Империя дракона

–Это же церковь! – Роза крепко вцепилась мне в рукав и заставила остановиться.

–Конечно, церковь. Ты удивлена? – сначала я выбрал для своей цели старинную базилику на окраинах Виньены, потом мне понравилась красивая часовня в центре города и только недавно, пролетая над лесом, я заметил эту старую церковь. Она не была заброшенной, но немногочисленные прихожане не останавливались рядом с ней глухой ночью. За церковной оградой благоухали цветы, плющ вился по кромке стены, чуть не доставая до выпуклой стенки алтаря. Подходящей, немноголюдный приход. Вряд ли здесь достаточно дьяконов и служек, чтобы регулярно просматривать церковные записи. То, что я собираюсь сделать до поры до времени сохраниться в тайне.

–Нет, ты не можешь туда войти, – испуганно запричитала Роза. Она еще крепче схватилась за мой камзол, так что чуть не треснула парча и потянула назад. – Пожалуйста, только не в церковь.

Похоже, она, действительно, верила, что стоит мне только переступить порог и я сгорю, как сгорает феникс, но уже без возрождения.

–Пойдем! – бесстрастным тоном отозвался я, перехватил руку Розы и потащил ее через распахнувшуюся калитку к двери, которая уже, скрипнув, отворилась, а затем в притвор. На одном подсвечнике уже вспыхнула одинокая свеча, потом еще несколько свечей. Не слишком яркое освещение, чтобы никто не заметил свет, озаривший витражи, но вполне достаточное, чтобы я мог ориентироваться в помещении. Роза пугливо оглядывалась по сторонам, рассматривала фрески на стенах и удивлялась, как это до сих пор нас не поразила молния.

–Не бойся. Надо быть смелее, – посоветовал я, и направился к низенькой кафедре, на которой распахнулась пухлая тетрадь с записями, сделанными в разных числах последних нескольких лет, разными почерками и разными чернилами. Страницы зашелестели, переворачиваясь. Я успел рассмотреть множество подписей, десятки свидетельств о венчание. Наконец раскрылась чистая страница. Страница, которая будто бы ждала, когда я распишусь на ней.

–Ты догадываешься, что я собираюсь сделать?

Роза неуверенно кивнула и приблизилась.

–Это святотатство, – прошептала она.

–Это гарантия твоей безопасности, – я обернулся к ней и протянул ей руку ладонью вверх. Если бы кто-то сейчас заглянул в окно или в щель приоткрытой двери, то он бы подумал, что видит двух ангелов, два призрачных, мерцающих силуэта в пустом храме.

–Я не собираюсь устраивать свадьбу фей. Традиционное бракосочетание при луне, сопровождаемое церемонией эльфов – для нас с тобой это все равно, что языческий обряд. Я собираюсь всего лишь оставить расписку в этой книге, чтобы осталось какое-то свидетельство …Иди сюда, если доверяешь мне.

Никто бы не смог устоять, если бы я поманил его за собой. Роза колебалась всего минуту. Чернила в чернильнице давно высохли. Я тщетно искал запасной флакон. Запись без чернил не сделаешь. Но мне нужно ее сделать. Без этого я отсюда не уйду. Мне нужно не так уж много, всего-то принадлежности для письма. Как ответ на свои молитвы я нащупал в кармане острое лезвие. Каждому воздается по его вере. Все это время я упорно верил в то, что я демон, значит и в моем венчании должно присутствовать нечто мистическое, то, чего не случается с простыми людьми. Ради Розы я уже однажды принес в жертву несколько капель своей крови. Стоит ли это повторить? Я сомневался всего миг. Что такое для любви самопожертвование? Лезвие рассекло вену на запястье и я отшвырнул его прямо в пустую чернильницу. На коже из пореза ниже закатанного рукава выступила кровь. А вот перо попалось прямо под рукой. Железное перо! Я вздрогнул, будто только что осознал, что перо целиком сделанное из железа не могло находиться в церкви. Оно попало сюда каким-то другим образом. Его не мог принести не священник, ни кто-то из прихожан. Дурное предзнаменование или наоборот благословение? Кончик пера больно кольнул кожу, словно был предназначен для того, чтобы царапать до крови. Я боялся, что самовозгорающаяся драконья кровь оставит жженый след на бумаге, но страница не вспыхнула и не обуглилась, когда я начал писать. Из под пера выходили не прожженные следы на листе, а ровные алые буквы. Я нацарапал запись о нашем бракосочетание в таких словах, какие смог сочинить, подделал подписи священника, якобы венчавшего нас, но на самом деле давно умершего, двух свидетелей, которых тоже уже не было в живых, расписался внизу сам, еще раз обмакнул перо в кровь и протянул его Розе.

