Хэйлстоун. Ч. 1

Джеймс услышал шаги. Кто-то двигался ему навстречу и вел коня. В этих звуках Джеймс не услышал ни усталости, ни спешки. Он спрятался за толстый ствол дерева и впился глазами в темноту. Хорошо еще, что ночь была светлая, летняя. На расстоянии руки от Джеймса прошел человек в плаще и провел огромного черного коня. Незнакомец был очень высок, а в его движениях была какая-то отрешенность. В другое время Джеймсу это было бы интересно, возможно, он проследил бы за незнакомцем, чтоб определить его пункт назначения и понаблюдать, но в этот раз им овладел необъяснимый, близкий к животному страх. Сорваться с места и убежать Джеймсу помешало оцепенение. Так загнанные хищником жертвы, видя свою смерть, в последний момент перестают сопротивляться.

Незнакомец уходил дальше и дальше в сторону плотины, ничем не обнаружив присутствия Джеймса. Последнее, что юный Кэрриган успел заметить, но только теперь это оформилось в мысль, когда начал сползать страх, что не было слышно дыхания незнакомца, равно как и коня.

Джеймсу хотелось поскорее вернуться домой, он перепрыгивал через ямы и упавшие деревья, сокращая расстояние до родных стен с невообразимой скоростью, когда навстречу ему из-за старого дуба вышла мать.

— Джеймс! — он вздрогнул.

— Как хорошо, что я тебя нашла! Я так боялась, что ты пойдешь на плотину, в это проклятое место, мне Джейн сказала, что туда зачем-то собираются другие молодые люди, — Энн обхватила руками его голову и целовала.

— Да. . Но я шел домой. Не беспокойся ты так, мам, все хорошо.

— Ах! Этот твой отец! — она всплеснула руками.

Джеймс ничего не ответил.

— Идем быстрее домой, только у меня есть к тебе дело, — Энн собралась с духом и достала небольшой сверток из кармана платья.

— Это мой подарок, наш, — она поправилась и смутилась, — поздравляю, мой дорогой Джеймс!

Этого он совсем не ожидал. Джеймс развернул бумажный сверток, и в ночном сумраке блеснуло лезвие кинжала. В то же мгновение где-то вдалеке раздался крик, схожий с тем, что слышали накануне, и перешел в жалобный вой, не стихавший до самого утра. Джеймс широко раскрыл глаза от удивления.

— Ну я думаю, это не то, что отец хотел бы подарить, — в Хэйлстоуне не было принято иметь дело с оружием.

Все уважающие себя граждане считали ниже своего достоинства обращение с этими варварскими вещами. Неизвестно, когда возник этот предрассудок, будто именно страсть к оружию, кровожадность и беспощадность навели на их предков проклятие, но все жители Хэйлстоуна его держались. Было еще несколько таких же абсурдных преданий наоборот, за которые особенно стояли горой, надо же за что-то стоять.

А кинжал был восхитительный. На тонком лезвии красовалась вязь: «и в последний миг, когда обступят меня враги, а силы покинут, Белый дракон поможет обрести мне достойную смерть, врагов же моих предаст забвению». Джеймс бегло читал и мог даже писать на языке охотников. В голову дракона, украшавшую рукоятку кинжала, было вставлено два маленьких черных бриллианта — глаз. Джеймс любил оружие.

— Откуда?

— Я ведь рассказывала тебе, как мы познакомились с твоим отцом, где я родилась и кем была. Это наша семейная реликвия.

— Ее отдали тебе?

— Отец разрешил взять только две вещи, когда я покидала родную страну — я взяла этот кинжал. Он не простой, Джеймс. Ты знаешь, вокруг нас всегда существует другой мир, мир мертвых и духов, если внимательно смотреть, в отражении на лезвии можно увидеть их. Ты всегда сможешь узнать, если они рядом, в чьи головы они вкладывают черные мысли, от кого тебе грозит опасность. Он многое, что показывает, разумеется, свои прямые обязанности кинжал выполняет превосходно.

— А вторая вещь? — Джеймс рассматривал подарок в лунном свете.

