Последняя игра

Информация, сообщенная ему Озеровым, потрясла. Штирлиц внимательно смотрел разложенную на столе карту Берлина, водил карандашом по прямым стрелам улиц. Берлин знал как свои пять пальцев, но не было в нем сейчас то, что так было необходимо Штирлицу — свободного передатчика, крохотного канала связи, одной минуты эфирного времени, чтобы выйти на контакт с Москвой.

Провести тайниковую операцию и заложить контейнер в условленном месте? — размышлял Штирлиц, постукивая карандашом по столу. Слишком поздно. Информацию необходимо передать сейчас, незамедлительно, пока ею не воспользовались. Слишком долго хранить он ее не сможет, люди Олендорфа передадут по каналам в РСХА. Возможно, самому рейхсфюреру войск СС, а то и выше, на стол Гитлера. И тогда конец, — сказал себе Штирлиц. — Конец моей почти тридцатилетней работе в нелегальной разведке. Они уничтожат меня.

Как передать данные? Думай, Исаев, думай. Отправить как пастора в Швейцарию некого. Погоди. Штирлиц, лови обезьяну за хвост, лови эту мысль…

Штандартенфюрер смахнул карту Берлина со стола и развернул Верхнюю Баварию.

Линдерхоф.

Штирлиц расстелил большой белый лист бумаги и перевернул остро отточенный карандаш грифелем вниз. Идея была безумная, он давал себе в этом отчет. Опереточная, странная, но она могла сработать. Никогда еще он не шел на такой рискованный шаг.

И теперь он долго, пока не заболели легкие, курил. Других вариантов не оставалось — только один. Потом Штирлиц закрыл веки и зажмурился: помогало снять боль в глазах. За спиной на узком столе лежали белые отпечатанные листы бумаги: копии стенограмм допросов.

***

В тридцать восьмом… Ей же в тридцать восьмом было неполные девятнадцать лет, грациозность дикой кошки и полные наивности глаза. Мать тогда только-только сошлась с одним из генералов СС, и в их поместье устроили пышный прием. Тогда ее, дебютантку, представили Штирлицу. Вернее, они уже были знакомы почти год: сеты по четвергам стали традицией. Она знала его имя, оценила ловкость, чувство юмора. Обменивались незначительными комментариями: Ингрид тогда работала при газете, поэтому умела поддержать диалог, хотя и стеснялась поначалу. Они не надоедали друг другу и не сводили очень близкого знакомства дальше теннисной сетки. И спустя год она знала о нем очень мало, и только тогда на приеме ошеломило все сразу — штурмбаннфюрер СС из политической разведки Шелленберга. Человек ее круга: дочь дипломата, мать занимала не последнее положение, благодаря протекции самого рейхсминистра.

Штирлиц мог ловко уклоняться от темы и говорить о каких-то совершенно иных пустяках, не допуская серьезного разговора. Конечно, она тогда была очень глупа, когда попросила о встрече вне четверга. Встречались редко, когда у Штирлица не было командировок, когда она получала несколько дней отпуска. Уже шла война, а до войны с Россией оставалось несколько месяцев. Эти редкие встречи только и держали ее на плаву. Мать пила, жить дома становилось невыносимо. Ингрид переехала в маленькую квартирку, и здесь сдавило одиночество. Только на раздерганных нервах можно было сказать это, измученными ожиданиями определенности.

— Я хочу выйти замуж.

Они шли по улице, и Ингрид слегка касалась его локтя, будто боялась, что он уйдет.

Штирлиц мгновенно перевел разговор:

— Перед тобой навстречу идет мужчина средних лет. Какие сделаешь выводы?

Это была их обычная полушутливая игра. Ингрид подмечала детали и быстро делала словесный портрет.

— Рабочий, подушечки пальцев в мозолях. Судя по белому налету на пиджаке, работает на бумажном комбинате. Давно развелся, общий неухоженный внешний вид. Любит выпить, — она отмахнулась от его несерьезности и спросила: — Но ведь ты на мне не женишься?