–Не хватает только согласия невесты, – прошептал я, боясь повысить голос хоть на октаву и услышать эхо собственного голоса.

–Я согласна, – всего за миг Роза успела обдумать все, и решив, что еще до этого уже окончательно свернула с праведного пути приняла у меня перо. Кровь на железном, остро заточенном кончике блеснула, как лучик заходящего солнца. Роза нацарапала свою подпись. Перо скрипнуло и осталась лежать возле раскрытой книги, в которой еще не успела высохнуть сделанная кровью запись. Никто не догадается, что это кровь. Просто, красные чернила и никакой тайны.

Я спрятал книгу на полках среди множества других, а на кафедру положил другую еще не заполненную тетрадь. Во всяком случае теперь если со мной что-то случиться Роза сможет доказать, что имеет полное право унаследовать все, что принадлежало мне.

Еще одна нерушимая клятва. Не только устное обещание, но засвидетельствованный документ. И не имеет значения, что мертвые свидетели уже не смогут ничего подтвердить. Раньше я бы не решился на такой роковой шаг, не стал бы ломиться в двери храма только ради того, чтобы связать свою судьбу с какой-то девушкой. Не так уж давно я чувствовал себя плохо возле всех церквей, а всех самых красивых девушек считал лишь мимолетным увлечением. Я утешал себя тем, что вытворяю все это не ради собственного удовольствия или остроты ощущений, а ради того, что обеспечить безопасность Розы. В конце концов с ней одной я имел право поступить честно, даже спросил ее согласия. Одиль бы силой стала тащить ее к алтарю ради собственной выгоды, а я все-таки поступал гуманно. По крайней мере я сам так считал. Роза не возражала, значит не имела ничего против. Она вообще старалась никогда ни в чем мне не возражать, опасаясь разбудить разгневанного зверя. На этот раз она бы не побоялась перечить даже дракону, если бы была не согласна. Никто не мог сделать выбор за нее. Когда калитка захлопнулась за нашими спинами, Роза оглушительно звонко захохотала, так, что даже возница ожидающий нас вдалеке услышал и вздрогнул, чуть не свалившись с козел. Он не был человеком, но смех Розы пробрал его страхом до костей.

–Я просто подумала о том, что для мамы это было бы ударом, – успокоившись и приняв смиренный вид объяснила она. – Если я вернусь на родину, меня ждет костер.

–Я как-то об этом не подумал.

–О чем?

–О реакции ее величества на демонического зятя. Предполагать, что ждет нас при встрече с ней и жутко и смешно, – если сегодня ночь для шуток, то я тоже намеревался шутить. Мой звенящий, нечеловеческий, зловещий смех тоже прорезал тишину, и если бы мой кучер был человеком он бы перекрестился, вскрикнул «но!» и погнал лошадей во всю прыть от места, где по ночам раздаются такие звуки. На счастье он был слишком хорошо вышколен для того, чтобы бросить пассажиров одних без экипажа в такой глуши.

–А ты бы не мог как–нибудь в полночь явиться к маме и потребовать от нее приданого, – жалобным тоном попросила Роза.

–Зачем? – я был искренне удивлен.

