Группа Авансюр

Глава 6

Семь утра. Я сижу у костра, время от времени подбрасывая плавник в костерок и слежу, чтоб тела товарищей, вышедших на время из игры, обсохли и не подпалились угольками. Полная идиллия совокупности с природой при попадании на необитаемый остров. Настойчиво гложет мысль, спаслись ли все остальные. Если нет, то, как мы втроем отсюда будем выбираться, если точка респауна, как я посмотрел в смартфоне, перенесена на этот остров? Игра становится все загадочней и загадочней. Сколько же бабла надо в нее вваливать игрокам, чтобы безопасно брать данжи на далеких островах? Потому и нет их описаний на форумах, большинство таких «экспедиций», как наша, окончились тем, что оставшиеся в живых игроков или самоубились, удалив аккаунт, или месяцами в отчаянье ждали помощи, сидя на острове и потихоньку превращаясь в папуасов. Пока с путешествия только один бонус — выносливость с силой после ночного заплыва увеличились на единичку. Приятно, конечно, но погоды это не делает, мы обречены на вечный корм для оборотней, пока не найдем выход из нашей плачевной ситуации.

Увлекшись внутренним самосозерцанием, я не сразу заметил ковыляющую к костру фигуру, опирающуюся на отбеленный морем и солнцем здоровый сук плавника.

— Святой отец, ты ли это? — недоверчиво крикнул я.

Монах, а это, уже без сомнения был точно он, замерев на мгновение, снова продолжил медленно приближаться к костру. Сильно его потрепало, ничего не скажешь. Ободранное лицо, одна рука в косынке из серой тряпки, оторванной от туники, одним словом раненый герой после тяжелой битвы с ошалевшей стихией. Когда он приблизился к костру, я помог бородатому бойцу сесть на камень, а он, продолжая молчать, уставился на огонь. Подумав буквально несколько секунд, порылся в Гномовской сумке, нащупал в ней зелье для повышения здоровья и протянул его Монаху. Тот сразу оживился, опрокинул всю склянку одним глотком и выдохнул:

— Ненавижу оборотней!

— Ты их видел? — оживился я.

— Пока еще нет, но уже готов их порвать голыми руками за мои ночные страдания.

— Далеко тебя занесло бурей?

— С километр отсюда будет. Напоследок шваркнуло волной о здоровый валун и отрубился.

— Как догадался, что мы здесь?

— Фонарик твой в этой стороне ночью видел. Выпил две склянки и, подождав, пока получше станет, все это время шел сюда. Рука сломана, с ногой что-то, долго шел.

— А где твой мешок?

— Там остался, — равнодушно указав здоровой рукой в направлении, откуда появился, Монах стал ощупывать себя в поисках повреждений. — Не мог с собой тащить, все же не железный.

Мы оба замолчали, направив взоры на потрескивающий костер.

— Где остальные? — нарушив затягивающееся молчание, спросил Монах.

— Не знаю, — помотал я отрицательно головой. — если живы, отыщутся. Монах, я выйду из игры часика на два, чтоб штрафы не хватануть, а ты пока обсохни и подожди наших. Войдут, можешь смело на несколько часов тоже покинуть это комфортное местечко безысходности попавших в кораблекрушение. — предложил я. Так и сделали.

Днем, восстановившие силы после ночных передряг, собрались-таки наконец все вместе и дружно направились на поиски остальных членов отряда. Сначала добрались до мешка Монаха, благо он приблизительно помнил, где тот лежит. Затем вернулись к костру и, малехо передохнув, отправились в сторону мыса с утесом. Какая же меня охватила радость, когда между валунами обнаружили мой пробитый мешок! Хоть он и был весь изодран, но сумка оказалась целой, теперь я был тоже вооружен, и мы имели возможность охотиться из лука. Добрались до утеса, тут наша радость несколько померкла; никого больше не нашли, и до остатков галеры, пока еще не разбитой в щепки, не добраться. Море после бури было неспокойно и высокие волны не давали шанса подплыть к оставшейся относительно целой корме. Обследовать утес тоже не получалось, он вплотную подступал к морю, а умеющих ловко лазать по скалам среди нашей выжившей четверки не обнаружилось. Пришлось, солоно похлебавши, возвращаться к костру и попытаться немного наладить быт.

