Империя дракона

–Вы же не исчезните просто так?

–Ты хочешь драться со мной? – я был удивлен. Зачем этому парнишке, который лет на пять младше сестры вызывать на дуэль господина смерть.

По его настроению было ясно, что слова больше не нужны. Достав шпагу я отразил первый же удар так, что Ричард не удержавшись на ногах упал к тем ступеням, где лежала Франческа. Оружие выпало из его руки и откатилось в дальний угол часовни. Сейчас я мог пощадить его, но это не значило, что он не попытается снова разыскать меня и пустить пулю мне вслед. Клинок моей шпаги приблизился к его горлу и застыл в дюйме от него. Я все еще сомневался, но кончик острия сам скользнул вперед и отсек пуговицы с воротника, чтобы обнажить артерию. Под накрахмаленным воротничком распахнувшейся рубашки блеснул серебряный крест, бессильный остановить смертоубийство. Если б дуэль случилась год назад или хотя бы полгода, я бы возможно прикрыл глаза рукой от слепящего света и поспешно выбежал из часовни, но теперь слепящих лучей больше не было, только слабые угрызения совести. В конце концов Ричард был прав, если бы не мой приход изо тьмы, Франческа осталась бы жива. Моя рука дрогнула, впервые за много лет. Кончиком шпаги я лишь царапнул обнаженное горло, чтобы оставить клеймо на память об этой встрече. Кровоточащая отметина не позволит ему разыскивать меня, чтобы свести счеты.

Я вложил шпагу в ножны и быстро зашагал к выходу. Пощадить было сложнее чем убить, но Ричард по-своему истолковал мои сомнения. Он сорвал со своей шеи цепочку, догнал меня, схватил за локоть и хотел приложить свой крест к моему лбу. Однако на такой смелый жест ни у кого не хватило бы сил. Возможно удачей стало то, что я на голову выше ростом. Крестик Ричарда всего лишь скользнул по моему плечу, острые углы зацепили одежду. Ткань разорвалась и горячее, как и державшие его пальцы, серебро коснулось кожи.

Очевидно, очень верующий Ричард ожидал увидеть что-то из ряда вот выходящее, но ничего подобного не произошло. Я не испытал боли, ни рассеялся в дым, ни обратился в дракона. На коже остался тонкий розовый след, только и всего. Сбросив со своего локтя руку обескураженного Ричарда, я в последний раз взглянул на ступени, иконостас и бледное в золотом ореоле тело, а потом быстро вышел за дверь. Сцена, разыгранная Ричардом, была крайне неприятна. Еще хуже все казалось от того, что я ощущал за собой вину. Стоило только добраться до поместья и Винсент утешил бы меня, придумал бы что-то мне в оправдание. Его юмор мог бы скрасить любую жизнь.

Впервые я пожалел, что Камиль не мой слуга, иначе я бы заказал ему портрет Франчески. Он бы сумел нарисовать ее живой и радостной, такой, как на памятном вечере, когда она дышала и улыбалась, а поэт в черном склонялся к ее руке.

В поместье я все-таки решил сегодня не возвращаться. Зачем отягощать и без того нелегкую жизнь Винсента еще и своими переживаниями. Покупка дома в Ларах все еще очень прельщала меня. Раз я так задумал, значит так и сделаю, и никто не сможет мне помещать. Тусклое солнце скрылось за дымчатыми облаками, но по заснеженному лесному лугу разлился другой ослепительный свет, и если Ричард все еще находился в часовне он услышал пронзительный, хриплый драконий рев и мерный, тяжелый свист крыльев, чем-то напоминающий песню. Я почти видел, как его правая рука оторвалась от кровоточащей ранки, чтобы осенить лоб крестным знамением. Тех душераздирающих звуков, которые разнеслись по лестной чаще было вполне достаточно, чтобы подтвердить, что он был прав в своих подозрениях.