–Я очень хочу заполучить один медальон, который она никогда не давала мне поносить. Очень изящный, с гравировкой. Мама говорила, что он принадлежал ее убитой каким-то душегубом подруге.

–Леди Селине?

–Да. Ты ее знал.

–Не очень хорошо, – я поднес руку ко лбу, словно проверяя не начался ли у меня жар от такой безумной ночи. – Я не знаю, как тебе правильнее все объяснить. Дело в том, что я даже не знал, как ее зовут, когда…

–Понятно, – Роза поджала губки, осознав какую болезненную тему внезапно затронула. – Но медальон все равно будет мой. Даже если ты мне его не принесешь, я сама его украду. Теперь я императрица и имею право собирать дань даже с тех, кому ты до сих пор предоставлял некоторые льготы. Ведь правда?

До встречи с Винсентом у Розы никогда не было мыслей о налогах или воровстве. Пообщавшись совсем немного с отъявленным мошенником она уже успела нахвататься от него дурных манер.

–Делай, что хочешь, – устало вздохнул я. Сейчас я был в таком приподнятом настроение, что готов был согласиться с чем угодно.

–И еще я хочу бокал крепкого вина, – потребовала Роза. – Я никогда не пила ничего крепче чая. Один раз мне предложили что-то похожее на бордо, но моя компаньонка тут же выхватила кубок. Конечно, я не собираюсь уподобляться таким поклонникам бутылки, как Винсент, но сегодня особый случай, его надо отпраздновать.

Мы праздновали чуть ли не до рассвета, сгоняв Винсента в погреб за лучшей бутылкой вина, а потом на кухню за земляничным тортом и конфетами. Он не мог понять, отчего нас двоих раздирают беспричинные приступы смеха, но угощению был рад. Он даже не стал строить предположения о том, чьи именины мы отмечаем. Наверное, боялся, что мы либо уже забыли точные даты своих дней рождения, либо вошли в заговор, чтобы жестоко подшутить над ним.

Полосу неба озарил восход и я понял, что у меня остался всего один день. Еще не пробило семи утра, а я уже стоял в королевских апартаментах. Внезапно вырос перед королем, будто возник из пустоты. Я забыл спросить у него о самом главном, о том, что волновало меня больше всего. Если король и был удивлен моим внезапным появлением, то виду не подал. И могло ли его теперь хоть что-то удивить, после тех невероятных вещей, которые случались на его глазах с тех пор, как он впервые увидел меня.

–Вы упомянули, что видели кого-то, когда нашли письмо. Опишите его? – потребовал я.

–Это трудно сделать. Он стоял в тени, потом я видел лишь его спину, когда он расхаживал под окном. Вчера он вернулся. Стражники заметили незнакомца с тяжелой поступью, разгуливавшего под окнами. Незнакомца, который искал тебя.

–А вы его вчера видели?

–Мельком. Никто бы не успел его арестовать. Он слишком быстро исчезает, растворяется в ночи. У него отвратительный грудной кашель и горящие красным светом глаза. Это все, что я могу о нем сказать.

–Это он, конечно же он, – я схватился за голову, внезапно осознав истину. Вчера в манускриптах я смог прочесть, что за мной по следам идет тот, кого я давно знаю. А кто же это может быть, кроме князя?

–Горбун!? Вы видели горбуна? – спросил я. В голосе зазвучала не прошенная надежда.

Король отрицательно покачал головой и вместе с этим коротким кивком надежда улетучилась. Я то полагал, что уже все знаю, а оказалось, что не знал ничего. Не знал, кто именно назначил мне встречу и для чего. В голове настойчиво и пронзительно зазвучали предупреждения разума, важные, но уже запоздалые. В мозгу билась одна фраза, которую я желал бы, но не смел повторить вслух «Не Ротберт! Это был неизвестный, а не князь!» Я допустил ошибку, но вместо того, чтобы сдаться на милость судьбы, вновь начал строить предположения. Не Ротберт. Тогда кто?