Место для костра нашли другое, скрытое от посторонних глаз прибрежным кустарником, сквозь колючки которого почти невозможно было продраться без последствий. Наибольшая проблема была с водой. Фляжки с ней, припасенные в сумках, были уже почти пусты. Надо было либо копать колодец, либо искать родник, то есть рисковать жизнями ради их же самих. Не впечатляющий выбор, мягко говоря. Единственная надежда была, что море успокоится и станет возможным наведаться на галеру, скорее всего запасы воды, хранящиеся на корме, не были повреждены встречей со скалами во время бури. К вечеру сделали и навес, кое-как защищающий от солнца. Пальм с широкими листьями в этой части острова не наблюдалось, а ходить вглубь мы резонно побаивались. Обнаружат нас здесь и вся шаткая конструкция, выработанная на ближайшие дни обсуждениями у костра, полетит респауном ко всем чертям. Мы все еще не теряли надежды, что кто-нибудь тоже спасся, запланировав на следующий день обойти утес с другой стороны и поискать выживших там. Конечно, отсутствие воды и необходимость строительства хижины вынудит нас начать обследовать остров, но это не завтра, слишком еще слабы.

На следующий день, обойдя утес со стороны острова, неожиданно для себя обнаружили на левой стороне побережья острова лежбище черепах. Это была фантастика! Бить рыбу в воде копьем оказалось неимоверно трудно, а тут на песке и в нем находилось целое сокровище, не дающее тратить все силы на борьбу с голодом, а тушить черепах можно было и в собственном панцире. Найдя пару кладок яиц и подзакусив ими, откладывая охоту на обратный путь, воодушевленные находкой, отправились к мысу. Там в камнях нашли одного полуживого матроса с галеры и еще два тела экипажа, переломанные штормом. Больше никого, видимо буря и течение, обходя остров, вынесли остальных несчастных в открытое море. Надежда на спасение остальных членов отряда опять рухнула в пропасть.

Через день после шторма море понемножку успокоилось, и я решился разведать, что еще ценного можно отыскать на галере, послав туда Гнома с Монахом. Сам же остался со Старшиной продолжать лечить раненого моряка, которого с большим трудом вчера перетащили на жердях в лагерь, продолжать обустраивать хозяйство. Во второй половине дня мы все же решились немного заглянуть вглубь острова и найти там воду. Она точно здесь должна была присутствовать, Нисигульф не выглядел безжизненным, да и присутствие на нем деревеньки оборотней говорило об этом. Нечисть, не нечисть, пить-то всем жизненно важно.

Есть вода! Поднимаясь на холм по одному из гребней, Старшина заметил распадок, больно уж обильно, в отличие от соседнего отличавшийся насыщенностью зелени. Недолго думая, мы все рванулись в ту сторону и после долгого обхода встретившейся на пути каменной стенки, все же пробрались в этот гребанный распадок. И хоть воды в найденном ручейке текло, как кот наплакал, это явилось для нас великим праздником, уступающим разве что Пасхе и следующими за ней майскими выходными, дающими себя почувствовать себя человеком после трудовых весенних будней. С обследованием галеры дела у Гнома с Монахом тоже обстояли неплохо. Часть груза действительно не попортилась морской водой и надо было срочно вытаскивать его оттуда, пока море окончательно не поглотило порванный бурей кораблик. День вышел очень продуктивным, найденный крохотный источник и запасы черепах на пляже придали нам сил и воодушевления. Никого не надо было пинать, народ работал, как проклятый, наполняя запас моих душевных сил робкой надеждой на все-таки благополучный исход этой так фатально начавшейся экспедиции. Еще бы девчонок с Рогой найти… Точку респауна смартфон показывал в самом центре острова, и я очень надеялся, что воскреснув, они не станут чудить, а, как мыши, заховаются в лесу, покрывающего большую его часть и потихоньку примутся искать выход из своей плачевной ситуации.

