Побег

С кем Пьеру поистине трудно было расстаться, так это с тётей Камиллой и Тити. Тётя любила племянника как родного сына, она всегда защищала его и была на его стороне. Пьеру стало казаться, что только тётя любит его по-настоящему. «Почему она не моя мама?» — думал он.

Тити, которой он рассказывал все свои тайны, чувствовала, что её друг скоро покинет её, и не отходила от хозяина ни на шаг. Пьеру хотелось взять Тити с собой в Кот Д`Ивуар, он не мог представить себе жизнь без верной подружки. Но он прекрасно понимал, что собака будет только мешать. С Тити Пьеру не удаться незамеченным пробраться на корабль. Да и бродячий мальчишка с рыжей собакой будет слишком приметен. Придётся оставить Тити дома, такова жизнь…

Родители, тётя и друзья замечали странности в Пьере. Он не умел прятать чувства. Но постепенно он учился врать. Пьер оправдывал близким свою печаль потерей любимой игрушкой, дракой с уличными мальчишками, карманником, пошарившим в его сумке. Друзьям говорил, что поссорился с родителями, матери и отцу заявлял, что побранился с Денисом и Ричардом.

Лишь в самый последний день Пьер не мог всё таить в себе. Он сидел с тётей в саду и был сильно печален.

— Сынок, что случилось? Мне ты можешь поведать всё. Ты до сих пор переживаешь о будущей свадьбе? — спросила женщина племянника.

Пьер уткнулся в грудь тёте и заплакал.

— Я тебя очень люблю. Ты мой самый близкий человек, — сказал он.

Пьеру тяжело было расставаться с мамой и папой. Он был страшно зол и обижен на них, но продолжал любить. Даже когда Пьер смотрел на маму и папу, сердце изнывало от боли. Ему страшно было представить, что больше никогда не почувствует их любовь, ни увидит их тёплого взгляда. Какой-то голос отчаянно говорит Пьеру: «Прекрати это. Оставайся дома». И Пьер в самый последний день согласился с ним.

Но, по иронии судьбы или из-за рокового случая, именно в этот день, Пьер, проходя мимо столовой, услышал разговор отца с матерью.

— Анна очень подходит моего сына, — говорил отец. — Я не переменю своего решения.

Пьер решительно топнул ногой. «Нет. Нет. Если решил сбежать, то сбегу. Как же я мог подумать, что родители изменят мнение. Даже если и изменят, то видно, что они меня не любят, иначе в жизни не пожелали своему сыну такой участи, как быть вместе на всю жизнь с чудовищем. Пусть я больше не увижу родных, но я буду свободным». Обида захлёстывала его.

Вечером Пьер крепко поцеловал папу и маму и сказал, что хотел сильно устал и поэтому пораньше ляжет. Любимой собаке он подлил в воду снотворное, чтобы своим лаем она не перебудила весь дом. Дождавшись, когда уснут родители и слуги, Пьер взял дорожный мешок и обнял крепко спящую Тити, поцеловав её с тёплый нос. «Прощай, подружка» — вздохнул он и выбрался на улицу через окно, положив на стол прощальную записку:

«Папа, мама, тётя Камилла, прощайте! Мне тяжело с вами расставаться, но чтобы стать свободным мне приходиться уйти из дома. Я вас всех очень люблю и буду по вас скучать. Но простить и смириться с тем выбором, который за меня решили я не могу. Верните за меня долг Ричарду, я взял у него 50 франков на дорогу. Он с Денисом ничего не знает о моём решении. Передайте, что они были прекрасными друзьями. Последняя просьба, мама, папа, позаботьтесь о Тити. Прощайте!

Пьер».

Последний раз Пьер обернулся, чтобы увидеть родной дом и пошёл на встречу неизвестному. Он решил ради свободы жить ложью и обманом. Он отказался от имени, семьи и прошлого. Пьер шёл по улицам Парижа и не подозревал, какие ужасные испытания уготовила ему судьба, и как его выбор перевернёт чужие судьбы.