Энн помолчала.

— Знаешь, она тоже пригодилась. .

Взгляд Энн упал на кинжал, больше ей не принадлежавший, и она увидела свое отражение в последний раз. Бледное уставшее лицо, она присмотрелась внимательнее и вздрогнула, лицо высохло, и овал его окутал черный капюшон. Она отвернулась и начала часто глубоко дышать, это помогло ей овладеть собой. Энн знала, что так, наверное, будет рано или поздно, но продолжала надеяться. Теперь это было бессмысленно. Джеймс так увлекся, что ничего не заметил.

— Мам, идем же домой! — он опомнился.

— Отцу не показывай.

Такое Джеймсу и в голову бы не пришло.

Джейн доставляло страдание ходить по лесу. Она не могла найти дорогу и выйти из него. Что-то держало ее, звало, но ей хотелось уйти поскорее. Джейн видела брата, мать, они говорили о чем-то. Страшно и мучительно. Лес, кругом темный лес. Внезапно она подумала, что надо спешить, что сейчас случиться нечто непоправимое, и ей нужно успеть, обязательно.

Джейн поняла, что бежит за всадником в черном плаще, она не знала этой дороги. Что-то огромное впереди. Джейн заметила очертания плотины. Она подумала вернуться, позвать Джеймса, но ее по-прежнему что-то звало, тоскливо и тихо впивалось когтями в сознание.

Всадник впереди исчез.

Прямо перед ней неожиданно появился Бен. Она встретилась с ним глазами. Джейн поняла, что это он ее звал. У него был необъяснимо странный взгляд.

— Отдай Джеймсу, хорошо? — он протянул Джейн куртку ее брата. Она не услышала его голос, скорее почувствовала.

Бен смотрел не нее, не отводя глаз. По лицу его пробегали тени качающихся веток. Отчаянно — больно и тоскливо.

Щемящий звон кем-то тронутой натянутой струны, затихающий.

— Мне предстоит бесконечный путь, — при этих словах Бена волнение охватило Джейн, она не успела что-ибо подумать.

— Я не знаю дороги, я никогда не найду затерянного города. Ты можешь найти, Джейн, и указать мне.

Она проснулась с тяжестью и болью в голове. Уже светало. Все было тихо, она облегченно подумала, что это был всего лишь сон. Джейн встала, удивленно заметила, что спала одетая, и к своему ужасу увидела грязь на ногах, ветки и листву в складках одежды. Словно она всю ночь ходила по Сонному лесу.

С каждым ударом сердца очевидность угрожающе возрастала.

Как птице или пчеле надо десяток раз удариться о стекло, чтоб убедиться в реальности неожиданного препятствия.

Струны, кто-то со всей силы бил по расстроенным дребезжащим струнам.

Хаос из звучания, кому из нас не ведомо это обезболивающее?

***

Дальнейшие события развивались с такой быстротой, которая Хэйлстоуну и не снилась.

Утро после праздника для Кэрриганов началось с тревожного стука в дверь. Все еще спали, Джейн встала минут пять назад и поспешила открыть дверь. На пороге стоял Эван, казалось, он сам не понимает, где находится и зачем.

— Бен пропал. Все собираются в праздничном зале мэрии. Поспешите, — он повторил свое задание в который раз, как бездумно выкрикивает заголовки новостей продавец газет.

У Джейн округлились глаза, шестое чувство над ней не подшучивало, увы. Она взглянула на улицу поверх головы Эвана, там было непривычно оживленно для этого дня, все спешили куда-то, разводя руками и качая головой. Большинство прохожих направлялось к зданию мэрии.

Утро ясное и влажное, в крошечных капельках холодной росы.

— Джейн, кто там? — миссис Кэрриган, еще окончательно не проснувшись, подошла к двери.

— Бен пропал, — повторил Эван, неизвестно почему до сих пор стоявший на пороге.

