Недостойный сын

35. Воссоединение семьи

Вкус её губ… Нежных, влажных, горячих и таких волшебных. Если бы Ирисия поцеловала вот так сама и о чём-то попросила — хоть луны с неба достать, согласился бы и полез на самую высокую крышу. Но она лишь отскочила, как от прокажённого, словно боялась заразиться. Не судьба… Понимаю теперь, что в ней столько ненависти и брезгливости ко мне, что как ни пытайся, ничего не изменить. Встретить бы того прошлого Ликкарта и морду ему разбить! Изувечить жестоко! Ублюдок сломал всё, до чего смог дотянуться!

С этими мрачными мыслями и приехал к себе домой. Выйдя из кареты, грустно потрепал Пирата, который чуть ли не из шкурки выпрыгивал, виляя хвостом от радости, что хозяин явился. Вот до чего же верный пёс! Такую бы душу да всем людям!

— Лицо такое, будто бы песок ел, нос ниже подбородка, а плечи до зада опущены, — прокомментировала Литария мой внешний вид. — Тебе чего, сын, голым по дворцу скакать запретили и ты расстроился? Какие негодяи, право слово!

— Нет, мам, — грустно улыбнулся в ответ на её шутливый вопрос. — Эканганду запретили целовать.

— А ты спрашивал?

— Зачем? Сам полез сдуру. Даже получилось.

— Ох… Лучше бы голым по дворцу… — выдохнула Литария. — Отречься от тебя, что ли? Пока не поздно. А? Как думаешь, спасёт это остальных Ладомолиусов от гнева Тойбрела, когда он узнает про твою выходку?

— Тоже вариант, — отвечаю ей на полном серьёзе. — Слишком много опасных проблем вокруг непутёвого сына вертится, и сама видишь, что усугубляю. Не хочу, но как-то само получается.

— Как повела себя Ирисия, Ликк? — проигнорировала она мои слова.

— Отскочила козой горной и обругала.

— Это понятно — хорошо хоть морду не расцарапала. На поцелуй ответила или что?

— Ну… Мне показалось, что на миг она была со мной, но так легко выдать желаемое за действительное. Не понял!

— Знаешь что, сынок… — мама подошла и, развернув меня за плечи, посмотрела в глаза без тени улыбки. — Сейчас дам совет, который давать не хочу, так как боюсь, что послушаешься. Представится ещё подобный случай… повтори! Повтори и пойми! Слова врут легко, а чувства не спрячешь. Может, и она тебя поймёт. Когда-то в молодости за мной ухаживали одновременно два шикарных молодых человека: твой отец и…

— Присмер Жанир. Я знаю.

— Вот значит как… Болтун он, а не присмер! Похлеще твоего Патлока! Ну да и Хирг с ним! Вертихвосткой я была ещё той. То в одного из них влюблялась, то в другого, с удовольствием мороча головы обоим ухажёрам. А потом однажды поцеловала Венцима и вдруг отчётливо поняла, что не хочу прекращать этот поцелуй. Сколько уже лет прошло и былые страсти поутихли, но иногда мы снова становимся теми, кто готов отдать всё за прикосновение губ любимого человека.

— Да? И на каком же поцелуе пришло это понимание? — с лёгкой ехидцей в голосе, спрашиваю у неё.

— Считать только Венцима или Жанира тоже? Нет! Лучше только Венцима буду, чтобы плохому тебя не учить. А… Не помню! Я же говорю, что вертихвосткой была!

— Так вот, в кого я такой! — смеюсь от такого признания, забыв свои горести.

— Естественно! А ты думал в кангана?

— Был и такой вариант?

— Что ты! Миралия бы за него голову открутила! Да и не посмела бы я в их отношения влезать — там такая любовь была…

— У кого любовь? — поинтересовалась входящая Сарния, услышав последнюю фразу.

— У нашего предка, дочь! У Кралита Ладомолиуса к Вертунгу!

— Мааам… Ну я серьёзно! Интересно же, а вы опять секреты разводите.

— Ладно. Ликк говорит, что взрослая уже, хотя ему верить… Он целовался с экангандой.

— Да перестаньте уже надо мной издеваться! — разозлилась Сарния. — Один раз пошутили и хватит! Уже несмешно.

