Волчица для ловца

Этого ещё не хватало для полного, безоговорочного счастья!

С юных лет Али втайне гордилась идеальным внутренним балансом между человеком и зверем в себе. Внезапное проявление животных инстинктов в человеке разумном принимала как звоночек, подсказку, на что надо внимание обратить, к чему прислушаться, а от чего бежать без оглядки. Сколько бы поколений оборотней этого мира ни жило в больших городах, привыкая, маскируясь и ассимилируясь, зверь всегда лучше знал, где может подстерегать опасность, кому стоит доверять и когда другие лгут. А ещё у зверей свои представления о всяких брачных периодах и о том, кто лучше сгодится на роль партнёра, и если волк начинал слишком уж активно вмешиваться в человеческие отношения… жди беды.

Сглотнув, Али отступила, упёрлась плечом в серебристую дверцу холодильника, и Ройс тут же моргнул, посмотрел непонимающе.

– Ты что?

– Ничего, – получилось раздражённее, чем хотелось бы. – Дай пройти, у меня тут хоромы не как у Дэсмонда.

Ловец посторонился послушно, и Али, открыв дверь, пулей выскочила в прихожую. Нашла в шкафу большое чистое полотенце, вручила Ройсу и встала перед окном, пытаясь унять беспокойную волчицу.

Полнолуние? Так оно ещё не сейчас…

По крайней мере, не сегодня и не на этой неделе.

Тогда в чём дело?

Выбросить ловца поскорее и из головы, и из квартиры, забыть обо всём и зажить как прежде.

Как прежде – это когда? Вчера, позавчера? Месяц назад, год назад? До знакомства Эжени с Дэсмондом? Кто вообще может сказать, в какой именно момент нечто в жизни заканчивается, исчезает и превращается в это самое прежде, ушедшее безвозвратно, но отчего-то создающее стойкую иллюзию, будто всё ещё возможно повернуть вспять? Надо лишь сделать что-то определённое, некую малость и вот тогда – и никак иначе – всё продолжит течь по-старому.

Шум воды в ванной стих быстро. Али через плечо осмотрела комнату, прикидывая, что ещё может потребоваться Ройсу. Плохо, что из верхней одежды у него остались только брюки да куртка, изрядно испачканная изнутри. Не наденет же он последнюю прямо на голое тело?

Или наденет? Всё равно мужских рубашек на замену у Али не водилось, предложить нечего.

По полу зашлёпали босые ступни и Али, развернувшись, стремительно приблизилась к замершему на пороге Ройсу. Полотенце обёрнуто вокруг бёдер, мокрые пряди чёрными змейками облепили лоб и виски.

– Нужно что-то ещё? – выпалила Али. – Ты не стесняйся, говори сразу.

– Послушай, Али, я не хотел тебя обижать или оскорблять, – начал Ройс тоном на диво смиренным, почти мягким и чуточку усталым.

– Неужели?

– Просто есть вещи, вовлекать в которые тебя я не хочу…

– Вот как?

– …и вещи, которые ты оцениваешь неверно.

А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

– И что же я оцениваю неверно?

– Ты о многом, так или иначе касающимся меня и моей работы, судишь по… собственным представлениям и теориям, выдвинутым твоими подругами. Только не уверяй, что вы не имели насчёт меня никаких соображений и не строили предположений.

– Строили, – отрицать очевидное Али не стала. – Но и тебе не стоит забывать, что при нашем знакомстве ты первый навешал на каждую из нас кучу ярлыков. Меркантильные дамочки, бегающие за деньгами, полным обеспечением и рыбкой покрупнее.

– А как ещё я мог отреагировать, когда Дэс рассказал, что пригласил Эжени на бал и с ней за компанию напросились минимум две её подруги? – во взгляде ловца отразилось искреннее непонимание простых истин собеседником. – Что можно было подумать при виде вас трёх и особенно Юлиссы?

– Лично я на тот банкет не напрашивалась, – возразила Али.

– Ты – нет, – согласился Ройс спокойно. – А Юлисса?

Следовало признать, что тут-то крыть и нечем. Даже Эжени не рвалась на бал, раздумывала, сомневалась до последнего. Безапелляционная инициатива исходила исключительно от Юл.

– И всё же это не повод считать нас какими-то… вертихвостками.

– Я и не считаю, хотя вижу, что ты думаешь, будто я действительно так считаю. Что до прочего, то даже на посту главы службы безопасности князя мне приходится сталкиваться с разными существами и разными случаями. Ситуации бывают всякие независимо от сторон междумирья. И порой опасность они несут немалую. Поэтому если я могу не вовлекать в них ни своих близких…

Волчица встрепенулась в новом порыве радости, вынудив Али сжать губы сильнее, пока те не растянулись в восторженной улыбке.

– …ни просто сторонних, непричастных людей и нелюдей, то я стараюсь делать для этого всё, что в моих силах.

Радость утихла мгновенно, волчица посмотрела озадаченно на мужчину, недоумевая, при чём тут какие-то чужие, незнакомые существа, если только что ловец говорил о близких, подразумевая – зверь в том нисколько не сомневался – и её тоже.

– Хамить, при том не слишком-то завуалировано, это, по-твоему, называется не вовлекать в опасную ситуацию? – парировала Али, пытаясь осадить что волчицу, что желания её неуёмные.

Только зачем она сделала шаг к Ройсу, сокращая и без того малое расстояние между ними?

– Тебе будет лучше и безопаснее держаться в стороне от меня, – выдал мужчина сухо.

– Понятно.

– И не знать подробностей.

– Как скажешь.

Зачем принюхивалась в упрямом стремлении вычленить собственный запах Ройса? Пахло гелем для душа с запахом сирени, которым Али пользовалась нынче. И не более. Наверное, ледяные существа в принципе не пахли ничем в частности. У Эжени, например, свой запах был, хотя если покопаться в памяти, то менее выраженный, нежели у большинства других нелюдей, неяркий, сглаженный, словно незримый снежный покров скрадывал любые запахи, прятал надёжно под пушистой зимней шубой. А Юлисса, огненная по природе, наоборот, пахла летним зноем и горячей землёй, издалека почуять можно.

Ройс же… ну да, по-прежнему ничем.

– Али.

– Что?

– Прекрати.

– Что конкретно прекратить?

Втягивать воздух буквально в паре сантиметров от мужской шеи, такой открытой, заманчивой?

Стоять так близко, рискуя коснуться кожей кожу открыто, без преграды тканей?

Или ослаблять мысленный поводок, позволяя волчице взять вверх, отдавая ей контроль над происходящим?

– Принюхиваться, – тёмные глаза следили бдительно за каждым движением Али, отмечали, взвешивали.

– Нервирует? – Али всё же отстранилась.

– Нет, – Ройс вдруг поднял руку, коснулся лица Али.

Провёл легко, едва ощутимо, кончиками пальцев, от скулы до подбородка.

Поймал каштановую прядку, выбившуюся из хвоста, аккуратно за ухо заправил, рассматривая Али внимательно, серьёзно.

Волчица застыла в ожидании, опасаясь вспугнуть самца.

Али тоже. Правда, скорее от удивления. Ловец не то что не имел привычки распускать руки – даже дотрагивался до другого сугубо по необходимости, сводя любой физический контакт к минимуму.

Но когда Ройс наклонил голову и поцеловал её, ответила сразу, не колеблясь, с нетерпением, настойчивостью не меньшей, чем у мужчины. Обняла его за шею, прижалась всем телом, чувствуя, как вокруг смыкается кольцо неожиданно тёплых рук, и позволила увлечь себя к кровати…

Или к дивану?

Впрочем, какая разница?