Колыбель. Изгнанник Альтара

Глава 19. Последний артефакт.

На зелёном от сочной травы холме стояла серая понурая терраса, окружённая с трёх сторон густыми, высокими кустами. За перилами открывался необыкновенный и таинственный пейзаж, наполненный звёздами разных цветов и размеров. Я сидел на единственной лавке и наблюдал за движением планет. Искрящиеся быстрые кометы, словно птицы, пролетали перед моим взором, оставляя за собой огненный шлейф.

Мне казалось, что я не вижу ничего необычного, всё так, как и должно быть, меня преисполняло лишь чувство моего вечного пребывания здесь. Осознание себя пришло неожиданно. Я ощущал, как позади меня подошёл человек и облокотился на перила. Старое дерево хрустнуло от тяжести рук. В желании увидеть незваного гостя я попытался повернуть голову, но это оказалось невозможным. Тело осталось неподвижно сидеть, принуждая меня созерцать небывалую космическую красоту.

— Где я? — произнёс я, набравшись сил. За спиной послышался томный вздох, словно мой собеседник подбирал для меня ответ, и спустя минуту сильный голос спокойно заговорил:

— А где бы ты хотел оказаться?

Я призадумался, пытаясь вспомнить последние часы моей жизни. В голове крутились картинки, все разные из различных мест и собрать их воедино я не мог. Конечно же, мне хотелось бы оказаться дома, но смутные воспоминания говорили о том, что его больше нет. Помучавшись некоторое время, я вспомнил болото, Гектора и серую отвратительную тварь, после чего вновь обратился к человеку за спиной.

— Я умер? Неужели я стал той однородной массой, что погубила мой мир…

— Не стал, — всё так же спокойно отвечал собеседник.

Круговорот галактик, рождение и смерть звёзд, происходили передо мной в ускоренном времени. Я молча наблюдал за всем, пытаясь осознать суть моего пребывания здесь. Человек всё так же стоял за спиной, изредка издавая глубокие вздохи.

— А ты немногословен…

— Ты не спрашиваешь, — мгновенно ответил он.

— Что это было за существо? — принялся задавать вопросы я.

— Захватчик другого мира. Кем именно он является, мне не известно, но ему не место на Альтаре.

— Где я? Я мёртв? — я повторно задал вопрос собеседнику. Он немного задумался и, в который раз тяжело вздохнув, заговорил:

— Нет, ты жив. Мы в твоём сознании, — помолчав и словно в мыслях услышав мой вопрос, он продолжил: — Почему именно это место, я не знаю. Возможно, так выглядит твой внутренний мир. Я думаю, он будет таким, каким себе его представишь. Возможно, ты потерялся, и череда событий выбивает тебя за рамки твоей реальности. Ты просто считаешь, что не готов ко всему, и поэтому сидишь тут и наблюдаешь за всем, что творится вокруг.

Я задумался. А ведь и вправду, за всё это время я был просто наблюдателем. Пешкой в чужих руках, позволяющей направлять меня в нужную сторону. Попав в Альтар, я просто поддался течению, совершая действия почти не обдумывая их.

— И как мне быть? — тихо спросил я. Голос собеседника не заставил ждать.

— Как приказывает сердце. Ты же не просто так пришёл к нам, верно? У тебя сейчас есть все возможности, чтобы изменить хоть один мир к лучшему. Твоему отряду было не слишком сладко всё это время, и их судьба также зависит только от тебя.

— Это связано с тем, что я сын Хана?

— Возможно. Люди Альтара жестоки, воинственны и беспощадны. Твоя особенная черта, что ты сын Тьмы и человека. Отобрав лучшие качества у двух сторон, у тебя есть все шансы взрастить в себе истинного воина и защитника. Но хочешь ли ты этого?

— Я хочу вернуться, — неуверенно, но чётко произнёс я.

— Так быстро? — удивился собеседник, словно чувствуя моё смятение.

— Да. Я им нужен. Я готов, хоть и не знаю, как мне поступить.

