Молот и крест. Крест и король. Король и император

* * *

У Шефа благодаря Толману было несколько часов на подготовку. Около запертых ворот в полной тайне от врагов он установил противовесную катапульту. Ее построили люди Пути, воспользовавшись полученными от арабского купца сведениями; пригодились и изобретательность Шефа, и его опыт применения вращательниц. Сейчас король с интересом и тревогой наблюдал со стены, как «Волк» выползает из-за поворота дороги. Его доставили по частям и собрали непосредственно перед боевой позицией. Исполинский требушет медленно полз на двенадцати массивных колесах. Доехав до выбранной Эркенбертом ровной площадки, он остановился. Люди подкладывали под его раму толстые поленья, колеса приподнялись над землей. Зачем это делается и как будут передвигать чурбаны потом?

– К выстрелу готов! – раздался голос со стены.

Это Квикка, склонившийся к прицелу своего любимого дротикомета. Перед ним была сотня врагов, даже две сотни, цель как на ладони. Шеф раздраженно приказал ему уняться. Наблюдать сейчас важнее, чем убить несколько рабочих.

Видимо, так думали и враги. Вперед вышли люди, сгибаясь под тяжестью мантелетов, тяжелых деревянных стенок, способных выдержать удар арбалетного болта и даже пущенного метательной машиной дротика. Мантелеты закрыли то, что нужно было увидеть Шефу. Но кое-что он все-таки разглядел. Нечто зловещее.

– Стреляйте, если готовы, – крикнул Шеф.

– Теперь стрелять уже не в кого, – пожаловался неизвестно чей голос.

Однако англичане стали бить по мантелетам, норовя попасть в щели между ними. Авось влетевший дротик напугает какого-нибудь дурачка.

– Что ты разглядел? – спросил Торвин, который больше всех из жрецов Пути интересовался механическими устройствами.

– У них по бокам катапульты поставлены два укоса из бревен. На нашей такого нет.

– И в чем разница?

– Непонятно. Мы из своей еще не стреляли.

Они оба встревоженно посмотрели на свою машину, установленную в двадцати шагах позади ворот. Катапульта представляла собой не что иное, как в разы увеличенную копию старого доброго камнемета – оружия, принесшего победу в Трехсторонней битве, как ее теперь называли, в битве на два фронта, против мерсийцев и Ивара Бескостного, отца Свандис. С тех пор камнеметы не решили исхода ни одного сражения. Будет ли их гигантский потомок работать так же просто и эффективно, как прототипы?

– Приступайте к загрузке, – распорядился Шеф.

Он предугадал проблему, о которой Эркенберт узнал из своего опыта. И, лучше разбираясь в механике, король придумал аж целых два способа ее решения. Но у него не было времени на изготовление шестерен, храповиков и большого железного вала, которые требовались для лучшего из двух способов. Поэтому Шеф вынужден был выбрать самый простой вариант: поднять пустую корзину и загрузить ее в верхнем положении. Но его команда не пользовалась камнями. У каждого бойца был мешок с песком, тщательно взвешенный: сто фунтов. Торвин считал поднимающихся по лестнице людей, самых сильных викингов Бранда, потеющих так, что хоть выжимай конопляную рубаху. Загружено пятнадцать мешков, и длинное плечо заметно изогнулось, удерживаемое жирно смазанным стопорным болтом.

– Заряжайте пращу, – скомандовал Шеф.

Еще одна тяжелая работа. Праща лежала на земле – гигантская пустая торба. Заряжаемый в нее камень весил, Шеф это знал точно, сто пятьдесят фунтов. Прислуга катапульты выкопала валун на морском берегу, взвесила на весах, где гирями служили мешки с песком, и тут же получила приказ обтесать его накругло – и взвесить осколки! Затем было велено выкопать еще три валуна и обтесать их как можно тщательнее, до такого же веса. Теперь надо зарядить первый снаряд. Для сильных мужчин вес небольшой, но круглые камни трудно поднимать с земли. Какое-то время слышалось пыхтение трудников и свист недовольных зрителей, потом, когда два осерчавших грузчика набросились на своих товарищей, вперед вышли Бранд и Стирр. Они зарыли ладони в песок под ядром, обхватили его, оторвали от земли и засунули в мешок, сшитый из двух бычьих шкур.

