❄ Девушка-зима ❄

Глава 14

Дима схватил Вайти, еле оторвал собачку от пальто, и поднял на уровень глаз. Поводок из рулетки у Лины в руках, натянулся.

— Я тебе какое зло сделал?! Что с тобой не так, собака?!

Не тряс, просто держал, отчитывал и искренне недоумевал, что черт возьми не так с этим животным.

Лина вдруг закашляла, прикрыла рот рукой в варежке.

Дима сунул Вайти подмышку, собачка возмущалась и пыталась вывернуться и укусить, но он сжал её покрепче.

— Ну-ка, цыц, зверюга, — пригрозил он и посмотрел на Лину. — Простыла? Открывай давай и иди домой. Ты сколько на улице пробыла?

— Иди со мной? — она чуть не подавилась этими словами, видно было по её лицу.

Дима пихнул Вайти ей обратно в руки. Едва она прижала собачку к себе, Вайти тихо зарычала на него.

— Да тихо ты, прекрати, — шикнула Лина.

— Держи её крепче. И что мы там у тебя будем делать? — темная бровь Димы поползла вверх.

— Греться? — тихо спросила Лина.

— Смотря что ты вкладываешь в это слово.

— Ты что-нибудь в него вложишь, — Лина скромно улыбнулась и пробормотала: — Каждое слово на языке жжет. Но требуют выхода. Рвутся быть сказанными.

— Ну раз рвуться… — Дима вернул ей улыбку. Но вдруг начал волноваться.

В лифте они ехали молча. Дима лишь думал, насколько она сейчас против себя идет? Если она собирается сделать то, что он думает… не слишком ли это будет? Не слишком ли много эмоций сразу?

Если она готова, он ей не откажет. Иначе она запрется, лишь бы не испытывать огорчение и отчаяние. Стыдно было признать, что он в жизни так не переживал.

На кухне, глядя на скудный скучный дизайн, на сдержанность и порядок в квартире Лины, Дима вдруг вспомнил, как она пела тогда. Как она пела. До дрожи. Будто жизнь изо льда вырывалась в мир. Истинная, незамерзшая душа Лины была в её голосе, когда она пела.

До него вдруг дошло, что он и сейчас это слышит. Из ванной, где Лина протирала собаку. Тихо и нежно. Спокойно и плавно.

Он не дышал. Слова было сложно разобрать, но что-то про лето. Его тянуло к ней, как магнитом. Как к единственной женщине на свете. Его тянул её проникновенный, до глубины души, голос.

— Лина, — негромко позвал он, встав у дверного косяка ванной.

Она вытерла Вайти и отпустила. Дима на секунду решил, что белая собачка опять на него кинется, но Вайти просеменила мимо точно к миске с едой и водой.

— Что? — Лина поднялась с пола, отложила полотенце и принялась мыть руки.

— Цвет твоих волос и твой голос. В тебе есть эмоции, много, они заточены внутри. Почему ты покрасила волосы?

— Оно требовало выхода. Ты прав. И когда пою… будто освобождаюсь, но мало. Слабо. Зато это не страшно, — Лина поперхнулась и прикрыла рот рукой.

— Ты кашляешь, есть у тебя что-то…

— Я могу сама позаботиться о своем здоровье. Я не больна, просто надышалась холодного воздуха. — неожиданно холодно сказала она.

— Если это намек, что ты ошиблась и мне надо уйти, то лучше так и скажи.

— Я не говорю намеками.

Лина опять поставила его в тупик. А он ведь реально привык, что люди юлят порой и ходят вокруг да около. Лина говорила прямо. Она была словно кусочек пазла, который не подходит в его картину мира. А там одного пазла очень не хватало. Ему очень не хватало.

— Ледяное сердце желает оттаять, — сказала Лина, подошла к нему и положила ладонь на грудь. — Вот это намек. Но, Дима, я боюсь, что ничего не выйдет...

Дима едва коснулся пальцами её щеки.

— Лина, я полюблю тебя такой, какая ты есть. Слышишь?

Он поцеловал её, в ещё прохладные с улицы губы и аккуратно приобнял. Не спешил, не торопился. Будто Лина хрупкая, безумно хрупкая как тонкий лед — надавишь и треснет. Словно хрупкое стекло разобьется на тысячу осколков. А он не хотел разбить. И он бы никогда не причинил ей боль. Ни словом, ни жестом. Никогда.

