Всадник на белом коне

Глава 7

…К началу второго дня Настена довела Голикову до состояния «Может, и хочу, но уже не могу», встала с кровати и умотала в большую ванную. Нет, я тоже в меру своих возможностей участвовал в процессе… хм… качественного удовлетворения Татьяны, благо она оказалась не только красивой, но и достаточно чувственной особой. Однако до способности Кравцовой в считанные мгновения срывать крышу кому угодно мне было, как до Китая в известном режиме. Тем не менее, монстром обозвали меня. После того, как оклемались от очередного дичайшего оргазма, перестали дрожать мелкой дрожью и нашли в себе силы излагать мысли более-менее связно. А потом благодарно чмокнули в плечо, в которое уткнулись лицом незадолго до этого, и даже загрузили выводами:

— Я все. В смысле, подсела. Навязываться не буду, но приеду по первому звонку куда угодно. И собираюсь мотаться на все твои бои, где бы они ни проводились.

Посылать ее куда подальше даже очень культурно не поворачивался язык. Встречаться и дальше не было никакого желания. Поэтому я выбрал нечто среднее, не налагающее на меня почти никаких обязательств:

— Мне тоже все понравилось. Так что еще увидимся. Как минимум для того, чтобы как следует отпраздновать ваше восхождение на «Федерацию».

— Как и предупреждала Настя, умопомрачительно сексуален, чуточку отстранен и патологически честен! — на удивление довольно заявила она, с грехом пополам встала с постели и поплелась следом за Кравцовой.

Вернулась первой. Судя по сжавшимся соскам и пупырышкам по всему телу, сразу после холодного душа. Без какого-либо стеснения собрала вещи, разбросанные по всей комнате, кое-как оделась, собрала влажные волосы в «хвост», заметила, что я сел, и ехидно улыбнулась:

— После таких вольных упражнений обязательная программа не нужна!

Слово, выделенное интонацией, конечно, польстило моему самолюбию, но с пути истинного не сбило:

— Вопрос мировосприятия и внутреннего комфорта.

— То есть, проводишь аж до машины?

— И даже поцелую…

— Надеюсь, не в лобик?

—…в прелестный носик. Если удержу равновесие… — не без удовольствия включившись в шуточную пикировку, уточнил я.

— Что-то никак не соображу, тебя надо отталкивать или все-таки тянуть на себя, чтобы гарантированно добиться случайного попадания в губы?

— Проведешь следственный эксперимент…

— Не я это предложила!

—…но не очень долгий, ибо мне вечером на тренировку, а я, как бы, не в форме.

— Всем бы такую форму, как у тебя. Хотя нет, не надо — некем будет восхищаться!

Озвучивая этот комплимент, Татьяна как бы невзначай развернула плечи и легонечко прогнулась в пояснице. Пришлось замечать приподнявшуюся грудь и мягко гасить пробуждающееся желание Голиковой чем-то средним между комплиментом и ничего не значащим обещанием:

— Вижу. Помню. Наберу.

Девушка оказалась далеко не дурой — легко и непринужденно сменила тему «обмена любезностями», обошлась без каких-либо инсинуаций по дороге к машине, подставила щечку под целомудренный поцелуй и, не пытаясь оттянуть расставание, запрыгнула в машину. Кстати, обошлась даже без классической «растопырки» из мизинца и большого пальца, с намеком поднятой к уху: завела движок, легонечко надавила на клаксон и сорвала машину с места в режиме болида «Формулы-1».

Поднимаясь домой, я чувствовал себя странно. То есть, эмоциональной привязанности к Голиковой у меня не появилось, но не было и ожидаемого раздражения ею или собой. Правда, как следует разобраться в ощущениях мне не дала Джинг — встретила в прихожей, поздоровалась и утащила на кухню. Кормить. Собственноручно приготовленной свининой с кисло-сладким соусом, с ложечки и сидя у меня на коленях. Хотя не могла не чувствовать запаха пота и другой женщины.