— Не женюсь, — подтвердил Штирлиц. — Я стар для тебя.

— Ты не старый. Ты лучше многих молодых.

— Об этом поговорим после твоего замужества. Это естественное желание, — он помолчал, потом добавил: — Если есть за кого, выходи.

— Я бы вышла замуж за кого-то из ваших. Но в наших встречах ничего не изменилось бы.

— Мы бы не встречались.

Тогда Ингрид испуганно посмотрела на него.

— Почему?

— Я обычно не имею каких-либо отношений с замужними женщинами. Как показывает опыт, это обычно заканчивается скандалами. Особенно в нашем ведомстве. Ты подмечаешь детали и делаешь выводы, люди в моем ведомстве делают тоже самое. Они не дураки. Твое замужество — это твои проблемы, и ты их решишь сама. Конечно, рано или поздно ты меня бросишь. Мне хотелось бы, чтобы это случилось как можно позднее, но тут как наши пути-дорожки повернут.

— И ты спокойно смиришься с тем, что меня кто-то уведет?

Штирлиц ответил совершенно серьезно, без шуток:

— Нет. Без борьбы я отступать не буду, сделаю все, чтобы это у него не получилось. Но если большая и сильная любовь, то я отступлюсь. Но я хотел поговорить сегодня о другом. Ты собираешься учиться?

— Да.

— Это хорошо. Ты способная. Легко сходишься с людьми, подмечаешь детали, можешь притворяться дурочкой, наблюдательности тебе не занимать, анализ делаешь правильный. Как с математикой?

— Способная. Неужели ты меня видишь учительницей в школе?

— Нет. Хотя и учительница могла быть неплохая. Я бы подыскал тебе работу, профессионалы всегда нужны.

С того разговора прошло семь лет. Разумеется, к тому времени они уже были любовниками. Ингрид работала в отделе исследований у Риббентропа{?}[Разведывательная служба при Министерстве иностранных дел Третьего рейха, личная разведка Риббентропа.]. К Штирлицу относилась одновременно с нежностью и уважением, понимала с полуслова, как жена. Он ничего о службе не рассказывал, но она знала, что он полгода назад получил звание штандартенфюрера СС.

И теперь осторожно подхватила его под локоть.

Шли по аллее молча, любой разговор был помехой молчаливому уединению.

«Я толкаю людей на смерть. Даже если не удастся осуществить то, что задумал, они погибнут в подвалах гестапо. Информация погибнет вместе с ними или достанется врагу. Нет, теперь не о службе». Штирлиц легко приобнял Ингрид за талию, и она чуть прижалась к нему. От ее пальто пахло легкими духами.

Боргман предложила сама, глядя на него сверху вниз:

— Поедем к тебе?

— Да…

========== Глава 16. Особая линия Шелленберга ==========

А Шелленберг, про которого, казалось, забыли все, в ту ночь сидел в своем кабинете за письменным столом. Он не мог понять, как генерал-лейтенант Вермахта, ставший разведчиком только на войне, сумел переиграть его, генерала войск СС, шефа политической разведки Рейха.

Про Шелленберга действительно забыли. Штирлиц был занят проработкой новых каналов связи, Гелен посчитал же Шелленберга неважным противником, а Мюллер следил за Штирлицем. Но только сам Шелленберг следил за всеми сразу, оставаясь невидимым зрителем. И ему очень хотелось сорвать планы генерала Гелена. Сорвать не из мальчишеской мести, кому эта месть-то нужна? , а из хладнокровного расчета.

Он вел Штирлица, он работал с ним бок о бок с тридцать третьего года, когда они еще ничего собой не представляли — мальчишки да и только. Он проверил Штирлица до конца, и он же ошибся… но только в глазах Гиммлера.

