Волчица для ловца

4

– Пройдёт… пройдёт…

Али открыла глаза, возвращаясь в суровую реальность, где сумрак норовил вытеснить неверный свет бра возле дивана, а раненый ловец то начинал что-то бормотать в забытьи, метаться по постели, то затихал до едва уловимого стука сердца и слабого дыхания.

Сколько времени прошло?

Полтора часа. Всего!

Телефон Эжени не отвечал, рабочие номера Дэсмонда – ни один из трёх – тоже, посему с надеждой, что подруга с мужем решили-таки по какой-нибудь срочной внезапной надобности вернуться сюда, пришлось расстаться. На всякий случай Али оставила сообщения на голосовой почте и присовокупила к ним письменные. Обыск карманов куртки Ройса ничего не дал, ни оружия, ни артефактов для связи, ни улик, указывающих на личность противника ловца. Ткань изрядно пропиталась запахом крови Ройса, специфическим донельзя, напрочь отбивающим любые иные примеси. По некоторому размышлению Али осторожно накрыла мужчину одеялом, отметила, что бледность лица сменилась неестественной белизной, людям не свойственной. Даже Эжени со своей снежной сущностью не отличалась столь нездоровым, пугающим оттенком кожи.

В сознание Ройс не приходил, только бормотал в бреду. Вместо положенного в подобных случаях жара тело источало уже весьма ощутимый холод, необязательно прикасаться к ловцу, чтобы почувствовать себя выскочившей без тёплой одежды на мороз. Али накинула толстую вязаную кофту, отодвигая желание сменить искусственные человеческие покровы на волчью шубу, забралась с ногами на диван и забилась в угол. Ноутбук давно выключила и теперь сидела со смартфоном, пытаясь скоротать время в интернете. Посматривала на Ройса, помимо воли прислушивалась к бессвязным обрывкам фраз.

– Пройдёт…

Да что пройти должно, интересно? Это его непонятное состояние? Ситуация в целом? Или затуманенный разум ловца застрял в тенетах прошлого?

Али поёжилась, отложила смартфон на журнальный столик. В середине апреля светало раньше, и как же хотелось, чтобы все беды, точно по волшебству, рассеялись прямо с первыми лучами солнца!

– Пройдёт… Отпусти её… и всё пройдёт…

Встав с дивана, Али едва ли не на цыпочках приблизилась к кровати, замерла в шаге, вытянув шею. Выглядел Ройс жутковато – кожа белее снега, ресницы и падавшие на лицо пряди волос смёрзлись тоненькими сосульками, губы потрескались. Холод такой, что, казалось, стены вокруг вот-вот наледью покроются. Наверное, если коснуться его такого, то обморожение заработать можно…

Вдруг его как раз согреть нужно? Ещё одно одеяло, грелка и горячее питьё? Хотя как в него хоть что-то влить? Запихнуть в горячую ванну тоже не выйдет. А других, более толковых идей не было.

И ощущать собственную беспомощность мерзко.

Посмотреть, как обстояли дела с раной, Али не решилась. Только повела раскрытой ладонью над телом, чувствуя, как ломит пальцы.

Эжени такого холода не испугалась бы.

А жара Юлиссы хватило бы, чтобы отогреть любую ледяную нечисть.

Но подруг здесь и сейчас нет, есть лишь бесполезная волчица, совершенно обыкновенная, ни на что не способная оборотница.

– Пускай её, она того не стоит…

Всё-таки есть некая она. Та самая? И к кому Ройс обращается – к самому себе или к кому-то неизвестному Али?

– Пройдёт… – Ройс перекатил голову по скособочившейся подушке, дёрнулся, сбрасывая край одеяла, задрожал. Сосульки на волосах хрупнули и расплылись тёмными пятнами по наволочке.

Али выждала несколько минут, однако дрожь не прекратилась, мужчину начало мелко трясти.

Одеяло она поправила. Очень аккуратно, стараясь не касаться выбеленной кожи. Подумала и сняла с себя кофту, набросила поверх одеяла. Постояла, переминаясь с ноги на ногу.

– Хр-р-рень, – Али отступила от кровати к окну с живительным теплом отопления, скинула тапочки и принялась стягивать белую домашнюю футболку и розовые штаны.

Отметила мимолётно, что и её одежда заляпана кровью, высохшей давно, успевшей превратиться в сажевые разводы и пятна на ткани. За верхней экипировкой последовало нижнее бельё.

Стянуть резинку с волос.

Опуститься на ковёр.

Сменить ипостась.

Али не любила перекидываться в квартире. Если в лесу человек неловок, неуклюж, словно терялся перед первозданными силами природы, то волчице мгновенно становилось неуютно в стенах небольшого жилого помещения. Комната гляделась маленькой, тесной чрезмерно, давила сжимающимися ежеминутно тисками. И осознание глупости собственного решения подстёгивало, намекало, что мысль не просто не умная – идиотская насквозь.

Рискованная.

Безумная.

И опасная.

Если не придушит её ловец голыми руками ненароком в бреду, то заморозит наверняка.

Но и на ожидание, бездельное, пустое, до самого рассвета её не хватит.

Встряхнувшись, Али запрыгнула на скрипнувшую обиженно от этакой внезапной нагрузки кровать, переступила через хладное тело и заняла узкую полосу свободного пространства между Ройсом и стеной. На секунду-другую застыла напряжённо, готовая к любой подлянке, но, хвала Луне, набрасываться на нежданного соседа по постели ловец не торопился. Лишь голову к ней повернул, промычал нечто вовсе неразборчивое и затих. Даже трястись перестал.

Ладно.

Али устроилась поудобнее, положила голову на вытянутые передние лапы. Одним боком прижалась к Ройсу, надеясь, что слоя одеяла и края кофты хватит, чтобы не превратить её в ледяную скульптуру. И холод в звериной ипостаси переносился куда легче, чем в человеческой. Правда, обогреватель из неё не ахти – в конце концов, она оборотень, а не птица огненная, – но всё лучше, чем совсем ничего.

По крайней мере, она попыталась.

Да, именно так и скажут, когда поутру обнаружат её свежезамороженную тушку.