Во время спасения несколько отсыревших припасов, для чего пришлось из обломков галеры изготовить плот, топор мы нашли тут же на корме, Монах случайно заметил в утесе вход в пещеру или грот, мы так и не поняли. После переправки уцелевшего груза сразу направились туда. Это было похоже на катание шаров сильно подвыпившим игроком в бильярд. Волны, хоть и утихли, но именно в утес бились по-прежнему с отчаянной злобой наркомана, лишившегося дозы, норовя превратить наш плот в груду сломанных досок. Только с третьего раза нам удалось завести собранное в стиле «Лего», скрепленное обрывками веревок и слюнями чудо инженерной мысли полных олухов в деле судостроении внутрь грота. Слава игровым богам, что наделили мой невзрачный персонаж начальными всполохами магии, а то в полумраке мы бы там переломали ноги, карабкаясь по скользким камням. И слава еще нескольким, пока еще неведомым небожителям, что помогли отыскать уже было оплаканных не найденных ранее бойцов, почти безжизненные тела девчонок и Роги мы нашли в дальнем закутке грота! Теперь главной задачей становилось спасение чудесным образом выживших товарищей, и мы лихорадочно обдумывали, что же предпринять для их безопасной транспортировки из грота. Почему они застряли в каменном мешке и даже не пытались выйти оттуда, стало понятно, когда сами, четыре здоровых, откормленных способствующему укреплению почек и печени, а также восстановлению половых функций, черепаховым мясом лба, попытались вытащить плот из грота. Он немедленно был разбит о скалы в щепки добролюбивым и ласковым прибоем. Пришлось несколько часов мастерить плотик заново и ждать ночи, когда море станет, по нашим мыслям, спокойнее.

Несколько часов отдыха, и миссия по спасению трех рядовых Райанов к полуночи достигла своей кульминации. Новый плот, на этот раз, всячески перевязанный для крепости найденными на остатках галеры веревками, подошел к гроту и, собственно, начался сам процесс эвакуации, затянувшийся до самого рассвета. Монаха оставили дежурить со спасенными, пока они не вернутся в игру, в их рты жестко, с элементами насилия, были влиты зелья и небольшое количество воды, остальные же во главе со мной, удовлетворенные результатами выполненного огромного дела, вышли из игры.

Ко всеобщему счастью, все трое утром зашли поглазеть на состояние своих трупиков и неожиданно для себя обнаружили над головами волосатую длань Монаха, совершающую над ними пассы выздоровления и умиротворения неперспективных больных. С большим удивлением взирая на его улыбку среди обилия растительности вокруг цифровых уст, они вначале предприняли робкую попытку удрать, не узнавая персонажа, но под неумолимым взглядом доктора со всклоченными волосами и порванным в клочья халатом быстро сдались и каждому в рот был влит с отыскавшейся на галере ложки целебный настой черепахового бульончика. Когда я вернулся в игру, восставшие из ада уже безмятежно спали, а Монах удовлетворенно покачивал головой, бормоча над ними молитвы. Как их состояние, даже спрашивать не стал, и так все было ясно.

Настали дни болезненного ожидания выздоровления недоусопших и порою липких страшноватых мыслей об обнаружении нас зловещими хозяевами острова. К бою с ними мы были пока однозначно не готовы, а оружие Иоланды так и не нашли, поэтому, считай, лишилась лучницы. И вариант с «зиц-председателем», смерть которого открывала данж, утонул в пучине вместе с двумя оплаченными кандидатами на это место. Я очень мечтал надеяться использовать втемную для этих целей поднимающегося с ног моряка, но до этого было пока, как пешком без лыж до Северного полюса. Все больные потихоньку приходили в норму, оставив команду почти без зелья, остались только три склянки, которые сберегали на самый крайний случай. Насчет медицины в отряде дело запахло керосином с примесями мазута и отходами жизнедеятельности копытного животного с длинными ушами.