Энн отступила назад, села в кресло и отвела взгляд в угол комнаты, где его не могли заметить. Она увидела маленькую мохнатую лапку, высунувшуюся из под ковра, и услышала тоненькое хихиканье. Энн встала, подошла к входной двери:

— Мы скоро придем, Эван, — закрыла ее и направилась будить Билла и Джеймса.

Джейн всхлипнула и помчалась за Эваном, оставив дверь открытой настежь.

— Так, еще раз, Гарри, только я прошу тебя, без лишних деталей, — у мэра сильно болела голова.

За неубранными столами в праздничном зале мэрии сидело около сотни горожан, в разы больше толпилось у стен, в дверях и возле окон. Большой Люк стучал пальцами по столу, другой рукой придерживал голову, выхватывая из рассказа молодых людей обрывки, он никак не мог взять в толк, что же случилось.

— Мы пошли на плотину после фейерверка, взяли фонари с собой. Шли долго, но все было тихо. У самой плотины мы увидели лестницу, подняться по ней было невозможно, узкая, крутая, ступеньки сколоты и зацепиться не за что. Бен попробовал — упал, — Гарри повторял одно и тоже по нескольку раз, ясности от этого не добавлялось, а вот неодобрительный шепот появлялся каждый раз на определенных словах. Гарри это заметил и начал их утрированно произносить.

Кэрриганы пришли друг за другом и смешались с толпой в дверях. Джеймс увидел словно обреченных Джуниора, Брайана, Гарри, Фрэнка Уилкинса, Ллойда и его брата — близнеца Джона, лица еще двоих закрывали головы впередистоящих. Джеймс краем уха уловил, в чем было дело. Как ни странно, облегчения или радости он не почувствовал, скорее наоборот, надвигались крупные неприятности, на всех, не только на него. Одно хорошо, что в эту ночь у плотины его не было, рядом с приговоренными Джеймсу бы точно не понравилось, свою долю общественного внимания он получил накануне и еще не успел ее до конца переварить.

–. . потом мы увидели, как что-то блеснуло в зарослях под лестницей, сорвали поросли хмеля, это оказалась замочная скважина.

— Ага, там дверь, — Джуниор перебил Гарри и осекся под свинцовым взглядом отца.

— Но мы ее открыть не смогли, это бесполезно, такая старая, замок проржавел. Затем мы услышали крик и вой, побросали фонари и разбежались в разные стороны, — закончил Фрэнк, — и все, до утра мы не виделись.

— Я был уверен, что все благополучно вернулись домой. Ничего такого не было, — заметил Брайан, прищуриваясь от солнечных лучей, падавших ему на лицо.

— Такого. . ничего такого. . Какого! — Люк старший вляпался пальцами во что-то липкое на столе и бросил ненавистный взгляд на братьев Костерсов, они должны были все вымыть и вычистить к утру. Вместо этого их обнаружили спящими среди гор грязной посуды и, вдобавок, заляпанных тортом. Они и сейчас прикорнули в уголке, не мучаясь терзаниями совести. Люк положил себе провести с ними беседу, после, после всего…

— Вот, мы нашли это! — через толпу протиснулись старшие братья Бена — Джек и Чарльз, потрясая курткой Джеймса, перепачканной в крови.

— Гляди-ка, это вещь Кэрригана! — бросил кто-то в толпе.

Отступать Джеймсу было некуда — его так сжали со всех сторон, что шагу не ступить.

— Да, это Джеймса, — громко сказал Брайан, привлекая внимание к себе, — и что? Вчера Гарри умудрился вылить на Бена кувшин пива, вот Бен и попросил у Джеймса куртку — холодно же ночью, а Джеймс все равно с нами идти не захотел.

— Угу, я случайно, — подтвердил Гарри.

— Пусть так, — сказал Джек, но она в крови! Значит дело не шуточное!

— А. . — Большой Люк вопросительно поднял бровь.

— Нет, больше никаких следов Бена мы не нашли, — ответил Чарльз.

— Искать надо! Что вообще все здесь столпились? Давайте, по двое-трое прочесывайте лес, рощу, все кругом! — мэр крайне досадовал, что и здесь примешались Кэррриганы. Столько хлопот от них!