Если теперь отпустить противовес, взметнется длинное плечо рычага и крутанется праща. Несомый ею камень обрушится на собственную метательную машину и ее прислугу, если только крюк, который удерживает петлю пращи, не раскроется точно в нужный момент. Шеф подошел проверить угол крепления. Все в порядке.

Шеф вернулся назад; глубоко вздохнув и посмотрев на своего старого боевого товарища Озмода, который требовал для себя права первого выстрела, он услышал громкое «ах!»: люди на крепостной стене издали крик удивления, перекрывший лязг арбалетов и камнеметов. Шеф глянул вверх и увидел падающую на него луну. В точности как десять лет назад при осаде Йорка, Шеф съежился, по-черепашьи втянул голову в плечи. Огромное каменное ядро взлетело, казалось, даже выше, чем когда-либо поднимался змей с Толманом. Первый выстрел достался Эркенберту.

«Волк войны» едва не попал в цель. Камень с такой скоростью, что невозможно уследить, пронесся над городскими воротами в каких-то шести футах и зарылся в сухой песок почти точно посередине между воротами и требушетом, подле которого стоял Шеф. Земля дрогнула под его ногами, и поднялась туча пыли. Когда она в благоговейном безмолвии осела, люди уставились на валун, выглядевший так, будто он лежал здесь с начала времен.

– У них эта хреновина побольше, чем у нас, – произнес хмурый голос.

Память помогла Шефу узнать говорившего.

– У всех она побольше, чем у тебя, Одда, – съязвил он. – Чего ждешь, Озмод? Вытаскивай стопор.

Озмод с некоторой опаской потянулся к болту, а Шеф развернулся и по каменным ступенькам побежал на верх левой башни. Позади раздавался протестующий скрежет металлического болта. Затем был протяжный глухой звук, завершившийся оглушительным грохотом. Король повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как раскрылась праща и валун, который с натугой притащили два могучих викинга, словно мелкий камешек, унесся в небо.

Пока он описывал длинную дугу, Шеф следил за ним, не обращая внимания на треск древесины, возгласы зрителей и ругань прислуги. Итак, вершина дуги должна быть средней точкой траектории. Шеф был уверен, что снаряд летит точно в направлении «Волка войны». Но что с дальностью?

Шеф протяжно вздохнул. Он уже понял, что снаряд пройдет выше, и намного. Его выстрел оказался гораздо хуже, чем выстрел врага. Удар – и за целью поднялось облачко пыли. На сколько ярдов перелет? Шеф отложил подзорную трубу с ее мутными линзами и прищурил глаз, чтобы видеть наверняка. Слишком много предметов заслоняло обзор. Навскидку можно сказать, что перелет ярдов на сорок. А если подумать? Сколько лежащих голова к ногам человек поместится от точки, где видна верхушка чужого требушета, до оседающей тучи пыли? Шеф начал считать, бессознательно отмечая кивком каждые шесть футов. Пожалуй, меньше сорока ярдов. Больше похоже на тридцать пять, да и то с натяжкой. Скажем, тридцать четыре.

Так, а сколько от «Волка войны» до ворот? Рядом стоял начальник городской стражи, встревоженный, но молчаливый.

– Малаки, подумай-ка хорошенько. Ты должен был много раз ходить по этой дороге. Как далеко от ворот до машины? Считай в парах шагов.

Долгая пауза.

– Я бы сказал, сто сорок.

Плюс двадцать, уже отмеренных от ворот до центральной точки катапульты. Сто шестьдесят умножить на пять с половиной футов – это расстояние, на которое Шеф хочет выстрелить. Прибавить сюда тридцать четыре, умноженных на три, – это расстояние, на которое он выстрелил. Вес груза в пятнадцать мешков по сотне фунтов он должен уменьшить пропорционально уменьшению расстояния, чтобы попасть в цель снарядом неизменного веса. Два дня назад он бы вскинул руки к небу, признав подобные вычисления неосуществимыми. Теперь же…

Шеф скатился по лестнице к своему песочному подносу. Озмод встречал его с горестным лицом.