По моим ощущениям, не включи Настена воспроизведение записи с камеры квадрокоптера, сопровождавшего меня все время восхождения по стене «Федерации», китаянка не задала бы ни единого слова о прошедшей ночи. А так вытаращила глазенки, прикрыла ладошкой открытый рот и прикипела взглядом к происходящему на экране. Когда стало понятно, что срываться со стены я не собираюсь, чуточку расслабилась. А после того, как увидела квадратные глаза Голиковой в момент моего появления на промежуточном финише и услышала ее вопрос, равнодушно заявила, что «она ничего»:

— Так, стоп! Там было четыре бабы! — воскликнул я, удивившись точностью «попадания».

— Одна альфа и три беты. Беты тебе нафиг не нужны, значит, выбор очевиден.

Я почесал затылок, пытаясь сообразить, как она настолько быстро определила, кто есть кто, потом махнул рукой, решив списать это «чудо» на пресловутую женскую интуицию, и повернулся к Кравцовой, чтобы задать вопрос, беспокоивший меня все утро:

— Настен, скажи, пожалуйста, зачем ты залезла к нам в постель?

Эта нахалка, уничтожавшая блюдо, приготовленное Линь, без посторонней помощи, деловито прожевала и проглотила очередной кусочек божественно вкусного мяса, аккуратно вытерла губы салфеткой и морально убила:

— Нам нужен был великолепный старт. В данный момент времени ты тянешь только на «хороший». Пришлось помогать.

Пока я укладывал в голове «новое знание», к обсуждению моих ТТХ подключилась и Джинг:

— Как я понимаю, ты говоришь о технике, а не об эмоциональном наполнении, верно?

— Само собой! — кивнула «фанатка». — Но шансы на то, что он подарит такие ощущения девочке-однодневочке, стремились к нулю.

— И… — начал, было, я, но не смог сформулировать вопрос так, чтобы гарантированно не обидеть, и замолчал. Однако Насте хватило и этого:

— Та же «техника», просто классом выше. А эмоции — только для вас…

Неприятное послевкусие, оставшееся от ее слов, действовало на нервы до конца завтрака и все время, пока я мылся в душе. Однако стоило заставить себя посмотреть на возникшую проблему со стороны и понять, что меня мучает самая обыкновенная ревность, как вернулось утраченное было внутреннее спокойствие. Окончательно и бесповоротно, ибо жизнь в детском доме научила оставлять прошлое прошлому и жить сегодняшним или завтрашним днем. В общем, вернувшись в спальню, я поставил будильник на шесть вечера и забрался на кровать, оккупированную девчонками. Джинг сходу поцеловал в губы. Так, легонечко, чтобы дать почувствовать мою благодарность, но не сводить с ума. А Кравцову обнял со спины, уткнулся носом в волосы на затылке, пахнущие цветочным шампунем, подложил ладонь под ее левую грудь, закрыл глаза, расслабился и… где-то через полминуты вернулся в сознание с самой границы между явью и сном:

— Ты что-то сказала?

— Ага! — подтвердила она. — Что ты действительно монстр!

— В смысле?

— Любой «нормальный» мужик терроризировал бы меня вопросами о том, где и с кем я набралась этой самой «техники», а ты спокойно задрых!

— Прошлое есть у всех… — угрюмо буркнул я, на миг вспомнив о своей «первой жизни». — А я ценю настоящее, в котором ты идеальна! В общем, выброси из головы всю эту муть и давай спать, а то до подъема всего ничего.

— Чубаров, я в диком восторге! — совершенно серьезным голосом заявила она. — И отвечу сторицей…

…Проснулся в пять сорок две не выспавшимся, но более-менее бодрым. Будить сладко посапывающую Настю счел свинством, поэтому отправился на поиски Линь, куда-то сбежавшей из кровати. Китаянка обнаружилась в мини-спортзале, несущейся по беговой дорожке в насквозь пропотевшем спортивном топе и таких же мокрых шортиках. Если бы не напрочь сорванное дыхание и не пунцовое лицо, я бы подождал. Или тихонько удалился. А так подошел к терминалу и ткнул в сенсор плавного выхода из режима тренировки.