На допросе Канарис говорил о крысе, но он, Вальтер, счел это фигурой речи. А старый лис не лгал, он ничего не говорил просто так. Исправить ничего уже было нельзя, только если использовать Штирлица так, чтобы извлечь из этого максимальную выгоду. Уничтожить Гелена его же руками — сказал Шелленберг на последней аудиенции у Гиммлера.

С этими мыслями Вальтер Шелленберг положил перед собой чистый лист бумаги.

Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.

Совершенно секретно. Лично.

Рейхсфюрер!

Посылаю Вам текст расшифрованной спецслужбой записи беседы между мной и генерал-майором Вермахта Рейнхардом Геленом, начальником отдела «Иностранные армии Востока» от 10 марта 1945 года в Вевельсбурге. Несущественные, с точки зрения начальника IV-го управления РСХА группенфюрера Мюллера, части беседы были купированы, однако я счел нужным предоставить Вам полный текст, считая, что в данном вопросе необходимо быть в курсе всех мелочей.

Также сообщаю Вам, что использование штандартенфюрера СС фон Штирлица как прикрытия для проведения операции по дезинформации и дисквалификации генерал-майора Гелена представляется нецелесообразным ввиду того, что фон Штирлиц является сотрудником советской внешней разведки.

Предложения группенфюрера СС Генриха Мюллера — по согласованию со мной — о ликвидации генерал-майора Гелена и штандартенфюрера СС фон Штирлица являются преждевременными, несмотря на то, что по-прежнему сохраняется высокая степень риска добровольной сдачи в плен генерала Гелена Красной армии.

В связи с этим предлагаю изменить кодовое название операции «Последняя игра» на «Загонная охота» и дать Вашу санкцию на немедленную ликвидацию агентурных источников генерал-майора Гелена и штандартенфюрера СС фон Штирлица, а также санкцию на установление контакта с агентом «Ирбис» в аппарате 1-го управления НКГБ СССР с целью дискриминации Штирлица-Исаева в глазах его руководства.

С совершенным уважением

бригаденфюрер СС Шелленберг,

начальник VI-го управления РСХА.

Штирлиц узнавал высшие военные секреты рейха. Работал виртуозно, через третьих, а то и пятых лиц. Засекли его случайно люди Канариса через своего агента в руководстве НКВД. У Шелленберга глаза полезли на лоб, когда он читал шифровки Штирлица, перехваченные абвером. Он даже не решился доложить об этом наверх, сообщив лишь в общих чертах, что в Берлине есть канал, по которому в Москву уходит секретная информация. На то, чтобы открыть все связи Штирлица, понадобилось пять лет. Занимался этим лично адмирал Канарис, а после его ареста — сам Шелленберг.

Для ареста Штирлица не хватало лишь одного, самого важного — времени. Вальтер давал себе отчет в том, что даже в том случае, когда они возьмут его живым и с поличным, то Штирлиц, выбирая между сотрудничеством и расстрелом, предпочтет расстрел. А это потеря источника информации, ценнейшего источника, поэтому Вальтер долго думал над тем, стоит ли информировать об этом Гиммлера.

Ранним утром его письмо легло на стол рейхсфюрера войск СС…

========== Линия спецсвязи ==========

Рейхсфюрер СС Гиммлер — начальнику Главного управления имперской безопасности обергруппенфюреру СС Кальтенбруннеру

Приказываю Вам провести служебную проверку в отношении начальника VI управления РСХА бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга и его заместителя штандартенфюрера СС Макса фон Штирлица, а также объявить строгий выговор начальнику IV-го управления РСХА группенфюреру СС Генриху Мюллеру.

Ваш Гиммлер

***

Начальник Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрер СС Кальтенбруннер — фельдмаршалу Кейтелю

Рекомендую Вам ознакомиться с письмом Шелленберга и поставить на совещании вопрос о целесообразности нахождения на своих постах генерал-полковника Гудериана и генерал-майора Гелена.