– Машина! Она рассыпается на куски. Вес слишком велик для нее. Нужны боковые укосы, как у них…

Шеф оттолкнул его.

– Поставь клинья куда только сможешь; если нужно, прибей гвоздями. Необходимо, чтобы она выдержала еще один выстрел. Прикажи людям разгрузить противовес, перекинуть рычаг, загрузить десять раз по сто фунтов. Потом ждите.

Он склонился над своим подносом; линии для первого действия уже были начерчены. Сто шестьдесят умножить на пять и прибавить восемьдесят – это легко. Написать на песке 880. Тридцать четыре ярда взять три раза и все сложить, написать на песке 982.

Теперь разделить девятьсот восемьдесят два на пятнадцать, чтобы узнать, сколько футов расстояния приходится на каждый стофунтовый мешок. А потом разделить восемьсот восемьдесят на это число. Шеф увлеченно сражался с цифрами. Его люди с любопытством следили за ним. Соломон и Малаки переглянулись. Каждый из них проделал бы эти вычисления быстрее, как и любой торговец с базара. Но торговец не понял бы, что собирается сделать король варваров. Король, должно быть, почти неграмотный. Но он построил эту машину. Он изобрел осветительные снаряды, воздушных змеев, арбалеты. Лучше уж доверять тому, что арабы называют икбалом, духом удачи.

Шеф выпрямился. Он не мог работать с числами меньше единицы, ему пришлось удвоить и числитель, и знаменатель, чтобы получить приближение поточнее, но он все-таки получил ответ.

– Десять стофунтовых мешков загрузили? Хорошо, добавьте еще три. И откройте четвертый. Отсыпьте половину. Ровно половину.

Шеф склонился над открытым мешком. Здесь должно оставаться пятьдесят фунтов. Согласно его вычислениям, надо убрать еще семь фунтов. Какое влияние это может оказать на снаряд столь большого веса? Он на глазок выгреб семь фунтов земли – тот же самый вес, что у двухдневного рациона питания. Завязал мешок, поднялся по лестнице, закинул его на верх кучи.

– Готовы выстрелить еще раз? Прицел по направлению проверили?

Крик с парапета, куда ушел наблюдать Торвин:

– «Волк войны» готов! Я вижу, что его длинное плечо опустилось!

Шеф метнул взгляд на Озмода. Не было лязга металла, не пели трубы и не раздавались воинственные кличи, но здесь решалась судьба сражения. Все, что требовалось сделать «Волку войны», – это попасть на шесть футов ближе, чем в прошлый раз. Если Шеф и его люди не разобьют «Волка» сейчас же, им останется только бежать к гавани, чтобы выйти при полуденном штиле против бронированного плота и греческого огня. Через час все они поплывут по морю обгоревшими трупами.

Озмод пожал плечами, словно крестьянин, которого спросили, умеет ли он косить.

– Я еще раз проверил прицел по направлению. А что будет с рамой, предсказать не берусь. Ты слышал, как она затрещала.

Шеф глубоко вздохнул, глянул на противовес, на раму, на пращу с аккуратно обтесанным камнем. Картина не внушала оптимизма, но вычисления говорили, что все в порядке.

– К выстрелу! Всем отойти. Озмод, давай!

Когда тот выдернул болт, Шеф уже летел в прыжке к лестнице, ведущей на вершину башни. Позади него раздался скрежет, удар и еще встревоженные крики – это торопливо подклиненная рама медленно развалилась. Однако камень летел, он все еще набирал высоту, когда Шеф достиг своего наблюдательного пункта. Переведя взгляд на цель, король увидел, что та вдруг шевельнулась. Огромная деревянная клеть противовеса мгновенно скрылась за стеной мантелетов, длинное плечо вскинулось. Шеф наблюдал невероятно мощный мах пращи, словно бросок гигантской руки. И вот в небе уже два камня: один поднимается, другой опускается. Какое-то мгновение казалось, что они столкнутся в воздухе. Потом позиция «Волка войны» окуталась пылью. И над этой тучей пыли вражеский снаряд все набирал высоту.