Вильгельм

Глава 4

Несмотря на поздний час, леди Арриола Молио Ард ан Тора́но не спала и в ближайшие несколько часов ложиться не собиралась. Обычно строгий распорядок дня помогал ей поддерживать форму, спокойный сон служил залогом не только долголетия, но и хорошего самочувствия. Однако сегодня ей стало не до забот о здоровье, потому что известия, которые принес ей случайный мальчишка, оказались в сотни и тысячи раз важнее, чем это можно было бы предположить.

Проклятый Кариур… несносный гордец с его бараньим упрямством!

Ох, как же долго она его выслеживала. И как долго мечтала, что однажды добудет хотя бы один из созданных им артефактов, чтобы наконец-то избавиться от проклятия, на которое обрек ее ненавистный старший брат.

Их вражда началась давно. Еще с тех самых пор, когда она была босоногой пигалицей, у которой… первой в роду… аж в целых пять лет случайно обнаружился магический дар.

Род Торано тогда еще не ялялся ни сильным, ни известным, но появление магически одаренного ребенка мгновенно вывело его из тени. Зная об этом, маленькая Арриола целых три года считала себя избранной. Ходила, задрав нос. Как данность воспринимала восторги родителей. Страшно гордилась собой и тем, что у нее открылся не просто дар, а редкая в то время способность проклинателя. И вот, когда ей исполнилось восемь, а Кариуру, соответственно, семнадцать… когда их дом навестил тогдашний ректор имперской магической академии, а юной колдунье в подробностях расписали возможные перспективы, включая службу у императора…

Оказалось, что как раз тогда у ее тихого и молчаливого брата тоже открылся магический дар. Причем сложный, многогранный, на удивление мощный, на фоне которого способности Арриолы тут же поблекли, превратившись из настоящего чуда в его жалкое подобие.

Будучи старшим, Кариур гораздо раньше нее поступил в волшебную академию.

Учась прилежно, он неизменно радовал преподавателей своими успехами.

К концу обучения его дар окончательно сформировался, подарив миру воистину гениального колдуна. И это стало таким потрясением для уже возомнившей себя уникальной Арриолы, что выдающиеся способности брата стали вызывать у нее безотчетную зависть.

Ему удавалось абсолютно все. Целительство. Боевая магия. Даже в прорицании он сделал некоторые успехи. Его сила поражала. Его умения восхищали. Его имя было у всех на слуху, и даже гости, приходя в их дом, беспрестанно говорили только о Кариуре.

При этом Кариур никогда не ставил себя в пример сестре и мало обращал внимания на льющиеся со всех сторон похвалы. Все, что его интересовало, это наука. Он был очень скромен. Начитан. Образован. Молчалив. Хотя и отнюдь не застенчив.

И Арриолу это всегда раздражало.

Кариур то, Кариур се… Родители носились с ним как с писаной торбой! А он этого словно не замечал! Ничего лично для себя не просил. Никогда не требовал. И довольствовался столь скромными запросами, что привыкшая к большему Арриола не только этого не понимала, но и злилась на брата все сильнее.

А ведь он мог стать великим! Мог поднять их семью и род на недосягаемую для большинства смертных высоту! Но вместо этого выбрал скучную научную работу. Часами мог просиживать в библиотеке. Сутками не вылезал из лаборатории. И даже от предложения императора отказался, наплевав на даруемые должностью при дворе привилегии и невероятную по местным меркам зарплату. А когда пришло время задуматься о продолжении рода, он, к удивлению и неподдельному огорчению родителей, выбрал себе в супруги не одну из наследниц родовитых и одаренных фамилий, а (кошмар и позор им всем!) какую-то безродную замухрышку!

После этого между братом с сестрой состоялась первая крупная ссора.

Кариур считал, что правильно женился по любви, тогда как Арриола полагала, что ради семьи и долга ему следовало отвести в храм гораздо более подходящую по статусу девушку. А если уж ему так запала в душу нищая дворняжка, то пусть бы он навещал ее по-тихому. Втайне от законной супруги. Так, как это делают все умные и дальновидные люди, которым хорошо знакомо, что такое долг.

Однако Кариур не захотел становиться «как все», поэтому отношения с семьей начали быстро ухудшаться. А после того, как у него родился сын, они испортились еще больше, потому что ни к пяти, ни к десяти годам у мальчика так и не открылись магические способности. А его мать, как нарочно, утратила способность к материнству и больше не могла подарить семье нормального наследника.

После этого мечты о полноценной династии Торано рассыпались, словно карточный домик.

Кариуру советовали не упрямиться. Предлагали оформить фиктивный развод и такой же фиктивный второй брак, чтобы ценная кровь не пропала впустую. Казалось, ну чего ему стоило пойти на уступки? Да хотя бы бастарда одаренного ради престарелых родителей зачал, и от него бы тут же отстали!

Однако он и этого не пожелал делать.

Быть верным любимой женщине Кариур посчитал важнее чужих амбиций. А сына, хоть и неодаренного, все равно любил, чем нескончаемо раздражал не только родителей, но и гораздо более ответственно относящуюся к семейным ценностям младшую сестренку.

Хотя, казалось бы, именно ей это должно было сыграть на руку. Нежелание брата бороться за звание лучшего открыло бы ей дорогу к славе. Однако законы наследования… дурацкие правила, не позволяющие женщинам прибирать к рукам семейное достояние при наличии живого наследника… вернее, целых двух наследников мужского пола…

Сейчас, наверное, уже не узнать, в какой момент Арриола осознала, что ненавидит старшего брата. Стремясь всеми силами попасть на вершину, делая для этого все, что только возможно, она попросту не могла спокойно смотреть, как Кариур с легкостью отказывается от благ, ради которых она была готова да все. Арриоле оказалось непросто смириться с мыслью, что брат ее предал. Всю семью предал, весь род, променяв блестящее будущее на сомнительное удовольствие жить как простой смертный.

По этому поводу они в один из дней снова крупно поругались. И тогда, будучи на взводе, уже известная в то время столичная колдунья и не менее известная проклинательница впервые в жизни не сдержалась.

— Чтоб тебе счастья больше не видать! — крикнула она тогда в сердцах. — Чтоб ты сына взрослым не увидел!

И счастье из жизни Кариура действительно ушло. Буквально через месяц, когда смерть бесшумно спланировала на дом колдуна и забрала с собой его неодаренную супругу.

Конечно, о проклятии тогда не сразу подумали. Болезнь есть болезнь. У новоявленной леди Торано и впрямь было очень хрупкое здоровье. Да и Кариур, целиком погрузившись в свое горе, долго не вспоминал о брошенных в запале словах. Однако рано или поздно любая боль утихает. Рано или поздно любому человеку захочется отвлечься. И вот в один из дней Кариуру не повезло оказаться на каком-то приеме и случайно услышать не предназначавшийся для его ушей разговор.

— Наконец-то он избавился от этой шлюхи! — сказала тогда сестра, разразившим злым и неприятным смехом. — Может, теперь он поумнеет и однажды скажет мне за это спасибо?

И вот тогда все встало на свои места. Тогда же Кариур в полной мере осознал, что проклят. Но в день, когда он в последний раз пришел увидеться с сестрой, та только пренебрежительно фыркнула.

— Это еще нужно доказать. Ни один камень правды тебе не поможет!

И это было так. Спонтанные проклятия обычно не несут прямого злого умысла, поэтому ни судьи, ни жрецы не усмотрят в действиях Арриолы чего-то противозаконного. А что касается всякого рода случайностей… чем больше Кариур смотрел на сестру, тем больше убеждался: она знала. Прокляла, наверное, и впрямь случайно, но, в отличие от него, уже давно поняла, чьими усилиями он овдовел. Более того, искренне радовалась этому. И именно эту злую радость он никогда не смог бы простить.