========== Глава 3. Бродяга ==========

Ещё с первых дней Пьер решил, что присоединиться к бродячим артистам, чтобы незаметнее ото всех добраться до Парижа. Да к тому же путешествовать с людьми намного безопаснее и спокойнее, чем одному. Он тщательно готовился к побегу, и, разумеется, успел вынюхать о труппе артистов, которые из Парижа отправлялись прямо в Марсель.

Труппа состояла из трёх мужчин и одной женщины с шестилетней девочкой. Двое мужчин не были ничем примечательны на вид: один был ещё молодой парень, примерно двадцати пяти лет, коренастый и красивый на лицо, второй рыжий сильный мужик сорока лет. Женщина обладала пышными волосами пшеничного цвета и грациозной фигурой, но лицо её было хмурым и помятым. Маленькая девочка была внешне похожа на свою мать, в глазах таилась глубокая печаль. Группу артистов возглавлял мужчина высокий и широкоплечий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти, похожий на великана. Голова была покрыта густыми и жёсткими черными волосами, такая же чёрная борода закрывала половину лица. Левый глаз у него слегка открывался и странно вздрагивал. Благодаря глазу мужчина получил прозвище Одноглазый Алан.

Пьер видел, что эти люди были прекрасными артистами и напросился к ним.

Одноглазый Алан подошёл к Пьеру, крепко схватил его за плечо и зарычал:

— А что ты можешь делать?

Пьер тогда пропел ему куплет из Аве Марии. Тонкий ангельский голосок настолько впечатлил людей, что у женщины даже слеза потекла.

— Хорошо, я беру тебя с собой. Ты будешь петь вместе с Кларой, — приказал Алан и указал на девочку. — Но запомни, — он крепко сжал руку Пьера. — Все деньги, которые тебе дадут, будут принадлежать мне.

— Хорошо, — ответил Пьер, ему было всё равно, кому будут принадлежать его заработанные деньги, лишь бы добраться безопасно до Марселя.

Одноглазый Алан завёл его в грязную подворотню, где он ночевал с труппой, и первым же делом отобрал у него хорошую одежду, выдав рваные лохмотья.

— В атласном костюмчике тебе ничего не дадут, а только посмеются, — заявил грозно он.

Таким образом, сыну маркизов пришлось стать бродячим певцом. Для актёров Пьер де Лоре стал Уэйтом Дельфур. Артисты веселили публику, показывая им театральные или музыкальные номера. Алан играл на балалайке, молодой юноша показывал акробатические номера и умения жонглёра, а рыжий танцевал вместе с женщиной под музыку Одноглазого Алана. Эти бродяги были способными актёрами, которые всегда собирали на свои представления приличную толпу. Но больше всего народ трогало за душу пение Пьера и Клары. Мало кто проходил мимо, не остановившись, чтобы послушать детей. Пьер боялся петь, ведь он сильно рисковал, находясь на обозрении публике: вдруг его мог кто-нибудь узнать. Но ему приходилось каждый раз бороться со своим страхом, чтобы остаться в труппе. Люди давали детям много денег, но вплоть до одного су и забирал себе Одноглазый Алан.

Ещё в отчем доме Пьер с удовольствием представлял, как он будет путешествовать по стране, смотреть разные города, познакомиться с новыми интересными людьми, может быть, артисты научат его своим премудростям. Но он оказался жестоко разочарован. Артисты Пьера ни капельки не напоминали романтиков из дивных книг. Любимым их делом была пьянка. Все заработанные деньги они тратили в первый же день в кабаке на кружки пива и девиц лёгкого поведения. Единственная в труппе женщина, не стесняясь дочери, ложилась под разных мужиков. Только на публике бродяги были «благородными» и прекрасными актёрами. По ночам, вдали от людских глаз, они всем своим видом они представляли собой смесь пьянства, грубости и человеческой низости. У каждого из бродяг были свои таланты, благодаря которым они могли бы жить безбедно. Но они предпочли пьянство и бродяжничество благоустроенной жизни. В труппе поговаривали, будто в прошлом их главарь, Одноглазый Алан, убил несколько человек.

