Всадник на белом коне

Глава 18

1 марта 2041 г.

…Полтора месяца подготовки к бою с Маратом Алабиным дались мне куда тяжелее, чем весь прошлый год с его проблемами и нервотрепками, по целому ряду причин. Первой и самой главной, конечно же, были тренировки — стараясь сдержать некие обещания, данные «влиятельному лицу с гербами и звездами на погонах», Горин устраивал персональные семинары с мастерами по грепплингу и ударке практически каждую неделю. И хотя четыре из пяти пережитых тренинга длились «всего» по три дня, а последний вообще один, выматывался я до состояния нестояния.

Чем меня там грузили? Грегор Грейси выжимал все соки, добиваясь воистину невероятной гибкости, «текучести», выносливости и скорости. Для развития первой он до потери пульса гонял меня в так называемом «rubber guard» или «резиновой защите», добиваясь абсолютного контроля даже самых тяжелых противников, молниеносного перехода в атаку при любой возможности и мгновенного завершения комбинаций предельно жесткими болевыми или удушениями. Текучесть нарабатывал постоянной сменой партнеров, как правило, значительно тяжелее меня, их атаками с крайне неудобных положений, борьбой с двумя-тремя противниками и другими подобными «извращениями», вынуждая подстраиваться и перестраиваться к каждому следующему в «автоматическом режиме». Выносливость «качал» уменьшением времени отдыха, повышением темпа и удлинением тренировок. А скорость, в основном, постоянным моральным давлением и насмешливыми подбадриваниями.

В отличие от него тренер по боксу, выписанный из какой-то жуткой дыры в Латинской Америке вместе с двумя учениками-легковесами, отличающимися фантастической скоростью и чудовищной выносливостью, посвящал все время тренировок футворку. То есть, пресловутой работе ног. Заставляя защищаться минимальным смещением, уклонами или разрывами дистанции, выматывать противника «танцами» и реагировать на «расстрел» из «малокалиберных, но чрезвычайно скорострельных пушек».

Первые два семинара с этими садистами я провел на одних морально-волевых, будучи непоколебимо уверенным, что ни за что на свете не смогу разогнать свои девяносто килограммов до скоростей, с которыми двигается и жалит эта «мелочь». Однако мой ненормальный организм, устав получать удары в одну калитку, взял и изменил целых два «рабочих параметра» — субъективное ощущение веса тела и восприятие. В результате уже к середине третьего трехдневного цикла я видел каждый удар в момент начала разгона бедер или первого импульса корпуса, успевал среагировать не только рефлексами, но и «головой», и с легкостью перемещался в нужное место, чтобы воткнуть кулак или ногу в подходящую брешь в обороне противника. Впрочем, бить — не бил, прекрасно понимая, чем закончится полноценная атака по «сильному, но легкому» сопернику. Зато радовался — не передать словами. Ведь этот качественный скачок существенно повышал шансы на достижение Цели.

Само собой, готовился и к бою с Принцем, изучая его слабые стороны, нарабатывая разнообразные сюрпризы и придумывая ловушки за теми своими «слабостями», которые чисто теоретически мог углядеть он. Ну, и для полного счастья очень плотно занимался набивкой, так как с ним это было более чем актуально.

Второй причиной, превратившей подготовку к восьмому бою в профессиональной карьере в сущий ад, стали сильно загруженные выходные: спонсоры, словно издеваясь, устраивали какие-нибудь съемки почти каждую субботу, грузили уроками актерского мастерства в преддверии начала работы над ролью второго плана в молодежном сериале «Тысяча и одна страсть» и так далее. При этом не освобождая от курсов китайского и английского, посещений «Акинака» с «Уроборосом», вождения, визитов в тир и в РГАФК, в котором я, вроде как, сдавал сессию.

В общем, если бы не редкий фанатизм девчонок, приезжавших в зал каждый вечер за исключением воскресенья, тренировавшихся параллельно со мной, а затем составлявших компанию в сауне, видел бы их только по очень большим праздникам. А так умудрялся узнавать последние новости, хвалить за успехи и даже оказывать знаки внимания.

Кстати, со знаками внимания тоже было не так уж и весело. Скажем, если процесс выбора, приобретения и вручения Рыжовой небольшого, но чертовски стильного «паркетника» все от той же компании «Мерседес» доставил безумное удовольствие и ей, и нам, то внезапный склероз Борисыча, поздравившего меня с днем рождения не семнадцатого, а двадцать четвертого февраля, основательно напряг. Точно так же, как напрягали его слишком редкие звонки, визиты в зал в «приподнятом настроении», изменения в поведении не в лучшую сторону, невесть откуда взявшиеся барство и снобизм, любовь к неоправданно дорогим аксессуарам и «горизонтальный срыв», как выразился бы Горин. Да-да, за эти полтора месяца мы трижды сталкивались в ночных клубах, и каждый раз он гнул пальцы перед новыми спутницами. Хотя, вроде как, был весь в большой и чистой любви.

Конечно же, я пробовал выяснять, что с ним происходит. Несколько раз наведывался в гости, дважды начинал серьезный разговор, но все без особого толку — он находил логичные объяснения, превращающие мои аргументы в мелкодисперсную пыль, просил не беспокоиться или загонял в чувство вины. В итоге я решил дать ему перебеситься, а сам сосредоточился на общении с девчонками. Само собой, только по вечерам, во время обязательных программ в ночных клубах и в выходные. Благо даже в таком безумном режиме жизни чувствовал тепло и заботу, потихонечку притирался к их характерам и искренне радовался тому, что в кои веки не ощущаю себя одиноким. Что, кстати, подтвердила и моя непонятная «Система», заполнив зеленую сферу процентов на сорок пять.

