Семь минут до весны

Наверняка.

И доктор, который называл себя другом семьи, только в какой-то момент дружить с альвами стало не просто неудобно — опасно. Сколько их еще было таких, которые сочли за лучшее сказать, что дело-то не их? Псы воюют с альвами, или альвы со псами, но главное, не людям в эти войны лезть.

Не Райдо судить их.

— А потом она их убила…

— Она ли?

Райдо наклонился.

От женщины пахло духами, мягкий сладковатый аромат, не то цветочный, не то фруктовый, главное, что не для нее созданный. Он ей не подходил, да и собственный запах тела Дайны пробивался сквозь полупрозрачный полог этого аромата. Кисловатый, тягучий, крысиный…

— А кто еще?

— Не знаю, Дайна, — Райдо коснулся рыжеватых волос. — Это ты мне скажи… кто еще?

— Понятия не имею.

Лжет.

Но Райдо позволит себе в эту ложь поверить.

— Пять тысяч, — сказала она и все-таки отстранилась настолько, насколько позволяло место. — Если хочешь узнать про… саквояж, ты заплатишь мне пять тысяч.

— А если не хочу?

— Хочешь, — Дайна осклабилась. — Кто не хочет получить сокровище?

Наверное, она была права. Вот только представления о том, что есть сокровище, у нее и Райдо различались. Собственное он уже получил.

— Не боишься?

— Вас? — она приподняла бровь. — Вы мне ничего не сделаете… а если и захотите, то… я лишь исполнила просьбу Мирры… она так о вас беспокоилась… вы отказывались от лекарств. Она попросила дать вам снадобье… и конечно, мне не следовало бы соглашаться, но я хотела как лучше.

Она всхлипнула.

Притворщица.

Крыса.

И все-таки Райдо будет жаль, когда ее убьют.

— Не меня, Дайна, бояться надо. Или ты думаешь, что тот, кто стоит за вами, тебя пощадит? Ты ему нужна была в доме, а вот за его пределами… лишних свидетелей убирают, Дайна, это правило.

— Простите, но… я ничего не знаю… совсем-совсем ничего… — она потупилась.

Ложная скромность.

Притворный страх.

И самоуверенность, которая выйдет ей боком.

— Что ж, тогда не смею тебя задерживать. Завтра Нат отвезет тебя в город.

Райдо отступил, позволяя ей пройти. Он надеялся, что Дайна уйдет молча, но у самых дверей она остановилась:

— Знаете, — она сказала это тихо. — Практика показывает, что псы далеко не бессмертны…