Империя дракона

–Стой, да ты совсем не ребенок! – воскликнул я, но проворный гном уже подхватил с земли свой мешочек и удирал от меня с такой невероятной скоростью, что человек не смог бы его догнать. Даже спасибо не сказал. Разве можно ждать благодарности от гнома? Подумать только, я может быть только, что спас настоящего цверга. А сам еще не верил сказочникам. Я нашел в снегу свои вещи, стараясь не думать о том, что в недоступной для людей части рудников вполне могут обитать такие вот маленькие, шустрые работники. Что ж, если верить рассказчикам, так было заведено с самого начала, луга, поля и водоемы принадлежат феям, рудники – цвергам, поднебесья – драконам, а людям все, что они сумеют отвоевать. Интересно, что нес этот гном в своем мешке. Правда, размышлять над этим у меня не было времени, надо было подстрелить куропатку или фазана на ужин. Хорошо, что как член королевской семьи я еще имел право охотиться в лесах, принадлежавших короне.

В лесу я тут же заметил одну птицу и, хотя она пролетала слишком далеко от меня, сумел сбить ее одним выстрелом. За моей спиной кто-то восхищенно ахнул, будто никогда раньше не наблюдал за метким стрелком. Я обернулся. Никого, только ветки ели чуть подрагивают, как если бы кто-то ударил по ним и снежинки сыплются на тропинку.

Чтобы добраться до избушки, мне надо было обогнуть густые заросли елей и пройти мимо зловещих руин. Я предпочел идти по колено в снегу, но держаться подальше от моста. Неожиданно кто-то вцепился мне в плечо. Я обернулся. Опять Сильвия. Только теперь она была напугана. Исчезло холодное равнодушие. В ее глазах поселился страх.

–Вы должны были предупредить меня о том, что эти крестьяне так темпераментны. Чуть, что и хватаются за вилы и факелы, – с упреком вымолвила она. – Вы ведь поняли, я боюсь огня.

–Вы ходили в деревню? – поинтересовался я, стараясь не замечать ее укоров и того, что ее рука с далеко не женской силой вцепилась в мое плечо.

–Мне нужно было зайти в деревню, посмотреть, как сейчас живут землепашцы. На меня все там уставились с таким подозрением, даже дети провожали меня враждебными взглядами, а потом послышались крики: « в огонь ее», – в голосе Сильвии опять зазвенел страх, будто призыв набата.

–Во-первых, не удивительно, что в вашем наряде и с такой светящейся кожей вы вызвали подозрение, – начал я. – А потом, может быть, вы допустили какую-то ошибку и они приняли вас за …– я не успел договорить, вдали действительно раздался звон колокола. К звукам присоединились громкие крики. Если в такой час звонят на церковной колокольне, значит, в деревне произошло что-то из ряда вон выходящее и священнослужители созывают народ.

–Что вы наделали, Сильвия?

–Я всего лишь подлетела ночью к окну избушки, чтобы посмотреть, как спят дети и позвать их к нам, в наш город, – Сильвия говорила быстро и сбивчиво, ее язык заплетался. – А сегодня я оступилась при виде огня и вынуждена была чуть взлететь над землей, чтобы не упасть.

–Кажется, в деревне восстание, – я заметил факелы, мелькающие в чаще леса, холодный блеск серпов. Сюда шла целая толпа. В другой раз я подумал бы, что люди собрались на какой-то праздник, но для праздника народ был слишком агрессивно настроен, слышались злобные крики.

–Я должна уйти, попросить приюта в городе, – запричитала Сильвия.

–До города слишком далеко. Они не дадут вам уйти.

–Я говорю не о столице, а о том городе, что стоит за рекой.

–Но ведь там одни руины, – начал я и осекся. Я совсем забыл о мираже, который увидел, ступив на мост. И самое главное, был ли это мираж?

