Сердце Призрака

* * *

Тео

Яркий свет ослепил мага. И в то же мгновение с треском лопнула ловушка. Портал открылся на том же месте. Тео вскочил на ноги, пошатнувшись. И щурясь, пытался разглядеть того, кто вышел из перехода. Свет погас, и он увидел невысокую светлую фигурку.

— Кит! — маг бросился к испуганной девочке, которая что-то сжимала в руке. По её щекам градом катились слёзы. — Что случилось, где твоя сестра?

— Она… Она там! — девочка всхлипнула. — Мне надо к папе.

— Что у тебя здесь? — спросил маг, показывая на её кулак. Но Кит отчаянно замотала головой, пряча руку.

— Это папе!

— Ладно-ладно, — успокаивающе произнёс Тео. — Мы сейчас же пойдём к нему, хорошо?

Дождавшись кивка, он осторожно взял девочку за свободную руку.

Полчаса спустя, в городской ратуше, заплаканная Киттен была передана с рук на руки отцу и матери. А Тео в ужасе читал и перечитывал несколько коротких сухих строчек в записке. Вокруг суетились маги и стражники, спешно отправляя сообщения своим коллегам. Рик, кое-как успокоив дочь и жену, отдавал приказы направо и налево, приводя подчинённых в полную боевую готовность. Иногда — подзатыльниками.

— Тео! — рявкнул он. — Отправляйся в южную башню. Следи за границей. Как только они появятся — я должен узнать немедленно!

Маг коротко кивнул.

— Всем занять свои посты! — продолжал Рик. — Подготовить сигнальные огни! Не спать!

Тео ещё раз перечитал записку и со злостью скомкал её в руке.

«Демоны придут после полуночи. Они заберут кристалл и разрушат город. Хранительница не поможет».

***

Элис

Огни в жаровне танцевали и сплетались, словно живые существа. Присмотревшись, я действительно различила в пламени элементалей. Сейчас мне только и оставалось смотреть, как отражается жаркое пламя в гладком камне пола. Как пьют и веселятся наши извечные враги — жуткие демоны, история о которых написана едва ли не кровью. Как игра света и тени оживляет взгляд Тёмного Бога, и кажется, будто он сейчас здесь, следит за пиршеством своих «детей».

Я смотрела на демонов, но видела наш город. Тёмный, спящий под тенью холодных мрачных гор, укрытый туманами и неведением. Тысячи пока ещё живых горожан. Со своими мечтами, надеждами и стремлениями, которые обратятся прахом к рассвету. Эльфы и люди, солдаты и маги. Отцы и матери, братья и сёстры. Дети.

Лишь бы с Киттен было всё в порядке, и она успела предупредить отца! Тогда у них ещё есть шанс. Пусть и призрачный… Боюсь подумать, как там Натаниэль. Надеюсь, не сходит с ума от беспокойства. Кристалл ведь останется беззащитен этой ночью.

Я вздохнула. В конце концов, эльфу меньше всех остальных стоит опасаться нападения. В худшем случае, он так и останется призраком. Меня же вряд ли что-то удержит в этом мире.

Мне снова принесли терпкий напиток, и я приняла его. Холодный и немного сладкий — он гасил эмоции, словно погружая в спокойный транс. Окружающий мир отдалялся, прячась за глухой стеной и позволяя мне наблюдать за ним со стороны.

Время неумолимо приближалось к полуночи, словно ускорив свой бег. Музыка становилась всё громче, яростнее. Отражалась вместе с пламенем в глазах гостей. В них поселился какой-то дикий потусторонний огонь. Мне казалось, я слышу бой барабанов, который эхом отзывался в груди, совпадая с ритмом сердца.

— Пора.

Я вскинула глаза на Феанира. Демон не смотрел на меня. Он спокойно стоял за троном Шантис, свободно опираясь на высокую спинку, и только глаза выдавали напряжение и волнение.

Повелительница поднялась со своего места, и тут же стихла музыка, словно исчезнув в тёмных уголках зала. Только бой барабанов оставался где-то на грани слышимости. Или это кровь стучит в висках?

— Приведите пленников, — приказала Шантис и торжественно спустилась по ступеням. Демоны расступались перед ней, образуя живой коридор.

— О ком она? — шёпотом спросила я Феанира. — Я не одна?

Демон чуть качнул головой:

— Будут ещё две жертвы. Шантис повышает ставки.

Мужчина подошёл ко мне, помогая подняться и забирая из рук пустой бокал.

— Пойдём.

Он повёл меня через толпу, вслед за Шантис. Демоны провожали меня взглядами, кто-то старался прикоснуться к моему одеянию. Они тихо шептали что-то на своём древнем языке. Должно быть, молитву Арганию.