— Зачем⁈ — прохрипела девушка после того, как лента достаточно замедлилась. — Вы с Настей… такие… спортивные… А я…

— Солнце, все хорошо в меру! — мягко улыбнулся я. — Будешь заниматься по программе, которую подобрали персонально для тебя, гарантированно наработаешь великолепную форму. Начнешь торопиться…

— Знаю… — виновато вздохнула она. — Просто хочется иметь такие же красивые ножки и попу, как у Насти!

Я подхватил ее на руки прямо с дорожки, прижал к себе, чмокнул в мокрый лоб и понес в ванную:

— С твоей работоспособностью и упертостью будут и ножки, и попа. А пока меня вполне устраивает то, что есть. Особенно спереди!

— Да, с грудью мне повезло. Если бы она еще не вызывала зависть у родственниц, однокла-…

— Считай ее лакмусовой бумажкой, помогающей отбрако-…

— Ничего себе «бумажка»!!! — притворно возмутилась она и для пущего эффекта приподняла ладонями внушительные полушария.

— Лакмусовых дынек не бывает! — пошутил я, сгрузил на пол рядом с душевой кабинкой, присел на корточки и начал расшнуровывать кроссовки.

— Дени-ис… — внезапно протянула она, поколебалась секунды три-четыре и решительно добавила: — А ты можешь меня помыть?

Я чуть не рассмеялся — девушка на семь лет старше меня моментами вела себя, как сущий ребенок. Впрочем, ее стеснение, искренность и непосредственность радовали меня в разы больше «взрослых» чувств, так что я ответил согласием еще до того, как поднял голову и увидел полыхающие румянцем личико и шею. Потом помог раздеться, подобрал подходящую температуру воды и виновато улыбнулся:

— Только мыть буду не очень долго — нам еще ехать в зал на тренировку.

— Я просто видела такое в кино… Потом много раз представляла себя на месте героини… А теперь у меня есть ты, и хочется попробовать…

«Пробовала» минут пятнадцать, млея от прикосновений моих рук и не переставая полыхать. А когда я сказал, что пора закругляться, повеселила забавной сентенцией:

— В реальной жизни все в разы круче, чем в кино. Ведь там снимаются актеры, которые друг друга разве что уважают. А тут чувства, от которых кружится голова, пересыхает во рту и подгибаются колени!

Появлению сфер с ромбом я почти не удивился: оглядел знакомую картинку, не обнаружил ни свечения, ни каких-либо заметных изменений, пару раз попробовал дозваться до Системы, но не смог и с чувством нешуточного облегчения «вернулся» к Линь…

…На бортик бассейна я вышел без пяти минут семь и уставился на информационное табло, на котором была расписана последовательность рекомендуемых упражнений. Ничего особо садистского я там не нашел, поэтому подошел к тумбочке второй дорожки, залез, нацепил очки и прыгнул в воду. Двести комплексом на «короткой воде » плылось куда приятнее, чем обычные четыреста, так что я получал удовольствие. Пока отдыхал перед вторым упражнением, сделал общий комплимент припозднившимся девчонкам, натянувшим новые спортивные купальники. И рванул первый полтинник из десяти, которые надо было проплыть вольным стилем в режиме тридцати секунд. Ровно через полминуты оттолкнулся от стенки во второй раз. А ближе к середине третьего отрезка, наконец, загнал себя в состояние духа, в котором напрочь отключался от окружающего мира и сосредотачивался на том, что делаю. В нем добил полтинники, проплыл четыреста метров на руках, зажав между ног колобашку, такое же расстояние на ногах и с «доской», но брассом, и так далее. При этом особо не выкладывался — все три с половиной километра работал на технику, так что к упражнениям на задержку дыхания приступил, толком и не устав. Но все-таки подождал приближения Кравцовой, занимавшейся на соседней дорожке, шлепнул ее по бедру и попросил подстраховать.