Волчица для ловца

– О чём ты? – вспышка недоумения казалась вполне искренней.

– О том, что ты повторял в бреду, – Али и голос повысила, и руками всплескивать начала перед носом собеседника. Злилась на себя за дурацкую нервную жестикуляцию и наполовину истеричные нотки, однако язык не прикусывала, не отступала. – Снова и снова. Ведь не высокое и философское ты имел в виду, в самом деле? Наверное, личный негативный опыт, неудачные отношения и всё такое. Думал, что и я пройду… как-нибудь сама.

Ройс вдруг шагнул к Али, сгрёб в охапку, прижал к себе. Али дёрнулась – скорее из чувства человеческого протеста, нежели из действительного желания освободиться, – но ловец держал крепко, да и силы демона и оборотницы априори неравны.

Впрочем, волчица как раз не возражала.

– Это давняя история, Али, очень давняя, – произнёс тихо, касаясь дыханием распущенных волос Али. – Случилась она более полутора века назад и не со мной, но с моим старшим братом, Он покинул горы прежде меня и когда я спустя несколько лет разыскал его в Тёмном княжестве, у него была избранница. Красивая молодая демоница из другого клана, не такого закрытого, как наш. Брат ухаживал за ней, намеревался сделать предложение. Казалось, они любили друг друга, но вскоре выяснилось, что у той демоницы… другие интересы. Она хотела статуса, состояния, беззаботной жизни в роскоши. И однажды призналась брату, что принимает ухаживания наследника одного из местных лордов и потому больше не может размениваться на мелочь вроде моего брата, всего-навсего небогатого ледяного демона, не способного дать ей ничего из желаемого. В тот вечер они расстались и впредь не встречались даже случайно. Я провёл с братом несколько дней, уговаривая забыть её, не отчаиваться и не идти на поводу у чувств, как бы глубоки они ни были.

– И что с ним стало, с твоим братом? – спросила Али шёпотом. И куда только боевой настрой делся?

– Ничего. Он вернулся на малую родину, взял в супруги демоницу из местных, примерно через сто лет вошёл в совет клана и умер около четверти века назад.

– Умер?

– Мы тоже смертны.

– Я знаю, но…

– На моей родине время словно течёт немного иначе. Сама жизнь там неспешна, размеренна и сурова, нравы строги, перспективы немногочисленны и все наперечёт. Потому-то большая часть молодёжи покидает подобные посёлки, как только достигает подходящего возраста, и зачастую не возвращается. В прежние времена некоторые кланы постоянно враждовали с соседями, соперничали и воевали как с другими расами, так и с себе подобными, но нынче большинство из них объединились, образовав собственное государство. Однако в таких вот наполовину затерянных поселениях день за днём, год за годом, порой даже век за веком ничего не происходит. Жизнь в их пределах неизменна, будто застывшее в янтаре насекомое, и обитатели их живут меньше, чем могли бы. Стареют много быстрее и умирают раньше.

– А за пределами?

– За пределами можно и подольше.

– Так ты ещё и меня переживёшь?

– Вряд ли, – Ройс неожиданно усмехнулся, и Али подняла голову, посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, что его развеселило. – На такой срок не хватит ни меня самого, ни хвалёного демонического долгожительства. Больше не хватит.

– Что ж… ладно, – Али взгляд отвела, голову опустила и уткнулась в мужское плечо.

Минуту-другую стояли молча. Отпускать Али Ройс явно не торопился, а ей не хотелось высвобождаться. В конце концов, можно побыть немного в объятиях ловца, и сохранности статуса волка-одиночки это никак не повредит.

Она волчица-мизантроп.

Он нелюдимый ловец.

Почти идеальная пара, если подумать.

– У тебя там ничего не подгорит? – Али принюхалась подозрительно, но гарью с кухни не тянуло, хотя времени прошло немало.

– Нет. Я переставил, когда услышал, что кто-то открывает дверь.

– У меня холодильник пустой наполовину, только заморозка осталась.

– И пельмени.

– Ты жаришь пельмени?!

– Почему нет? Мне жареные больше нравятся.

Ну да, на вкус и цвет…

– Значит, зашёл перекусить после тяжёлого рабочего дня, – Али заворочалась в кольце рук. – И если бы я не вернулась сегодня, то и не застала бы…

– Застала бы.

Али вновь голову вскинула, глянула недоверчиво на Ройса.

– Неужели?

– Тебя это удивляет? – лицо спокойно, невозмутимо до безобразия и только ответный взгляд пристальный, каплю выжидающий, отчего волчице опять захотелось на ловца броситься, повалить на пол, прижать покрепче, чтобы трепыхался поменьше, и не отпускать.

Ибо нечего от неё бегать и предлогами всякими благовидными прикрываться.

– Да… немного, – призналась Али.

Неожиданно оно как-то. Вроде первый был против отношений и допуска её до своей жизни – или себя до её, – и внезапно передумал.

– Ты осталась, помнишь? – Ройс склонился к самому её лицу. – Так позволь остаться и мне. Теперь остаться.

Позволит.

Они оба это знают, и нет нужды повторять вслух.

– И… что дальше? – спросила тихо-тихо.

– Пельмени остыли, поди, – на губах Ройса появилась улыбка, лёгкая, понимающая. – Надо бы их подогреть. И съесть. Ты будешь?

Али кивнула.

Пожалуй. Чем не завершение вечера?