Холод пополз сначала по ногам, потом по спине, превращаясь в мелкую дрожь. Все чувства обострились, краски стали насыщеннее, свет ярче, а любой звук отражался эхом в голове.

Феанир подвёл меня к огню, лицом к тёмной статуе бога. Во все стороны исходили волны жара. Из-за этого черты скульптуры плыли и менялись в горячем воздухе, словно живые. Хотя само пламя утихло, словно притаилось в ожидании.

Демоны снова расступились. Двое стражей привели пленников. Один был явно из кочевников. Высокий широкоплечий воин, с массивной нижней челюстью, носом с горбинкой и острым взглядом, которым он с ненавистью прожигал Шантис. На его лице боевая раскраска смешалась с потёками засохшей тёмной крови. Волосы были собраны в сложную причёску из мелких кос, украшенную костяными и медными плоскими бусинами. На шее позвякивало ожерелье из клыков. Из всей одежды на нем были только мятые тёмные штаны. Руки пленника надежно стянули цепью за спиной.

Вторым оказался тот самый синеволосый эльф, которого я видела в темнице. Он едва передвигался — так был измождён. В пустом взгляде не было ни капли жизни. Ему даже руки связывать не стали. На тонких запястьях остались красные неровные следы от кандалов. Похоже, эльф полностью смирился со своей судьбой. Или даже не осознавал происходящего. Что же с ним делали?

— Первый — воин. — Велела Шантис, выходя вперёд. Какой-то демон осторожно, на вытянутых руках, передал ей узкий кинжал с тёмным матовым лезвием и рукоятью из кости. Женщина взяла его и подошла к кочевнику.

Он смотрел на неё совершенно безумным взглядом, в котором смешался страх и ненависть. Но молчал. Гордый. Сильный. Шантис медленно протянула к нему свободную руку. Мужчина дернулся в сторону, не желая, чтобы к нему прикоснулись, но демонесса, не обратив внимания, почти нежно погладила его по щеке. С лицом воина начала происходить странная метаморфоза. Вот оно удивлённо вытянулось, затем успокоилось, разгладилось. Губы расплылись в несмелой улыбке, которая так нелепо и дико смотрелась на этих грубых чертах. Через мгновение кочевник взирал на повелительницу почти что с обожанием.

Быстрое движение руки, и на его шее раскрылась тёмная глубокая рана. Брызнула почти чёрная кровь, заливая пол, шипя в пламени.

— Тёмный! — вскрикнула Шантис. — Прими эту жертву. Пусть его боль и ярость наполнят тебя огнём жизни!

С этими словами она с силой толкнула ещё живого пленника, и он тяжело рухнул прямо в жаровню. Пламя взвилось вверх, скрывая его, а толпа за моей спиной взревела, оглушая.

Я пошатнулась. Сердце стучало как сумасшедшее. Невольно я отступила назад, но руки Феанира тут же сжали мои плечи, до ужаса напомнив давний сон. В нос ударил отвратительный, удушливый запах палёных волос и плоти.

Шантис медленно повернулась ко мне. В её нечеловеческом взгляде плескалось дикое кровавое безумие.

— Иди сюда, светлая душа.

Я замерла, не в силах сделать шаг ей навстречу. Где же магия, когда она так мне нужна?! Ноги подкосились, и я бы упала, если бы не Феанир, который всё ещё удерживал меня за плечи.

— Веди её, — приказала Шантис ему.

Демон подтолкнул меня вперёд. Повелительница жадно смотрела на меня. А я видела только матовое лезвие, с которого тягуче капала тёмная кровь. Глаза Шантис вспыхнули совсем рядом.

— Тёмный… — прошептала она. — Прими эту жертву. Её веру и надежду, которая усладит тебя!

Лезвие коснулось кожи. Оно было холодное, почти ледяное. Время словно остановилось, растягиваясь бесконечно…

Вот медленно вздымается пламя, освещая толпу, глаза демонов полны ожидания и затаённого торжества. Губы Шантис растягиваются в безумной победной улыбке. Эльф, стоящий напротив, медленно поднимает голову, вполне осмысленно глядя на кого-то за моей спиной. Символы на его теле наполняются свечением, словно впитывая жар пламени. Его страж смотрит на меня, не замечая, что происходит с узником. Свет принимается всё выше и выше, по груди, плечам, шее. И вот белёсые глаза вспыхивают белым огнём.

— Пора, — быстро произносит Феанир над моим плечом.

Эльф резко вскидывает руки, и из открытых ладоней вырываются лучи света, ударяя в толпу. И в тот же миг окружающий мир взрывается красками и звуками, скручивается и искажается. Я чувствую острую боль в шее, и падаю в пустоту.