Время и Кровь

Он перестал покрывать её руку поцелуями и отстранился, потупив взгляд. Моника не могла этого перенести. Он думал, что она его отвергает. Что она хочет превратить их завязывающиеся отношения в чисто деловые.

— Нет, — она взяла его руку в свою и поцеловала костяшки пальцев. — Я тоже хочу быть с тобой.

Мон сделала усилие над собой и очень тихо добавила, чтобы он точно понял её желания:

— Хочу тебя.

В его голубых глазах зажглись лукавые искорки, но он будто остановил сам себя. Адам спросил тихо:

— Ты уверена? Разве это не будет преступлением против Ордена?

Конечно, будет. Но другие совершали это преступление неоднократно и жили дальше. Триш даже замуж вышла! И только Мон продолжала соблюдать дурацкий третий завет.

— Мне всё равно, — призналась она.

Впервые за последние несколько часов Моника почувствовала себя сильной и готовой на всё. Она не знала, кто из них поцеловал друг друга первым. Это было неважно. Это вскоре забылось. Губы Адама касались её губ снова и снова — всё с большим напором, с большей страстью. Он повалил её на кровать, навис сверху и продолжал сладкую пытку, дразня её своим языком, прикусывая её губы. Моника порой представляла, каким мог бы быть её первый поцелуй, но никогда не думала о том, что вместо одного — первого — её ждёт множество поцелуев.

— Ты прекрасна, — твердил Адам в перерывах, срываясь на рык. Мон не успевала ему отвечать: она затерялась в его ласках, она, кажется, разучилась дышать.

Разорвав поцелуй, Адам прилёг на бок рядом с ней и провел пальцами по шее Моники, коснулся скул.

— Я давно мечтал о тебе, — а потом добавил. — С нашей первой встречи.

Моника сощурилась:

— Нашу первую встречу никак нельзя назвать романтичной.

— Ты просто не видела себя, освещённую луной. Ты была невероятной.

— Спасибо.

Её губы, которые он только что так сладко терзал, ещё горели. Она вся горела и пыталась выровнять дыхание. Ощущений и эмоций было слишком много. Если бы Моника не лежала на кровати, то непременно бы упала.

Тем временем Адам хитро улыбнулся, отвечая на её реплику:

— За такое не благодарят, красавица.

Мон чуть продвинулась вперёд и ощутила то, о чём читала в тех самых рассказах. Как там говорилось? Доказательство его желания?

— Тебе, наверное, недостаточно поцелуев, — робко произнесла она. Её саму перспектива чего-то большего манила, но и пугала.

Адам погладил её по голове:

— Если тебе достаточно, то и мне тоже.

Она благодарно улыбнулась и, осмелев, прижалась совсем близко к Адаму — ощущение того, что он защищает её от всего мира своим телом, было потрясающим. То, как она нарушила завет, стёрлось и растаяло под напором его нежности и заботы, исчезли жестокие слова Гарриет и она сама. Даже воспоминания о матери, которые обычно отзывались в душе холодом, сейчас не имели власти над Моникой. Адам же снова и снова гладил её по волосам, и, наслаждаясь этой сладкой, неизведанной ранее близостью, Моника погрузилась в сон.