Истинное предназначение

Глава XV. Фантомные боли

В чёрных тучах не работали сенсоры, и уж тем более ничего не было видно через лобовое стекло. Лишь изредка они рассеивались, пропуская голубое свечение на стремительно летящие гравилёты. Вокруг машин кружили страшные тени, на мгновение исчезающие во вспышках молний. Беспрестанно гремел гром, а шквалистый ветер скользил по обтекаемым чёрным корпусам.

Объединённые Конвентумы Паладинов маскировали от взора Рерара даже на такой высоте. Лиара с тревогой смотрела на скачущие данные высотометра, колебания которых шли с уж слишком большими перепадами. Казалось, машина ныряет и выпрыгивает наверх, лавируя между гигантскими тучами, но на деле же они пролетали их насквозь. Очередная молния ударила в один из гравилётов. Белая плёнка щита сверкнула, поглощая энергию, и тот, как ни в чём не бывало, продолжил полёт, лишь едва покачнувшись.

«Эти машины явно предназначены для более жёстких условий, — отметила про себя Лиара, — их корпуса и защита превосходят всё, что было у нас ранее. Значит ли это, что это полноценные космолёты?». Индикаторы на панели отмечали не только погодные условия, включая уровни токсинов и разряженности воздуха, но и отслеживали псионические поля и аномалии. Буквально пару минут назад им пришлось взять вправо и подняться ещё на сто метров, чтобы облететь крупное скопление некоего белого газа. Неподвижный овал из дыма странно мерцал и поглощал попадавшие в него тучи, при этом ветер не мог даже всколыхнуть его форму.

Помимо Лиары были отобраны лучшие Оруженосцы двух других Паладинов. Обоих она знала — бывшие Фибулусы, ученики тех ноосенсов, что летели на борту в казармах. Из-за почти полного отсутствия видимости, гравилёты видели друг друга только на радаре, но Лиара отчётливо ощущала их присутствие. «Интересно, — Конвентумы Паладинов обеспечивали им надёжное прикрытие, а связь Круга Анима не позволяла им потеряться в круговерти Хаоса, — гравилёт так хорошо слушается меня, хотя мы соединены только интерфейсом, — на голове девушки находился шлем, на стекле которого дублировались все показатели с приборной панели, — в Великом Храме Ауколис мелюс обладал куда меньшей чувствительностью. Знаешь, — обратилась она к компьютеру, — для машины ты слишком отзывчивый». Интерфейс вопросительно моргнул, не понимая команды. Большими пальцами погладив обивку штурвала, Лиара вновь подала сигнал остальным, заметив впереди очередную аномалию. Её гравилёт был ведущим, и именно ей выпала обязанность предупреждать остальных об опасностях. Взяв курс влево, три остроносые машины плавно повернули, оставляя после себя едва заметный световой шлейф. Где-то в том месте, мимо которого они только что пронеслись, раздался треск битого стекла, и вспышка молнии выхватила очертания какого-то безобразного кристаллического нароста.

— Я назову тебя «Комета», — торжественно сообщила Лиара интерфейсу, — потому что ты несёшь нас в небесах, подобно этому небесному телу, яркая и неприступная!

Компьютер отозвался одобрительным голубым светом принятой команды. И тут же, в пустом окне, изобразил чёрно-белую картинку пылающей кометы, поместив её на самое видное место. «Значит, моя догадка верна, — Лиара улыбнулась этому жесту, — он привязывается к пилоту. Это не просто машина, это новая форма суб-личности». Такие устройства и раньше создавались, правда, только в прежнем Храме Ауколис. Новый же долго не выпускал их, дорабатывая и совершенствуя по старым чертежам. Доселе, они довольствовались продвинутыми компьютерами анимагенов, также с прямым подключением к интерфейсу, но без псионического вмешательства. Объединив эти две технологии, Технократия получила экспериментальные устройства, обладающие подобием сознания. По сути, они являлись эдакими механическими животными, вполне способными на обучение и развитие. Их работоспособность и способности зависели от псионика, к которому они привязывались, потому «Комета» так легко слушалась Лиару, ощущая её волю.