— Хм… — Собеседник наклонился ближе ко мне. — Если ты не знаешь, что делать, возможно, ты не готов?

Наблюдая за рождением очередной планеты, я окончательно загрустил.

— Твои советы мне никак не помогают разобраться в ситуации.

— Потому что задаёшь неправильные вопросы. Уйди ты сейчас, и нам вряд ли удастся когда-нибудь снова поговорить.

По голосу человек за спиной был незнаком мне, но его спокойный и сильный тон внушал мне доверие. Возможно, он был прав, и я слишком спешил, и в безветренной тишине мы продолжили любоваться космическими красотами. Наконец, собрав в едино все рассыпанные мной воспоминания в одно целое, я заметил, как сменилась передо мной картина. В тёмном, густом, как кисель, пространстве виднелись цветные точки, похожие на яркие звёзды. А мы с этой неизменной старой террасой находились сейчас прямо в центре огромного пространства. Безмолвная тишина наполнилась тонким и непрерывным гулом, не выдержав который я обратился к собеседнику.

— Такое зрелище я вряд ли смог бы себе представить.

— Верно, — согласился странник, — это то, что я решил тебе показать.

— Что это?

— Это наша колыбель. Точки голубоватого оттенка, которые ты видишь, — это реальности миров, схожих с тем, где ты жил. Беззаботно существующие люди, веками улучшающие и осложняющие себе существование. Те, что подсвечены жёлто-зелёными оттенками, — миры аниморфов, флоры и фауны. Разумные существа с иным обличием, чем люди, проживающие в мире с другими законами и правилами. Розовые — агрессивные и неуправляемые, мы зовём их Эндо, миры с магией и всем, что за гранью твоего понимания. Каждый цвет и оттенок этих миров присущ только им и таким же, как они. Но, несмотря на их различие, они все тесно связаны между собой и поддерживают общий баланс. Каждый из миров когда-нибудь погибнет, но взамен ему родится новый, поддерживающий равновесие колыбели.

— А где же миры Тьмы? Каким цветом подсвечены они?

— Мир Тьмы, как и Света, всегда един. Он также умирает и возрождается вновь, но намного реже, чем миры колыбели. Зачастую, чтобы удержать или возродить жизнь на нём, захватчику приходится приложить немало усилий, — объяснил собеседник. Прислушиваясь к его словам, я очень устал от въедавшегося в голову шума, ворвавшегося в моё сознание.

— А звук? Что за гул?

— Так плачут уничтоженные миры. Серые точки, закутанные пеленой песочного дыма.

— А разве они не возрождаются? — удивился я.

— Погибшие своей чередой времени — да. Уничтоженные под воздействием посторонних — никогда. Они обречены на медленное и неизбежное разрушение, о чём и плачут.

Я снова задумался, пока мой собеседник ожидал очередного вопроса. Я и представить себе не мог, того, что видел перед глазами.

— Кто уничтожил эти миры? Свет? Тьма?

— Нынешние миры Альтар и Стелл, как и их предшественники, часто ведут ожесточённую войну между собой, но никто из них никогда не уничтожал живые миры колыбели во имя своей выгоды. Даже могущество не позволяет им совершить такое, они осознают опасность подобных поступков. Осознавали.

— Что будет с колыбелью, если равновесие нарушится?

— Она погрузится в хаос, и жизнь в мирах перестанет существовать. Это всё, что я знаю. Там, за пределами наших границ, владения неизведанного и непонятного даже для нас. Между Тьмой и Светом сейчас идёт ожесточённая гонка за выживание и за поиском решений этой нависшей проблемы. Если ты тоже жаждешь разгадки, можешь вступить в ряды защитников нашей колыбели, а можешь возглавить один из них.

— Я не уверен, что из меня получится хороший лидер. — Вздохнул я и, выждав минуту, вновь спросил собеседника: — А кто такие защитники? И как мне примкнуть к ним?

