Остров свободный

Глава 21. Переломный день

3.VI.867

Витгрис

Если в Равнинном предстоящий разговор казался пунктом плана, то сейчас этот «пункт» раскрылся невероятно обширно. Отец не одобрял слова Сэдерна о магии, мать всегда отмалчивалась, и разговоры её раздражали (правда, возможно, не тематикой). Дьюи своё отношение высказывал однозначно. Единственное, что они все точно видели, это магию Томоса и казнь друзей семьи за покрывательство мага. Своим признанием Итель поставит их семью на тот же путь.

Может лучше ничего не говорить?

— Сомневаешься? — спросил Тудер, шедший рядом.

Братья уже вернулись в Витгрис и сейчас шли по улице, которая в конце концов выведет их к подъёму домой.

— Есть такое, — признал Итель. Будь один, то мог бы и передумать говорить. Но рядом был Тудер, он не даст не сказать. И эта предрешённость не нравилась, но была желанной.

— Считай, что возможность действовать сейчас — последняя возможность что-то изменить, — посоветовал Тудер.

Итель кивнул, но в душе всё сжалось. У Тудера есть какой-то план, по которому тот хочет, чтобы семья быстрее узнала о магии Ителя. Но действительно, тянуть не стоит, как минимум из-за записки у Винфора. Какое бы решение не приняли, это решение. Пора перестать терзать себя домыслами о нём.

Хоть Итель и пытался поймать настрой на разговор, всё же нервничал он знатно. Магия бурлила, и только это заставило его держать себя в руках. Надо ещё лучше подготовиться, вдруг придётся магию показать? Будет очень некстати вместе с магией показать и тотальное неумение её контролировать.

Поднимаясь по холму, встретили спускающуюся Глэнис. Она собиралась навестить сестру в лечебнице. Итель глянул на Тудера, тот покачал головой. Он считал, что сёстрам стоит рассказать позже, если представится возможность. Итель не возражал.

Дома разделились, Тудер пошёл в столовую, где ещё должны допивать чай родители и брат, а Итель направился на второй этаж, положить свои вещи с рукописью и вещи брата в их комнаты. Потом соберутся в отцовском кабинете.

От волнения скручивало живот и хотелось гнуть ногти, которым не повезло отрасти так, чтобы было за что их подцепить. Но, вопреки некоторым опасениям, сбежать Ителю не хотелось.

Сейчас. Лучшего времени всё равно не подобрать.

В кабинете оказался первым. Решил встать у стола, стоящего напротив выхода из малого архива. Что сказал Тудер, Итель, конечно, не знал, но матушка и Дьюи зашли молчаливые и собранные. Дьюи присел на край стола наполовину у окна, за которым обычно работает Тудер. Матушка опёрлась на тот же стол, говоря что-то Дьюи. Отец сразу сел за свой стол. Тудер зашёл последним и закрыл дверь. Встал возле отцовского стола, чтобы лучше видеть всех.

— Как я уже сказал, — начал Тудер, — обсудим сейчас кое-что нереально серьёзное. Выйдем от сюда уже другими людьми, — и повернул голову в сторону младшего брата.

Все последовали примеру Тудера и теперь смотрели на Ителя.

Сейчас.

Итель тихо вздохнул, но по ощущениям вздох был единственным звуком в мире в тот момент. Выставил перед собой руку и наблюдал, как на ней медленно загорается огонь. Удержал себя от желания сразу же спрятать огонь, мало ли родные не сразу поймут что к чему. Взглядом нашёл часы, краем глаза заметив, что Дьюи скривился.

Выждал самые долгие двадцать секунд. Хватит. Итель приложил пальцы к ладони, гася огонь. Магия послушно скрылась, не доставив никаких проблем. Даже как-то притихла внутри. Или это Итель уже справляется просто.

Пол в кабинете приковывал внимание. Он сложен из крупных квадратов дерева с подгонкой крупных линий рисунка. Те линии, которые не подогнали, дорисованы там, чтобы резко не обрывались на стыке дощечек. Как раз одна такая заканчивается у мыска ботинок Ителя.

