ближе к основным трассам, тем больше света, неона вывесок, людского шума. Привычное состояние сити в такое время суток. Сажусь в воздушку, привычно отмечаю точку высадки, занимаю место у окна. Снова выхожу раньше отмеченного пункта.

Лишний раз смотреть на серость подворотен заваленных мусором нет никакого желания, но нужно сообщить, что я справился. И делать это, на всякий случай, лучше не из дома. Ещё год назад это не имело бы значения, но охранные системы учатся, нейросети учатся, люди, обслуживающие охранные системы и нейросети, учатся. И зачастую на ошибках таких как я.

Возле точки доступа с заводской комбинацией — вторая из тех, о которых сообщил Бакс, разворачиваю доску, подсоединяю системный узел, смахиваю экран приветствия, разворачиваю окно обменника — узла в глубинах паутины, работающего на прием-передачу файлов — заливаю туда тупую картинку, копирую адрес страницы и пересылаю на состоящий из цифр номер в мессенджере. Сворачиваю доску, прячу во внутренний карман куртки, не отсоединяя узла, и теперь уже точно иду домой.

— Эй, мужик, погоди, — раздаётся откуда-то из-за спины.

Я вздрагиваю от неожиданности. Оборачиваюсь. Оклик не должен грозить неприятностями, но всегда есть вероятность того, что окликающий тебя будет не в настроении. Недавнее игровое прошлое пока ещё позволяет выезжать на узнаваемости. По крайней мере, в своём районе. Поэтому, скорее всего, меня узнают, поздороваются, спросят, есть ли закурить. Я поделюсь и пойду дальше.

— Фриз, ты, что ль? — спрашивает Мишка, заводила местного хулиганья.

— Ага, — отзываюсь я.

— Не признал, — сообщает парень, пожимая мне руку. — Думал, левый кто.

— Да нет, я это.

— Ну, нормально, — кивает он. — Есть курить?

— Есть курить.

Я достаю из кармана пачку, вынимаю сигарету и протягиваю Мишке пачку.

— Та мне парочку, — начинает оправдываться парень. — Ща уже должен вернуться человечек и всё принести.

Местных нужно прикармливать — никогда не знаешь, в какой ситуации это сослужит тебе добрую службу. А если и нет, что я теряю, кроме нескольких стиков никотиносодержащих водорослей?

— Бери, бери. У меня дома есть, — успокаиваю я его. — А как ваши гонцы ходят, видел не раз. Так что бери, вас же там наверняка несколько человек.

— А, ну да, — соглашается Мишка. Берет пачку, жмет мне руку еще раз и добавляет: — спасибо, чо.

— Ага, — соглашаюсь я и закуриваю оставленную себе сигарету. Её хватает, чтобы дойти до входа в здание.

Производство литых экзопластиковых блоков обходится дёшево, поэтому все живут в многоэтажных коробках со сквозными коридорами, тесными жилыми помещениями. Первые строения такого типа были просторнее, имели отдельную кухню, санузел и в целом были просторнее. Но прогресс не стоит на месте и обязательно найдется кто-то, кто додумается, как ещё сэкономить на людях.

Поднимаюсь на свой этаж, прохожу по коридору, подношу чип к сканеру на двери — та пикает и плавно отъезжает в сторону. Машка не спит — читает, лёжа на втором ярусе кровати. Она всегда много читала, а после того, как выгорела, проводит с книгами почти всё свободное время. И в доске, даже на плоских, оставшихся доступными сайтах, не залипает как раньше. Говорит, что её выбешивает.

Где она только их берет, бумажные книги? Мне даже частные библиотеки ни разу не встречались, хоть я по сити поколесил изрядно. Только глупец или фанатично преданный своему делу раритетник может пытаться делать деньги на таком атавизме, как бумажные книги. Раритетники, они в целом странные. Реставрируют пленочные проекторы, восстанавливают пленки с хроникой, картины, книги коллекционируют. А всё это занимает место. А место стоит денег.

На улице хламыдловиков книжных червей тоже отродясь не было. Там-то и оцифровщик всего один — Старый Харпер — древний старикан в косухе из собственной кожи. Говорят, он до сих пор выплачивает кредит за кусок, выращенный для куртки из его генетического материала. Но он, в основном, на музыке специализируется.

— Удачно? — спрашивает Машка, отрываясь от изрядно потрёпанной книги.

— Ага, — киваю. — Сейчас от Бакса человечек нарисуется, привезет-заберет что надо.

— Это хорошо. А то меня уже штормит в вертикальном положении.

Я беру её за руку и глажу по плечу.

— Всё будет нормально, Маш. Ты, главное, не психуй. Тебе оно не нужно.

— Пахнет от тебя, конечно… — Ржавая морщит нос.

— Это из-за мусорника.

— Мусорника?

— Долгая история. На всякий случай уходил с точки не так, как приходил.

Собственно, стимов Машке в этом месяце хватило бы даже с учётом того, что у неё украли сумку, в которой лежала коробка с пластинами. На месяц выдают три таких, но Ржавая, словно начинающий диабетик, старается глотать капсулы пореже, когда уже совсем невмоготу. А вот я без стимов в виртуалье не выхожу. Разница в том, что ей капсулы чувствительность восстанавливают, а мне — обостряют.

Курьер появляется на исходе озвученного Баксом временного отрезка. В комнату не проходит. Оно и правильно — несмотря на полупустые боксы, маленькое пространство для жилья не располагает к гостям, пусть даже и зашедшим на пару минут. Парень молча отдаёт мне пакет и произносит одну единственную фразу:

— Завтра к двенадцати в «Бесс».

Киваю.

Курьер разворачивается и уходит, а я закрываю дверь блока и вскрываю пакет. Внутри четыре коробки стимов, рулон налички, перетянутый резинкой, и бонус — системный узел в пластиковой упаковке с логотипом «ZeroLine». Я так привык за последнее время к немаркированным, что логотип концерна на несколько мгновений вводит меня в замешательство.

Кладу содержимое пакета на полку, предварительно достав системный узел, отламываю по сгибу пластинку с двумя таблетками. Машка тоже тянется за стимами и спрашивает:

— Ты в виртуалье?

Киваю, вскрывая пластиковую коробку и извлекая из неё системник.

Машка тяжело вздыхает, но я делаю вид, что не замечаю этого её вздоха и присоединяю узел к доске, оставив в соседнем разъеме свой. Доска отзывается тихим пиликаньем, сигнализируя об обнаружении нового устройства, на плоском экране появляется предложение активировать новый оперсис. Отказываюсь. Нахрена мне операционная система, которую нужно настраивать? Даю команду сделать слепок с моего узла и перенести его на новый, а сам включаю купленный у хламыдловиков, но отлично работающий индукционный чайник.

— Ты бы поспал по-человечески, — говорит Ржавая. — На зомби похож.

— Маш, ну свежак от «Зеролайн». Их продавать начнут только через неделю. Ты б тоже тестировать первым делом начала… — вовремя останавливаюсь, чуть не добавив «если бы могла».

Она снова вздыхает. Закрывает книгу и кладет её на полку.

Ржавая, до того как пожечь нервы, работала с Баксом и была у него на хорошем счету. Собственно, она меня с ним и познакомила почти год назад. Точнее, я познакомился с ним сам, когда Машка лишилась возможности нырять в паутину. Её накрыло, а заказ нужно было выполнять.