❄ Девушка-зима ❄

Глава 11

Лина

Лина бросилась через дорогу и упала на колени в снежную наледь. Глаза у Димы были закрыты. Крови на снегу она не увидела. Видимо, головой сильно ударился…

Лина наклонилась и поцеловала его. В холодную колючую щеку дрожащими губами. В душе будто плескалась лава, разливалась по венам, жгла легкие и ребра. Уголек разгорался и хотелось согнуться пополам от этой прожигающей всё боли.

— Ты меня слышишь? Дима? — прошептала она.

Его губы дрогнули в слабой улыбке.

— Теплая, — прошептал он и открыл глаза. Завертел тут же головой, будто резко пришел в себя.

А у неё сердце разрывалось, билось как сумасшедшее. И больно, больно…

Но ведь ему сейчас больнее? Какая разница, что она чувствует. Уйдите, уходите, проклятые эмоции, не сейчас, не надо.

Лина увидела его включенный телефон, валявшийся на дороге. Бросилась к нему и схватила треснувший аппарат. Сразу увидела “инквизитор Виктор”, вызов ещё шел и поднесла к уху.

Оглянулась, дорога была пуста. Такая гнетущая тишина в городе. Хоть и до центра недалеко. Будто город замер, пока они были здесь.

— Папа, его машина сбила… — пробормотала она в телефон. И присела возле Димы, который, тяжело опираясь рукой в асфальт, приподнялся и сел.

— Плохо?

— Не знаю, вроде живой… — прошептала Лина в трубку.

— Совершенно точно живой, — выдохнул Дмитрий, сморщился и тронул голову слева.

— Скажи мне, где вы, я сейчас буду, — быстро произнес отец.

— Мост возле центра города. У ледового городка.

— Скоро буду. Ждите. И не давай ему шевелиться много, мало ли…

Лина выключила телефон и положила себе в карман.

— Я тебя только нашла, не могу потерять, — опять села возле него на колени. Горячая, обжигающая кожу слеза скатилась по щеке.

— А ты нашла? — он смотрел на неё с каким-то недоумением. Взгляд его будто уплывал, хотя он старался смотреть на неё.

Она кивнула со слезами на глазах.

— А раз нашла, дай-ка мне встать… и в машину сесть хотя бы, а то я на дороге валяюсь.

— Папа сказал тебя не шевелить.

— А я хочу шевелиться, — вздохнул Дима и встал. Он покачнулся, и Лина обхватила его руками, он скривился, хотя честно старался виду не показывать.

— Ты как? — спросила она, помогая ему дойти до машины. Черной, с открытой водительской дверью. Неужели так и выскочил из машины, что даже по сторонам не смотрел? — У тебя что-то болит?

— Ничего... — сказал Дима и поморщился от боли. Она обняла его за плечи. Только сейчас заметила глубокую царапину под темными волосами из которой по его виску медленно текла тоненькая струйка крови.

— У тебя рана на лбу, — тихо сказала Лина и открыла пассажирскую дверь.

— Ушибся, когда падал, — проговорил он. — За руль ты меня не пустишь?

— Сзади посиди пока.

Дима покорно сел на заднее сиденье и тут же откинулся на подголовник.

— Лина, аварийку включи. Умеешь?

— Умею… у меня права есть. Были…

Она включила аварийку и захлопнула водительскую дверь. Двигатель не заглушила, чтобы печка работала.

Уголек в груди бился словно второе сердце. Очень больно. Прожигал будто насквозь. Едва она вышла из машины, как дыхание сперло, Лина невольно согнулась. Так больно, что захотелось взвыть. И она заскулила, тихо-тихо, боясь, что Дима услышит.

Захотелось в снег упасть лицом. Всем телом. Чтобы замерзнуть сильнее. Продрогнуть насквозь. Но она выпрямилась и, обойдя машину, села на заднее сиденье рядом с Димой.

— Дима… — тронула едва за плечо.

Он сидел боком, повернувшись к двери. Видела, что дышал тяжело, прижал локоть к правому боку.

— Не теряйся больше, Лина, — тихо отозвался он.

— Тебя мама в детстве по сторонам не учила смотреть? — спросила она.

Замерзни. Замерзни обратно! Хватит пылать огнем в груди, ведь невозможно. Вытерла украдкой слезы.

— Я на тебя смотрел. Я тебя люблю… — он повернулся и посмотрел на неё мутным взглядом.

— Не могу… — выдохнула Лина. Сжалась на сиденьи, подогнув ноги, обхватила себя руками. — Не могу, прости, я не отвечу. Они такие горячие, эти слезы, я не могу…

— Иди сюда, — Дима заерзал и погладил её по голове. Чем вызвал ещё большую боль в груди, которая отозвалась на его прикосновение словно живая. — Не бойся. Я ведь обещал тебе…

И голос у него был такой уставший. Тихий. Низкий. Она подняла на него заплаканные глаза. Она знала, что сделать. Скажи ему одно слово - и проклятье рухнет. Осмелься. Прочувствуй это слово как яркую дикую жизнь. И едва протянула к нему дрожащую руку, вложила её в его холодную ладонь…

Дверь за спиной открылась.

— Лина! Я весь испереживался, где ж ты была, родная?

Она обернулась, на неё смотрел встревоженный отец.

— Я собаку потеряла, пап. И телефон. И ключи… Я всё на свете потеряла, — сказала она и разрыдалась так горько, так больно и горячо, что отец не сдержался и притянул дочь к себе.