Чувствовал себя виноватым, но быстро понял, что виноват только в том, что ставит семью перед выбором, но никак не в своей магии.

— Скажем так, — взял слово Тудер, разбивая тишину. — Магия передаётся по наследству. Поэтому если предки владели магией, то и у нас она может появиться. Уриен Бэддарт был магом.

Тудер очень чётко обрисовал перспективы.

Итель голову всё ещё не поднял окончательно, но вполне мог исподлобья оглядеть всех. Тудер смотрел на Дьюи, который скрыл глаза ладонью, но, судя по искривлённым губам, довольным он точно не был. Отец смотрел на Ителя, а потом перевёл взгляд на жену, которая подошла к младшему сыну.

Арвидд остановилась рядом и накрыла рукой руку сына (которой он демонстрировал магию). Итель коротко улыбнулся, ведь она не побоялась подойти и коснуться его.

— Почему вы все, — отчётливо слышно, что Дьюи хотел ругнуться, но сдержался, — так спокойны? Я что ли один в Мон ездил и в Ноарте был?

Толфрин и Арвидд переглянулись. Мужчина слегка кивнул.

— Я знала, что такое может случится, — Итель поразился с какой видимой лёгкостью дались матери эти слова.

И что же значит «знала»? О магии Ителя или о том, что магия наследуется? И от куда? Как? В голове сразу всплыл главный факт, который радовал Ителя, — дознаватели в их регионе. Теперь, кажется, становилось понятно, почему указ «О полномочиях дознавателей» отец не подписывал. Но как матушка его убедила?

Или он тоже… знал?

— Объясни, пожалуйста, — попросил Итель. В голове слишком много догадок, лучше спросить.

— Бэддарты. В моём роду столетиями передавалась должность генерала, как вы знаете. И главной причиной этого была их магия, — женщина говорила так спокойно, словно не свидетельствует против себя прямо сейчас, учитывая новый закон. — Я об этом знаю со слов отца, а он и сам мало знал подробностей.

— Ты сейчас серьёзно это всё говоришь? — взвинченный Дьюи уже и жестикулировал. — И ты это всё знал?! — этот вопрос уже был для их отца.

Толфрин неопределённо пожал плечами, чем заставил лицо Дьюи перекоситься.

— Да и папа пересказывал слова моего деда, — продолжила Арвидд. — Папа рассказал, что в нашем роду были маги, и что однажды магия вернётся, во мне, в моих детях или внуках. Я должна помнить это и передать это знаний потомкам, если придётся, — женщина поджала губу, но быстро продолжила. — Он много говорил о том, что магия защищала остров, и её нельзя бояться, как безумный Идрис, — Арвидд слегка улыбнулась, по всей видимости воспоминаниям.

Потому что называть деда нынешнего короля «безумным» было запрещено. А вот дед Ителя по материнской линии, судя по рассказам деда по отцу, не подбирал слова помягче. Итель того деда не застал.

В голове складывалась картина. Из-за магии Бэддарты были генералами, а после Бури, лишивший остров магов (так или иначе), должность стала выборной. Но до этого никто это провернуть не пытался (или эти моменты в истории тоже подправила В. Брим).

Ителю вся эта тема с родом генералов нравилась всё меньше: если огонь сильнейшая магия, то это походит на захват.

Дьюи смолчал на рассказ матери, но смотрел он почти зло. Итель даже подумал, что Дьюи может что-нибудь натворить в таком состоянии. Хотя вряд ли. Помимо яркой реакции на откровения, есть ещё и воспитание.

— Я и Толф знали друг друга до свадьбы, но не общались до известия о браке. Как говорят, несемейные люди хотят перемен, а семейные — стабильности, — произнесла одну из поговорок Арвидд. — Перемен с региона было достаточно из-за Винфора, поэтому Толфу нужно было побыстрее жениться, ну и мои родители подсуетились, — Арвидд пожала плечами.