— Сейчас снова хохотать начнёшь! Действительно, полез к ней и поцеловал против воли!

— Ликк… Ты идиот? — округлив глаза произнесла сестрёнка.

— Идиот он! Самый натуральный! Постоянно ему про это говорю, а братец твой всё запомнить не может.

— И что теперь делать?

— Не знаю. Пойдём, дочь, с нами в кабинет. Пусть Ликкарт расскажет не только о «лобзаньях томных», но и о том, что ещё было во дворце.

Полчаса спустя, после моего подробного пересказа беседы, Литария, немного помолчав, сказала:

— Странный разговор. Вроде ничего за рамки не выходило, но не покидает чувство, что с тобой хотят поступить, как ты пытаешься поступить с бесцветными.

— В смысле? — не понял я.

— Играют на две стороны. Как и зачем? Непонятно.

— И что нам теперь делать? — повторяю недавний вопрос сестры.

— Жить дальше. А я подключу свои связи. Не хотелось пользоваться этим человеком, но лучше его в этих вещах никто не разбирается.

— Кто это? — поинтересовалась Сарния.

— Лучше пока вам не знать… Ликк, бесцветные когда объявятся?

— Как только в моём гардеробе появится голубой костюм. Он будет для них сигналом, что срочно нужна встреча.

— Не торопись. Погуляй пока тайно у всех на виду с Ирисией — пусть они поверят, что в ваших отношениях намечается перелом в лучшую сторону. Сарния! Теперь у тебя в подругах будет сама эканганда. Всё должно быть натурально. Не подведи Ладомолиусов! Стоит «случайно проговориться» среди подружек, что у них любовь неземная. Но не открытым текстом, а вскользь. Остальное и без тебя додумают, разнося слух по всей столице. Уверена, мимо ушей Теней не пройдёт. И ещё… Постарайся действительно подружиться с Ирисией — она того стоит. Убеждать не надо, но время от времени тонко намекай, что брат действительно изменился. Тут даже врать не придётся — сама видишь, как на него Высший суд повлиял. И слуги поместья не должны в стороне остаться. Так… Кто из них самый болтливый?

— Патлок! — хором выпалили мы с сестрёнкой, который уже тоже основательно досталось баек моего слуги.

— Этот вне конкуренции, но нужен кто-то…

Вспомни о чёрте, и он появиться!

— Ваш Милости! Радость привалила! — довольно возвестил рыжий вестник, просунув голову в дверь. — Ралада ренгафара Венцима, значится, к портовому рейду подходит! Сам не видел, но на рынке говорят, что все двадцать кораблей с поднятыми парусами и без чёрных траурных флагов — значит, с Вашим мужем всё хорошо!

— Живой! — воскликнула Литария.

Потом вскочив, неожиданно подбежала к Патлоку и, за уши втянув его в комнату, расцеловала в обе щёки.

— Спасибо, дорогой, за такую прекрасную новость! Что ещё говорят?!

— Дык ничегось более, ри Литария. Ещё ж не пришвартовались… — смущённо отвечает покрасневший Болтун.

— Ничего? И ладно! Скоро всё узнаем сами! Дети! Срочно едем в поместье готовить отцу встречу!

Счастливая мать расцветала на глазах, превратившись из серьёзной ридганды в восторженную девочку. Как же она хороша!

— А мы в порт его встречать не поедем? — спрашиваю я.

— Ликк? Ты чего?! — недоумённо смотрит Сарния.

— У него ещё провалы в памяти не прошли! — за меня отвечает мать. — Ликкарт… Это не торгаши прибыли с подарками, чтобы их с визгом у причала дожидаться. Там сейчас «гостинцы» скорбные выгружать будут, и всем не до нас, пока на берег не сойдут и свои военные дела не доделают. Мешать только будем. Защитников Родины встречают у родного порога! Так заведено предками и так будут поступать наши потомки! Поэтому хватит рассиживаться! Времени до приезда отца мало, и нужно приложить все усилия, чтобы встреча была незабываемой! Он заслуживает лучшего! Надо же! Все корабли! Не всегда такое случается…

Весь день в поместье суета! Носятся слуги, помолодевшая мать и мы за ней! Везде раздаются смех и шутки, на кухне дым столбом, дом украшают флажками и ленточками. Даже Пират делает вид, что всем помогает, вертясь под ногами и заливисто лая.