–Не давайте им приблизиться к руинам, иначе многие погибнут, – Сильвия стремительно сорвалась с места и помчалась к мосту. Едва она прошла полпути, как ее фигура растворилась в прозрачном воздухе.

Между тем толпа приближалась. Крестьяне были вооружены, кто чем. Поскольку, настоящего оружия простолюдины иметь не могли, в толпе мелькали лишь вилы, серпы, тяжелые лопаты, даже грабли и множество пылающих факелов.

–Туда, истребим духов города, – самый смелый из толпы указал концом кирки на пустынные развалины. Остальные поддержали его дружными криками.

–Куда направляются столь трудолюбивые особы в будний день? – я вышел из-за деревьев и преградил толпе доступ к мосту. – Неужели в руинах поселились разбойники, которые воруют в деревне скот?

Мое появление многих сильно удивило и лишь некоторые узнали во мне королевского сына. После бурных криков и угроз, вдруг наступила гнетущая тишина.

–На наш скот обрушиваются всякие болезни от одного лишь приближения этих …существ, ваше высочество, – наконец обрел дар речи один из наиболее отважных. – А недавно появилась она, стоило ей приблизиться к окну какого-то ребенка, как тот умирал от лихорадки или даже исчезал.

–Но ведь вы живете в стране, где существует закон, где королевские рыцари защищают, как горожан, так и деревенских жителей, – возразил я. – Если у вас что-то украли, если в деревню пришел отравитель, то надо было немедленно сообщить об этом начальнику гвардии, и я бы первым примчался к вам на помощь. Неужели вы считаете, что похитителя или злого духа можно одолеть этим?

Я указал на поблескивающие на фоне снежного леса орудия труда в их руках.

–Если проблема столь серьезна, как вы утверждаете, то сюда надо прислать рыцарей с настоящими, крестообразными мечами и в латах. А вы, как я посмотрю ничем не защищены от внезапного нападения духов.

Конечно, с таким-то боевым настроем они могли смести со своей дороги и правого и виноватого, но я преувеличивал ради их же блага. Ведь Сильвия никогда не рассыпала угрозы зря. Я был уверен, что по ту стороны реки у нее гораздо больше сил, чем здесь.

Видимо, я привел достаточно веские доводы. Было видно, что в толпе начали раздумывать над моими словами. Они, действительно, засомневались в своих силах. Что могут сделать вилы или серпы, против колдовства?

–А если они вернутся? – выкрикнул кто-то из толпы.

–Вы думаете, королевские рыцари позволят им вернуться, – я скрестил руки на груди и бесстрашным взглядом окинул враждебно настроенных людей. Интересно, что имеет в виду этот боевой духом народ под словом « они». Кто такие эти существа, которым нельзя дать названия? А если те, кто живут за мостом и носят какое-либо имя, то крестьяне боятся произносить его вслух.

–К тому же король, если доложить ему о столь чрезвычайных обстоятельствах может послать сюда одного из собственных звездочетов, которые тоже далеко не бессильны, – ровным голосом продолжил я, и слушатели еще больше притихли. Уже не слышалось злобных выкриков в сторону моста, лишь гробовое молчание.

–Но кто сообщит об этом королю? – робко спросил кто-то.

–Ведь не всем так легко войти в ворота королевского замка без надлежащей грамоты, а плаща – невидимки ни у кого из нас не водится, – поддержал его какой-то шутник.