— Все миры находятся в видимой для тебя сейчас колыбели. За гранью её существуют три Стража-защитника: Альтар, Стелла и Окилан. Каждый из них оказывает особое влияние на колыбель и существующие в её пределах реальности.

— Есть третий мир?

— Окилан — Страж жизни. Он отстранился от своих собратьев, когда предшественники Альтара, олицетворяющие Тьму, и противоположность ему, прародители Стелл, столкнулись в схватке за первенство. Он закрыл к себе доступ и перестал контактировать с владыками двух миров, при этом всё так же ответственно поддерживая и оберегая колыбель.

— Редкостное безумие. Если появился сторонний враг, уничтожающий совместное детище трёх защитников, то не проще ли объединиться и дать отпор врагу?

— Очень схоже с поведением людей, не правда ли? Самовлюблённые, эгоистичные и неимоверно жестокие. Идут за личными идеалами, сметая всё на своём пути.

В голове заиграли мысли. Если бы я только смог попасть в Стелл и убедить владыку Светлого Стража заключить временный мирный договор и расправиться сначала с врагом… А может… Может быть, и вовсе помог бы Тёмному лорду Айену уничтожить мир Света, дабы занять его место.

— Исключено, — словно услышав мои мысли, строго произнёс странник, — падение одного из защитных Стражей будет означать гибель для всей колыбели. Границы между нами и хаосом сломаются, и мы исчезнем в никуда.

— Но разве правители Света не понимают этого?

Собеседник задумался.

— Скажи мне, когда в детстве, родители просят не трогать что-то опасное, как часто дети прислушиваются к ним? Эта черта присуща человеку, даже если ты знаешь, насколько это опасно, ты должен самостоятельно проверить это, подкрепляя свои действия выдуманными доказательствами. Многие миры в колыбели доступны и открыты для защитников, так что контакт с людьми и другими существами неизбежен, как и их влияние, друг на друга.

— Значит, единственный вариант для Альтара — выживать при любых обстоятельствах?

— Ты прав. Так было всегда и будет продолжаться столько, сколько потребуется.

— А как же я? Я же по своей сути человек. Полное собрание всех отрицательных для защитников качеств. Я с детства желал быть в бою и схватке, как я могу повлиять на мир Альтара, если ему нужно совершенно другое?

— Ты слишком торопишься, — спокойно ответил собеседник. — Откуда тебе знать, что именно нужно миру Тьмы? Ты тот, кто ты есть. Сын великого воина, вернувшийся по стечению обстоятельств на родину отца. Возможно, ты тот, кто нужен Стражам, а возможно, и нет. Но кем бы ты ни был, неоспоримо должен внести вклад в эти события.

На моих глазах погас ещё один яркий огонёк. Даже среди миллиардов этих миров я увидел тот, что перестал биться и, вспыхнув алым пламенем, раскидывая мощный импульс, залился песчаной дымкой. В горле встал ком. Я понимал, что погибло бесчисленное количество живых существ.

— Такое явление не каждому удаётся увидеть, несмотря на то, что они сейчас стали происходить всё чаще.

Всматриваясь в колыбель, я пытался увидеть рождение нового мира, но оно не произошло. Вновь прервав молчание в гулком шуме, давящем на грудную клетку, собеседник спросил:

— Так ты всё ещё хочешь что-то изменить?

— Да, — ни секунды не думая, ответил я. — Я должен вернуться назад.

— Это был приятный разговор за такой долгий период молчания. А знаешь, я готов ждать вечность, чтобы встретить подобного тебе.

В груди, словно что-то сломалось, всё тело покрылось невыносимым жаром. И почему-то именно сейчас я подумал, что не спросил самого главного. Кто этот человек, рассказавший мне так много, откуда он, и как его имя. Я хотел было спросить, но не смог, почувствовав всего лишь добрую улыбку за спиной. Жар усиливался, и яркий свет из ниоткуда слепил глаза, вынудив меня закрыть их. В это же мгновенье я почувствовал своё тело. Болело и ломило всё, что только могло, а внутри меня словно закипала кровь, принося безумие.