Малышка Клара сильно страдала от образа жизни матери. Девочка была милой и доброй. Она тянулась к свету, знаний. Проходя мимо детишек с учебниками в руках, Клара всегда печально вздыхала: она ведь никогда не узнает, что такое «учиться», «любящая семья», «родной дом». Но Пьер грустно осознавал, что в будущем из этой прелестной девочки выйдет вторая мать, ведь Клара не знала другой жизни. Потаскуха-мать и Одноглазый Алан — единственные примеры в её жизни. Пьеру сильно хотелось взять малышку Клару с собой в Африку, но он понимал, что Тинуваку не постоялый двор, хоть бы его самого-то приняли.

Раньше он считал, что все нищие — несчастные обездоленные люди, с которыми плохо обошлась судьба и другие люди. Теперь же Пьер знал: на свете существуют и такие люди, которые сами довели себя до нищеты, и продолжает в ней жить, не потому что не могут ничего изменить, а потому что не хотят. Только презрение и отвращение испытывал Пьер к Одноглазому Алану и его труппе, которые ещё совсем недавно жалел и уважал.

Помимо пьянок и гулянок любимым делом главаря труппы Алана было жаловаться на жизнь да обвинять всех своих лишениях обычных людей и монархию. Все были виноваты в том, что он не питается по вечерам мёдом с изысканным виной, не спит в тёплой кровати, и к тому же почти лишён глаза. Он ненавидел весь свет.

Однажды Пьер не выдержал и заявил Алану:

— Хватить жаловаться! Лично в ваших бедах ни король, ни народ не виноваты. Вы бы могли выступать в театре перед огромной толпой зрителей, жить в богатстве, но вы сами выбрали путь нищего, лишь бы только не трудиться.

Алан пришёл в страшное негодование. Редко кто осмеливался грубить ему.

— Как ты смеешь указывать, как мне жить! — взревел Алан и со всей силы ударил ребёнка, из носа Пьера потекла кровь. — Ещё одно такое слово, и я изобью тебя до полусмерти и выкину! Раз ты находишься со мной, то я твой хозяин. Малый, я предупредил тебя, что будет, если ты ещё раз посмеешь поперечить мне, — заявил он.

Алан величаво взирал на мальчишку, он чувствовал себя королём. Пьер вспомнил слова покойного деда: «Одно из самых страшных желаний человека — желание властвовать над другими людьми. Возвысить себя перед ближним. Но самое ужасное, что человек, опустившийся на самый низкий уровень общества, которого никто не считает за равного, покоряется животному инстинкту доминировать другими, тем самым ещё больше превращаясь дикого зверя, выше которого можно поставить многих животных». Мальчишка понял, о ком тогда говорил его дед.

Пьеру был так оскорблён до глубины души, что почти не чувствовал боль. Ему хотелось бы показать своё достоинство, уйти от свиней в человеческом обличье. Но Пьеру пришлось терпеть. Одноглазый Алан был его «телохранителем», только он мог спокойно довести мальчишку до Марселя, чтобы никто из сыщиков, нанятых родителями, не смог его найти. «Это всё ради моей будущей свободы», — успокаивал себя Пьер.

***

Наконец-то спустя несколько недель труппа прибыла в Марсель. После выступления артисты, как всегда, отправились в кабак. Пьер решил воспользоваться этой возможностью, дабы узнать про свой корабль. Он попросил у Алана разрешения ненадолго отлучиться, чтобы полюбоваться городом.

— Иди, — ответил недовольно Алан. — Но знай, не явишься ровно через час, пеняй на себя, нам дармоед не нужен.

Пьер тут же побежал в порт. Корабль прибыл за день до появления в городе Пьера. По его подсчётам корабль должен был стоять в порту от одной до двух недель. Пьеру хотелось спросить у кого-нибудь точную дату отправления, но он жутко боялся это делать: не каждый день девятилетние мальчишки интересуются кораблями, плавающими в Африку. Пьеру оставалось только ждать и не упустить нужный день.