Она не сопротивлялась, просто стояла прижавшись. Дима просунул ладонь ей под свитер, медленно провел по спине... Лина вздрогнула, выгнулась навстречу ему, но не отстранилась.

— У тебя сердце бьется как сумасшедшее, — прошептал он ей на ухо, лаская шею губами. — Тебе это нравится? Если нет - скажи.

— Я пока не знаю, — проговорила Лина. — ...нравится.

Она сильнее прижалась к нему, обхватила руками за шею, обняла и поцеловала. Сама.

У её губ был вкус кофе и корицы. А ещё она пахла дождём и свежестью, не зимой и снегом, а ранней весной. Это пьянило. Он сам с ума сходил.

— Очень горячо, — тихо сказала Лина. — Слишком…

— Остановиться?

— Нет. Ты сказал, надо пережить, испытать и захлебнуться…

Они сбросили одежду и, не зажигая света, упали на кровать в её спальне. И тут же забыли обо всем на свете.

Никогда в жизни он не был так аккуратен и внимателен. Каждое её движение, каждый вздох и вдох. Он ласкал её с такой нежностью, с таким трепетом. Она отвечала ему тем же, старалась, хотя опыта у Лины явно не было.

Он был с ней, она была с ним. Её тело источало такой жар. Она будто горела изнутри. Казалось, таяла в его руках. Все её чувства были на пределе. И там, в порыве обжигающей страсти он вдруг понял, когда треснул лед магического проклятья.

Лина вдруг уставилась на него огромными глазами.

— Что? — испугался Дима, но она коснулась пальцем его губ.

Будто сказать что-то хотела, но не могла. Он ждал.

— Я… — выдавила Лина. Он вдруг понял, что она пытается сказать. — …люблю тебя.

А она потом заплакала. Горько. Начала тереть лицо ладонями.

— Надо перестать, — пробормотала она.

Он знал, чего ей стоит это признание. Догадывался.

— Нет, не надо, иди сюда, — Дима притянул её к себе, чтобы уткнулась ему в грудь. — Не надо переставать. Плачь, если хочешь.

И Лина рыдала. Всхлипывала и плакала, уткнувшись ему в шею и обхватив его руками. А он крепко обнимал её и гладил по голове, зарывшись пальцами в шелковистые фиолетовые волосы. Шептал на ухо какие-то ласковые глупости. Осторожно целовал в висок, потом в лоб, в уголок губ и в шею. Как умел, как мог пытался не оставить её с этим наедине.

Лина была очень горячая, будто температурила. На секунду ему даже показалось, что от её слез идет пар. Будто лед тает из-за того, что на него плеснули кипяток.

Не знал, сколько они так пролежали, но вдруг почувствовал, как дрожь Лины прошла. Она пригрелась в его руках, как кошка свернулась калачиком. А потом подняла на него лицо, посмотрела покрасневшими глазами.

— Я тоже тебя люблю, — сказал Дима, поймав её взгляд.

— Почему… я плачу, когда мне так хорошо?

— Так, наверное, бывает, когда плачешь от счастья?

В ту ночь они не спали. Говорили и говорили. Обсуждали какие-то пустяки. Лина будто по-новому переживала прошедшие в её жизни события. По-другому их видела. Иначе ощущала. И льнула к Диме под руку, тянулась к человеческому теплу, а не к своему внутреннему холоду.

Кончики её пальцев ещё были холодными. Будто внутри ни один из них не был уверен надолго ли это? Сильно ли это чувство между ними? Будто магия проклятья не желала её отпускать. Будто осталась следить краем глаза, а потом захватить своё обратно.

Но не захватит. Ничего проклятье себе не заберет. Потому что он смотрел на Лину и видел это. Их будущее. Видел всё. Без диких восторгов и страстей он видел их спокойную жизнь, долгую жизнь в любви, в ласке, в заботе.

И Дима хотел верить, что проклятье не отнимет у них это будущее, не отберет их счастье.

А когда Лина посмотрела на него серыми, полными жизни глазами, он понял, что так и будет. Навсегда.
Дорогие читатели, на этом короткая история Лины и Димы заканчивается. Спасибо, что читали! Очень надеюсь, что вам понравилось :)
По тэгу нзс_мини_2023 вы можете найти ещё больше зимних историй! Присоединяйтесь к мобу, читайте, комментируйте и наслаждайтесь зимним настроением наших авторов!>>> ТЫК НА ТЭГ <<<