— Пролетаем над Йигдрасилом, — голос пилота второго гравилёта заставил её вздрогнуть от неожиданности.

И верно, карта указывала на то, что под ними сейчас распростёрся старый город-крепость, превращённый Арией в большую базу для войск Хаоса. Свет от множества огней и маяков простирался на десятки километров. Хаоситы не боялись атаки даже с учётом того, что уже две наземные эскадры нанесли им урон. Лиара почувствовала, как в ней закипает гнев. Столь вольготное и расслабленное поведение противника вызывало у неё желание немедленно атаковать, заставить их почувствовать весь ужас и боль, что ощущала она и тысячи её братьев и сестёр, когда Ария вышвырнула их из Великого Храма Ауколис. Поджав губы, она сдавила штурвал, стараясь сосредоточиться. И «Комета» уловила её напряжение, выжидающе замерцав индикаторами. Что делать? Атаковать? Лететь дальше? Ведь гравилёт хоть и не обладал тяжёлым вооружением, однако даже он мог послужить огневой поддержкой. Но Оруженосец молчала, пытаясь обуздать собственные эмоции. Боль, ужас, отчаяние. Словно загнанные в угол звери, они прибыли в Йигдрасил за спасением, подгоняемые ордой мутантов и клонов. Они потеряли надежду, силы и будущее. Только примкнув к Технократии, а после и к Кругу Анима, они вновь стали тем, кем являлись всегда. Псиониками, существами, что управляют энергией души, разума и тела.

Они тренировались. Они готовились. Они вкладывали силы в создание их нового дома. И всё, чтобы обуздать ту боль, что нанесли им Ария Хаоса и «Тёмные Голоса». И сегодня они вновь вернутся в старый храм, чтобы вернуть себе то, что потеряли.

«Вы не виноваты, Наставница, — сказала про себя Лиара, крепко сжав штурвал, — мы все причастны к этому. И все мы искупим свой грех. И наш новый Хор исполнит реквием по Хаосу!»

***

Новый Круг Анима был гораздо больше предыдущего. Если ранее в него входили лишь двадцать нотов-ноосенсов, то теперь его поддерживали и другие псионики. Помимо Ауксилиев, прямых представителей Круга, в него входили Храм Ауколисс и его Орден Паладинов, Консилиум, Протекторат, Архив, Архитектора и Сноходцы. Все псионические организации, сформированные в ходе их истории, присоединились к нему, чтобы поддерживать ту защиту, что давал Прокуратор и Круг. Конвентум Ассура надёжно защищал от Хаоса, но сам по себе панацеей не являлся. Вся его суть состояла в единстве воли многих, сосредоточенной в одном. «Сильнейший нот должен быть во главе анимагенов, — Ассур коротким движением руки рассеял временную иллюзию Зала Анима, и прошёл внутрь, — следуя их воле и сознанию». Проведя ладонью по гладкой поверхности стола, он устало опустился в кресло одного из Ауксилиев и закрыл глаза.

«Исток Круга Анима, — так его назвал Омилум, когда он и оставшиеся новусы совершали обряд посвящения, — этого мы не предусматривали, Прайм. Не собирался я им становиться. И то видение, — Ассур облокотлися на стол и потёр пальцами лоб, — Создательница Лоту, что с вами сейчас? Когда Эксплар заместил и поглотил ноосферу, стали ли вы его частью?» Интуиция подсказывала ему, что душа Лоту осталась вне досягаемости Рерара, однако это была лишь вероятность. Хаотическая ноосфера непредсказуема и бесконтрольна, а она в то время ещё не являлась частью Сун-Мариума. С другой стороны, когда Создательница явила ему видение будущего, она находилась вне пространства Аревира, и возможно даже на другом уровне реальности, куда Рерар не мог дотянуться. Ассур скованно улыбнулся своим мыслям. Он не привык рассчитывать на удачу или надеяться на что-либо. Всегда, сколько он себя помнил, он старался выстроить какой-нибудь план, имеющий под собой точный и безупречный расчёт. Это работало, помогало ему преодолевать препятствия и, в конце концов, открыло ему истину. И лишь то пророчество не давало ему покоя.