Тогда он ушел. Молча. Не став ни обвинять ее, ни чего-то требовать. Заперся в лаборатории, с головой ушел в какие-то исследования. Оборвал все связи с семьей. Отослал к дальним родственникам подрастающего сына. А через несколько лет вдруг бесследно исчез. И вскоре после этого Арриола получила письмо, в котором брат сухо сообщал, что навсегда покидает империю. Но перед отъездом нашел способ снять с себя проклятие и сделал так, чтобы оно перекинулось на создателя.

«Если это была не ты, тебе не о чем волноваться, — с беспокойством прочитала тогда колдунья. — Но если ты с самого начала знала, на что меня обрекла, что ж… значит, я правильно тебя наказал».

В тот самый день она долго не могла уснуть. Все ворочалась, сомневалась и мысленно спорила с упрямцем-братом, упорно доказывая ему, что не виновата. Когда же наступило утро и она привычно подсела к зеркалу, чтобы привести себя в порядок, то оказалось, что вместо молодой и красивой леди на нее в ужасе уставилась безобразная старуха.

«Ты потеряешь все, — в шоке перечитала Арриола попавшееся на глаза вчерашнее послание, в конце которого проступила короткая приписка. — Все, что тебе было дорого. Все, что делало тебя счастливой. В пределах этого дома твоя красота еще будет тебя радовать, но стоит только выйти за порог, как все это мгновенно улетучится. Самостоятельно снять проклятие ты не сможешь. Я об этом позаботился. А ключом к нему сделал артефакт, который забираю с собой. Прощай, Арриола. У тебя больше нет будущего. Ты уничтожила себя сама».

С тех пор прошло шестьдесят лет… целых шесть проклятых десятилетий, на протяжении которых она не знала покоя.

Кариур не обманул: Арриола действительно утратила все самое дорогое, что у нее когда-то было — магический дар, на который возлагались большие надежды, талант проклинателя и, что самое страшное, красоту.

При этом, пока она находилась в доме, ее внешность оставалась совершенно обычной, и о проклятии ей могли поведать только зеркала. Но стоило лишь выйти за порог, как проклятие проявлялось в полной мере, и тогда любой желающий мог взглянуть на постаревшую, обрюзгшую, жутковато изменившуюся колдунью, которую обрек на эти ужасные мучения ее же собственный брат.

Разумеется, Арриола не сдалась, поэтому в первые несколько лет после предательства Кариура в ее особняке побывали все известные колдуны. Однако никто из них не смог ей помочь. Заключение магической комиссии было однозначным: полная утрата магического дара. А что касается внешнего вида, то единственным спасением Арриолы от позора стало самое обычное затворничество.

Удостоверившись, что за пределами особняка она превращается в жуткую уродину, Арриола вскоре перестала выходить на улицу. Оборвала все связи. Разбила все зеркала в доме. Заперлась на тысячу замков и надолго погрузилась в отчаяние.

— Проклятая… проклятая… — шептались дети, украдкой пробегая мимо ее погруженного в траур дома.

— Видать, грешна была, раз богини отмерили ей такую кару, — со знанием дела добавляли старики.

Это бесило Арриолу еще больше и заставляло ненавидеть брата так, что, останься у нее хоть капля магии, Кариура должно было испепелить на месте.

Из-за него все ее планы рухнули, былые надежды осыпались прахом. И даже о магической практике ей пришлось забыть. Конечно, семья какое-то время ее поддерживала, да и старые знакомые… особенно мужчины… не оставляли своим вниманием. Со временем Арриола даже научилась извлекать из этих визитов пользу. Смогла наладить старые связи. Поддавшись на уговоры, занялась торговлей редкими артефактами. Нашла, можно сказать, отдушину. И вот после этого дела ее потихоньку пошли в гору.