Наконец, уже под вечер, когда всё было готово, прибыл военный вестовой, торжественно доложив, что ренгафар Венцим Ладомолиус скоро прибудет в расположение семьи. Моряк с благодарностью выпил протянутую Литарией внушительную чарку коньяка, крякнул от удовольствия, закусил и отправился в обратный путь. Мы же не сводили глаз с дороги, ожидая отца.

Вот появился его транспорт, запряжённый четверкой вороных коней. Матушка с сестрой сразу кинулись в дом, встречать хозяина у стола согласно обычаю, а мы с Пиратищем остались у входа, как и подобает мужчинам.

Венцим неловко выбрался из кареты, слегка прихрамывая. Подошёл ко мне и крепко обнял.

— Здравствуй, сынок!

— С возвращением, отец! Рад, что опять с нами! Не хватало сильно!

— Пират как вымахал! Ещё не пёс, но уже и не комок шерсти! Как вы тут без меня? Не шалили? — притворно нахмурив брови, строгим голосом сказал он.

— С нашей мамой? Ты чего?! Строем ходим, живём по распорядку почти военному!

— Это — да! Она может! Ох, чую получу от неё по голове.

— За ногу? — догадался я. — Сильно досталось?

— За неё… Сильно мне сейчас прилетит, что в драку полез, а нога заживёт — бывало и хуже.

Увидев мужа, Литария сразу оценила его состояние. Ритуальный кубок с водой выпал из её рук, и она кинулась обнимать мужа.

— Не отпущу! Больше никогда не отпущу! Родной! Ну как же так?! Опять ранен! — причитала мама со слезами на глазах, покрывая лицо бати поцелуями. — Я без тебя не смогу! Хватит! Прошу! Хватит! Остепенись! У нас в столице хорошо, и дело тебе найдётся! Прошу… Пожалуйста… Прошу!

— Ну чего ты, жена… — смущённо стал отнекиваться Венцим, гладя Литарию по голове и ловя губами её губы. — И не рана вовсе. За гвоздь зацепился… С кем не бывает.

— Не обманывай! Угомонись! У тебя семья… У тебя же почти после каждого похода меч в зазубринах от этих «гвоздей»! Сколько на этот раз?

— Ну…

— Дай сюда! — мать отстранилась от отца и, утерев слёзы, сама вытащила эспаду из его ножен. — Так… Девять! Ты что?! С ума сошёл?! Обычно не больше трёх!

— Да не хотел я лезть! Ночью стояли недалеко от берега, а эти сволочи подплыли на малых лодках и попытались мой флагман захватить. Там не командовать, за спины прячась, а рубиться со всеми надо было! Каждый человек на счету в таком деле! Вот и помахал железом немного!

— Девять зазубрин! — не сдавалась мать.

— Да хоть сто! Живой же! Видела бы ты пиратов! Вот, кого жалеть надо! Ни один не ушёл! Потом их базу накрыли и тут уж я, как приличный ренгафар, на мостике стоял!

— Ага… С «гвоздём» в ноге! Ты когда мне врать перестанешь?! Всегда одна и та же отговорка!

— Когда выговаривать прекратишь! Служба у меня такая!

— Никогда не прекращу! И… Ври на здоровье… — понизив голос, тепло сказала Литария. — Я даже, если хочешь, сделаю вид, что верю, только возвращайся всегда… Мой герой…

— Не сомневайся, Литочка. Пока ты меня любишь и ждёшь, ничего страшного со мной не случится. Я знаю это…

Потом отец повернулся к нам с сестрой и, приобняв маму, громко сказал:

— Дети! Посмотрите на эту женщину! Она не ваша мать и не моя жена! Она — богиня! И если вы унаследовали хоть малую часть её ума и большого сердца, то я уверен, что наш род не угаснет, становясь всё более могущественным и дружным!

— Подхалим! — довольно пискнула Литария. — И… Чувствую, что прямо сейчас тебе срочно нужна перевязка. Пойдём в спальню — там это сделаю. А отпразднуем потом!

— Я тоже помогу! — не осталась в стороне Сарния.