Об этой части истории родителей дети знали кратко. Однажды отец сказал, что они просто сыграли свадьбу. И почти сразу стало понятно, что это не отец не хочет рассказывать, а предыстории действительно нет. Итель тогда понял, что такое темы, которые лучше не поднимать.

— Ну, Толф поступил как Толф, — мама посмеялась. — Мы после церемонии обменялись вопросами, в которых у каждого была непримиримая позиция, — и вновь тепло улыбнулась. — Помню, меня раздражало, что наши непримиримые позиции во многом совпадали. И я вспомнила про магию.

— Пап, ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Тудер.

По всей видимости, разговор и для старшего брата Ителя разворачивался неожиданно.

— А что именно ты не понял? — наконец хоть что-то сказал и Толфрин.

— Может, почему это всё была тайна? Как долго вы бы молчали? И почему решил рассказать сейчас? — последний вопрос Дьюи был обращён Ителю.

Тот поёжился, слишком уж недоброжелательным был тон брата.

— Дьюи, возьми себя в руки, — заступился Тудер. — Кстати, пап, ты разговаривал с Вином, когда мы были в Моне?

— Нет.

Тудер рассказал о страничке дневника Гвинна Туккота, свидетельстве, которое может им дорого стоить.

— Я удивлюсь, если он исполнит своё обещание, — выдохнул Толфрин, когда Тудер закончил.

— Но нужно что-то делать, — покачал головой Тудер, опираясь на стену, возле которой всё это время стоял.

— Разберусь, — отец уже что-то писал на чистом листе.

Уже придумал, как решить проблему?

— И как? — поинтересовался Дьюи, но также показывал, что ответ ему не интересен. -Уничтожишь историческое свидетельство?

— Ну, насчёт уничтожить это как пойдёт, — отец предпочёл проигнорировать тон сына. — А вот сделать так, чтобы у Винфора на самом деле была подделка, вполне можно.

Дьюи издал звук похожий на рык.

— Ладно, я, пожалуй, займусь делами, а вы думайте, как тут выгораживать дальше, — зло бросил он. — Надеюсь вам хватит рассудительности поберечь сестёр от этого, — Дьюи хлопнул дверью.

«Этого»? Он же о ситуации, а не о брате? Итель сжал зубы, чувствуя, как происходящее его ранит. Хотелось запереться в своей комнате, спрятаться под одеялом и тихонько надеется, что этот разговор показался, что эта магия — сон.

— Я думаю, он прав, — сказал Итель, вновь рассматривая линии на полу. — Сёстры итак пережили достаточно потрясений за последнее время, — Итель перевёл дыхание, прежде чем продолжить: — Мне жаль, что так сложилось. Но, клянусь, я не сделал для этого, — Итель потряс руками, пришлось правую высвободить из-под маминой ладони, — ничего, — но показалось недостаточным, поэтому Итель продолжил. — Я сожалею, что вас всех подставляют этим, — даже произносить слово «магия» не хотелось. Да и не ей он подставляет родных. — Но всё же вы должны знать, — а вот здесь Итель пытался убедить сам себя. — Я думал, — продолжил, — можно будет как-то жить, словно её нет. Но не получается.

Все слова казались такими жалкими, что становилось ещё более тошно. Раньше думал, что после признания родным полегчает. Но всё стало только хуже.

Матушка приобняла его, но из-за того, что Итель напряг плечи, руку она убрала.

— Мы даже и подумать не могли, что ты с таким столкнулся, — мягко говорила матушка. — И решил разобраться в одиночку.

Ителю показалось, или голос мамы дрогнул под конец фразы?

— Я не знал, стоит ли говорить, — решил признать Итель. Все имеют право знать, почему он заставлял их так долго беспокоиться о себе. — Может я нашёл бы способ, разрешить эту проблему так, словно её и не было. А если бы сказал… Вдруг вы бы от меня отказались.

Сил смотреть хоть на кого-то не было. Наверняка, им не нравится то, что он сказал. И сам уже жалеет. Хотелось почесать подушки пальцев об ногти других, но в тоже время было боязно сделать хоть какое-то движение. Словно на него набросятся.