Им и не нужно было становиться невидимыми, чтобы взять штурмом мелкий феодальный замок, но только не королевский, – подумал я, а вслух произнес:

–При первой же данной мне аудиенции, а это будет довольно скоро, я доложу обо всем его величеству. Король добр и справедлив, он готов защищать всех жителей своей страны, не зависимо от титула и положения. И ваша деревня так же будет защищена от любых посторонних вторжений. Хотя не думаю, что духи этих руин потревожат вас слишком скоро. Лучше охраняйте свои дома, а этот мост давно пора снести и тогда им не будет хода в наши земли, – добавил я уже тише, но те, что стояли ближе все расслышали и поддержали мои слова радостными восклицаниями. Кажется, на первое время мне удалось успокоить взбесившуюся толпу. И угрозы Сильвии уже не имели значения. Конечно, кто-то из крестьян мог вернуться сюда завтра, но скорее всего если послать на пост у моста нескольких гвардейцев, то люди успокоятся и будут больше заинтересованы в охране собственного крова, чем в походе к руинам. Как только я вернусь в замок, обязательно пошлю солдат следить за мостом. Если на этом берегу будут стоять часовые, то они тут же доложат мне обо всем необычном и фантастическом, что только может произойти в таком месте. Только надо найти верных людей, которые не всполошат криками и выстрелами всех окрестных жителей при виде первого же браконьера на лесной опушке. Может быть, даже я сам встану здесь на часах вместе с ними, чтобы снова увидеть стража моста или белое лицо Сильвии.

Я постоял на опушке леса еще немного, чтобы убедиться, что никто из крестьян не вернется назад. Должно быть, все разошлись по домам или по тавернам. А я отправился на поиски избушки лесника. Мне пришлось побродить в зарослях деревьев, прежде чем я нашел нужную тропу. Маленький домик все еще пустовал и как будто ждал меня. Дверь была прикрыта, но не заперта. Засов заржавел, но его все еще можно было починить, а в потухшем очаге еще можно развести приветливый огонек и тогда эта старая хижина не будет выглядеть такой убогой. Я расстелил свой плащ на узкой скамье, которая некоторое время будет служить мне ложем, а потом расчистил небольшой дворик, где удалось найти топор и поленницу. Значит, я смогу нарубить дров и не умру от холода в этом затерянном среди чащоб жилище.

Как только свечерело, я развел огонь и запер дверь на засов, который к тому времени уже сумел отчистить от ржавчины. Теперь, когда в печи плясали язычки оранжевого пламени, в избе стало гораздо теплее и уютнее. За окном выл ветер, кружились снежинки, как серебристая пыльца. Где-то завыл волк, возможно почуявший человека в до этого необитаемой избе, а может быть хищника привлек неожиданный свет в чаще. Но если он только попробует приблизиться к светящемуся окну, то его будет ждать далеко не гостеприимный хозяин. Любой егерь не любит волков, а я не собирался пускать к себе ни лесных хищников, ни тех таинственных гостей, что приходят из-за моста и стучатся в дверь первого встречного домика с просьбой, чтобы им разрешили переступить порог. Я слышал много таких историй о незваных посетителях, но до сих пор не верил им. Может быть, именно такие гости как раз выжили егеря из его избы. Кто знает? А вдруг в мою дверь тоже постучится ночной проситель, вняв мольбам, я открою дверь и разгляжу под темным капюшоном паломника лицо эльфа.

Замечтавшись, я опрокинул свою сумку, и вещи из нее посыпались на пол. Мне на колени упало что-то тяжелое. Я разглядел предмет. Да, это же та самая книга, которую подарил мне купец. Странно, я, кажется, не собирался брать ее с собой и уж тем более не укладывал в дорожную сумку. Я вновь раскрыл тяжелый фолиант и стал присматриваться к ажурному переплетению знаков. Как таинственно выглядят буквы чужого языка, если ты не можешь прочесть их. Не даром в былые времена грамоту считали чародейством. Я провел пальцами по алой строчке вверху абзаца. Почему некоторые строки написаны алыми чернилами, а другие черными? В этом должен быть какой-то смысл, может быть, для хорошо образованного человека здесь бы и нашелся намек, но я, увы, прочесть ничего не смог. Отец всегда говорил, что я слишком юн, чтобы обучаться грамоте, но ведь мои братья уже давно научились читать и могли записывать королевские указы не хуже любых писарей или секретарей.