Он вновь закрыл глаза, представляя себе образы видения, данного ему Создательницей. Опустевшие города и искажённая природа, поглощающая их руины. Псионический огонь, пожирающий всё на своём пути. Мгла, покрывающая планету, по которой сновали призраки её бывших обитателей. И он сам, стоявший над этим кошмаром. Чёрные крылья затмевающие алое светило. Вместо лица была лишь маска падшего Создателя, Эксплара, и Ассур ощущал в нём себя. Хотя события последних лет немного истёрли эти воспоминания, но довлеющее чувство страха перед самим собой, до сих пор преследовало его. В какой момент это случится? Какой фактор заставит его свернуть с выбранного пути и пасть на сторону зла? «Ответов нет, — он шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла, посмотрев на тубус на столе, оставленный с прошлого собрания, — и теперь никто, кроме меня, их не даст».

Он протянул руку и взял предмет, открыв крышку. Сухой шелест старой бумаги нарушил тишину зала. Ассур знал, что это за свитки. Аккуратно вынув один из них, он отложил тубус и развернул ветхое полотно.

— Уфиэль, — он до сих пор не был уверен, что они правильно перевели его имя. На серо-жёлтой бумаге темнела впитавшаяся в неё чернильную вязь, лишь при беглом взгляде на которую у нота возникло чувство неуловимой тревоги. Мощь, заключённая в незнакомых словах древнего языка, пробирала до самой души даже ноосенса, — это воистину самая безумная и смелая авантюра за всю историю Аревира. И что самое пугающее — она увенчалась успехом. Почему же ты откликнулся на наш зов?

Это был их самый грандиозный план. Вызвать существо бесконечной силы из самых высоких уровней реальности у них бы не получилось без этих артефактов айвари, которые Лаури и Рерар когда-то нашли в храме тикку. Он никогда не задавался вопросом, зачем им понадобилось лезть в то место и уж тем более зачем им эти свитки. Однако, именно они сыграли ключевую роль в том замысле. Бытовали слухи среди нотов старого Круга, что Рерар и Лаури искали древние артефакты, чтобы с их помощью преодолеть предел собственных возможностей. Тем не менее, он ни разу не слышал от Лоту, чтобы они пользовались хоть одной из находок. Единственное, о чём она обмолвилась, это то, что Лондигус создавал файлар отнюдь не на пустом месте. Впрочем, сейчас это уже значения не имело — ноосенсов было достаточно, чтобы создавать файлар из чего угодно, меняя структуру любой материи и наполняя её «истинной» энергией. Металл существовал одновременно в нескольких измерениях и потому анимагены так сильно отличались по аурам, через призму иной реальности.

— Хм, этот символ, — Ассур обратил внимание на правый нижний угол свитка, — где-то я уже его видел.

Тёмно-красная выцветшая печать в виде четырёх кругов — один по центру, соединённый с тремя по краям, образуя некую пентаграмму. Исследуя другие артефакты, он и Лоту установили, что этот символ принадлежал либо древнему государству тикку, либо, что более вероятно, космической империи, ранее колонизировавшей Аревир. Однако, существенных доказательств тому не осталось. Большая часть информации пропала во времени, а строить теории и догадки у них уже не оставалось времени. Немного поразмышляв и перебирая в памяти, где он ещё встречал подобный символ, нот хмыкнул, покачав головой.

— У него не было мотивов нам помогать, — заключил он, свернув свиток и положив обратно в тубус, — если только Уфиэль не ждал нас. Он возродил Ани Эвели, что несвойственно для таких как он. Многие сочли это за жест согласия с его стороны, но это лишь отчасти правда. Этот Келей оказался на Аревире не впервые. И он точно знал, что произойдёт. А если это так, то всё, что мы делаем, предрешено очень давно.