Кстати, причин для радости или гордости девчонки действительно подкидывали предостаточно. Кравцова, все так же исполняющая обязанности личной помощницы, заслужила глубочайшее уважение всей женской части команды своим умом, надежностью, изобретательностью и практичностью, а затем взвалила на себя обязанности по координации действий «великолепной пятерки». Джинг как-то умудрилась найти ключики к душам Татьяны и ее подруг, поэтому превратилась в их личного психотерапевта. Кроме того, набрала чуть больше половины недостающих объемов в проблемных зонах и светилась от счастья. Голикова при активной поддержке Рыжовой «разогнала» свой блог так, что число его подписчиков зашкалило за пятьдесят миллионов. А еще помогала с раскруткой моей официальной странички, корпела над планом «Барбаросса» и что-то куда-то инвестировала. Дина семимильными шагами осваивала диетологию и вместе с Линь терроризировала подруг, заставляя их дополнять тренировочный процесс правильным питанием. Эрика, в основном, была на побегушках. Но к любому порученному делу относилась с неизменной добросовестностью. А еще определилась со своими желаниями и сделала шаг навстречу, подарив мне в день рождения первую безумную ночь, быстро войдя во вкус и отпустив тормоза. Ну, а Лера… С ней было забавнее всего. Дурея от безделья во время лечения, она просмотрела весь архив моих боев, включая юниорские, и превратилась в одну из самых воинствующих фанаток. Выздоровев и попав в спортивный зал, бассейн и тир, заболела тренировками и практической стрельбой. Попробовав себя за рулем снегохода, подсела на адреналин. А когда наслушалась рассказов о восхождении на «Федерацию», потребовала составить ей компанию в восхождении ближе к началу лета! В общем, с таким отношением к жизни и к нам-любимым она вросла в компанию уже к началу февраля, тогда же начала оставаться с ночевкой в квартире Насти и Джинг, а ближе к моему дню рождения уступила давлению этой парочки и перевезла туда часть вещей.

Увы, не все представительницы прекрасного пола радовали или доставляли удовольствие. Мальцева, «пропавшая без вести» еще до нашего возвращения из Зёльдена, в самом конце января внезапно заявилась гости и, в конечном итоге, устроила безобразную истерику. Обвинив не только подруг, но и меня в черствости, эгоизме, самовлюбленности, распутстве и чем-то там еще. После чего было послана далеко и надолго даже сердобольной Диной. Ну, а госпожа Линда Доулан, как обычно, была в своем амплуа. В смысле, выполнив обещание, данное Горину, набрала меня, порадовала фамилией следующего противника и сроками выхода на канвас, а затем испортила настроение, сообщив, что прилетит в Москву на бой с Алабиным, останется на несколько дней и хотела бы, чтобы я показал ей даже не город, а Россию!

В общем, на этом фоне начало военного конфликта между Украиной и Польшей прошло мимо меня. Точнее, я слышал, как что-то такое обсуждали соседи по столику в «Акинаке», но особого внимания не обратил. И встретил последний день зимы в знакомом состоянии робота, запрограммированного на одну-единственную последовательность действий. Чем здорово повеселил девчонок, наблюдавших за взвешиванием, стердауном и пресс-конференцией из-за кулис.

Ну, а мне было наплевать на детские ужимки Принца, безуспешно пытавшегося вывести меня из состояния внутреннего равновесия во время трэш-тока и дуэли взглядов, на откровенно тупые или двусмысленные вопросы журналистов, на выкрики из зала и на кем-то срежиссированное появление Мишки Ивашова, пытавшегося заляпать меня грязью. Я без особого труда «сделал вес», показав девяносто один и девять десятых килограмма; равнодушно постоял перед человеком, которого собирался положить чуть больше, чем через сутки, и точно по написанному сценарию отыграл свою роль перед публикой. А вечером спокойно попарился в самой теплой и заботливой компанией на свете, вкусно поел и завалился спать. Чтобы проснуться первого марта с четким ощущением приближения чего-то хорошего…

…Первым приятным сюрпризом, добавившим весеннему утру толику ярких красок, стали блинчики с вареной сгущенкой, приготовленные Настей, вставшей ради этого кулинарного подвига ни свет, ни заря. Они пахли настолько аппетитно, что первый я спер еще до похода в туалет и ванную. Второй — сразу после завершения водных процедур. А ради третьего со товарищи перенес утреннюю пробежку «на потом».

Само собой, ел не один. И далеко не в тишине — рассылка сообщений с крайне завлекательными намеками, отправленная Кравцовой на телефоны команды, подорвала девчонок с кроватей и пригнала к нам. Практически бегом. Ибо они думали, что «блинчиков совсем мало», а за столом «вовсю орудует Большой Проглот»!

Учитывая то, что Танька, Эрика, Дина и Лера после вечерней пресс-конференции рванули к нам и остались на ночь в соседней квартире, собрались все и очень быстро. А желание успеть урвать хотя бы один блинчик оказалось таким сильным, что они помчались на дегустацию прямо из-под одеял. То есть, оказались за столом растрепанными, помятыми и в одних ночнушках. Ничего нового я не увидел, но был приятно удивлен. А Настена, дорвавшаяся до возможности повеселиться, сходу обратилась к Рыжовой с провокационным вопросом:

— Лер, колись, сколько у тебя в заначке сумочек с красными звездами?

Та не поняла хода ее мысли, но на всякий случай перетащила к себе на тарелку еще два блина: