Побег

Увидев мальчика, капитан оцепенел и дрожащим голосом проговорил:

— Валентин?

— Меня зовут Люк Перез, — ответил Пьер. — Я хотел поплыть к дяде в Англию, но перепутал корабль. Я сирота, у меня никого во Франции не осталось, пожалуйста, можно я поплыву с вами?

Капитан пронзительно уставился на Пьера. Как будто где-то его видел и хотел вспомнить, где именно. Пьер боялся, что капитан его узнает или же в шлюпке оправит на суше. Он заплакал.

Капитан подошёл к Пьеру и неожиданно обнял его.

— Хорошо, ты поплывёшь с нами в Африку. Будешь нашим юнгой. А уж потом я решу, что с тобой делать. Меня зовут Шарль Барре, — представился мужчина.

Из бродячего певца Пьер перевоплотился в маленького юнгу. Он был несказанно рад новой роли. Пьер обожал море и всё, что связанно с кораблями. Когда он год назад плавал с родителями в Штаты, то он с огромным удовольствием наблюдал за матросами. Ему хотелось самому надеть или спустить парус, поуправлять штурвалом. Но, разумеется, ребёнку никто не давал столь ответственную работу. Сейчас же вся команда привязалась к любознательному и талантливому пареньку. Даже матрос со странным именем Одхиямб стал меньше ворчать на него. Пьер чувствовал себя таким счастливым, словно попал в сказку. Ему казалось, что он нашёл своё призвание. Но он ни на минуту не забывал о том, что его держит на корабле — убежище в племени Тинуваку.

Впервые дни Пьера мучил сильно вопрос, почему же так пристально смотрел тогда на него капитан, Шарль Барре. Но вскоре он узнал ответ. Пьер внешне сильнонапоминал покойного сына Барре — Валентина. Сын капитана умер шесть лет назад от тяжёлой болезни. Шарль старался забыть горе, но не мог. А появление Пьера, до боли похожего на Валентина, ещё сильнее напомнило Шарлю о его утрате. Только по этой причине капитан разрешил Пьеру остаться на его корабле. С первых минут он невольно полюбил незнакомого мальчика.

Шарль стал проводить много времени с Пьером.

— Люк, — говорил капитан Барре ему. — Ты не только внешне похож на моего Валентина. Он так же, как и ты, любил море и мечтал стать моряком. Признаюсь, я не очень-то люблю это мореплавание и торговлю. Мне ближе к сердцу юриспруденция, защита невиновных в суде, отстаивание справедливость и верховенство права. Своего сына я видел судьёй или адвокатом. Но встать против его выбора я не имел права.

«Мой отец с вами бы не согласился» — ухмыльнулся про себя Пьер.

В скором времени он сам стал привязываться к капитану. Шарль попросил, чтобы Пьер называл его просто по имени и на «ты». С Шарлем Барре Пьеру было тепло и спокойно. Он мог поговорить с капитаном на любые темы и свободно выражать своё мнение, какое абсурдное оно не было. С родным отцом он не мог допустить такой вольности. Пьер чувствовал, что Шарль Барре видит в нём личность, а не глупого ребёнка.

Постепенно страх быть узнанным у Пьера стал исчезать. Он ощущал свободу и безопасность. Но однажды прошлое напомнило ему о своём существовании. Как-то раз Пьер, играя с Шарлем в домино, поинтересовался у того:

— Почему у матроса Одхиямба такое странное имя?

— Это не имя, — рассмеялся Шарль, —, а прозвище. В переводе с языка африканских племён, с которыми мы торговлю это обозначает «ворчливый». Ну, а Одхиямб только и знает, что ворчать.

— Как же вы торгуете с племенами, если они живут в лесу и кроме домашнего скота и полей ничего не имеют? — удивился Пьер.

Шарль охотно ответил ему на его вопрос:

— Мы ведём торговлю не с теми, которые в лесу живут и сохранили свой привычный образ жизни, с ними мы только поболтать можем — засмеялся капитан. — А с теми, которые приняли современный уклад. Эти племена живут в привычных для нас домах, ходят в нормальной одежде, знают французский язык, научились читать и писать, некоторые даже приняли христианство. Вот с ними мы и торгует, а также с другими французами и англичанами на африканской земле.

Шарль положил костяшку в линию и меланхолично произнёс:

— Всего бы этого не было, — продолжил он, — если бы не Филипп де Вернант.

От неожиданности Пьер уронил на пол все свои костяшки. Для его счастья, Шарль списал это на детскую рассеянность. А Пьер, боясь разоблачения, спросил у капитана:

— Шарль, а кто такой Филипп де Вернант?

— Филипп де Вернант был замечательным человеком, — ответил Шарль. — Он настроил морскую связь между Кот Д`ивуаром и другими странами. Наладил отношения с племенами. Не будь его, в лучшем случае, хижины аборигенов были сожжены, а сами люди изгнаны вглубь Африки. На Береге Слоновой кости нет такого человека, который не слышал имени Вернанта! Жаль, что я так и не видел его, Филипп умер год назад. А то бы обязательно пожал бы ему руку.

Пьеру стало не по себе. Он, конечно же, сильно гордился, тем, что его дед такой славный человек, уважаемый другими, но между тем он немного и жалел из-за этого, вдруг кто-нибудь поймёт, что он внук Вернанта?

В последнее время он много задумывался о своём побеге. Он уже был не уверен в нём. Пьер сильно боялся разоблачения, как-никак он внук самого Филиппа Вернанта. Да и Шарль Барре не отпустит мальчика в африканское племя, если Пьер исчезнет, то Шарль непременно его найдёт. В последнее время Пьер начинал думать, не остаться ли с капитаном Барре? Он будет юнгой на корабле, он начнёт спокойную жизнь вдали от тщеславных и лживых аристократов.

С каждым днём связь между мальчиком и мужчиной крепчала. Между ними возникало родство. Но Пьер оставался скованным, он говорил с Шарлем на любые темы, кроме своей прошлой жизни. Он не хотел врать этому доброму мужчине. Капитан же ничего не скрывал от Пьера, и делился с ним самым сокровенным.

— После смерти сына, — говорил капитан. — Вся моя жизни перевернуть с ног на голову. Я перестал жить. Я не мог больше видеть свой дом, которым напоминал мне о моём мальчике. Мы с женой его продали. Но мне всё стало напоминать о сыне! Смех детишек, беременные женщины, игрушки на витринах магазина. Каждую ночь мне снился Валентин. Я понимал, что скоро сойду с ума, и мне надо что-то делать. От моего отца, крупного кораблевладельца, мне досталось несколько кораблей. Мне они не были нужны, и я их продал. Кроме одного, которого хотел подарить повзрослевшему сыну. Таким образом, я принять решение уйти в морю, занять место, которое предназначалось Валентину, и попытаться справиться с горем. Жена Мария не хотела покидать землю и родных. Поэтому я оставил её и ушёл в море.

— Ты бросил жену? — удивился Пьер.

— Нет, не бросил. Официально мы всё ещё живём вместе. Я её очень люблю, и она меня тоже любит. Но жить в городе, где каждый день приходиться видеть таких же мальчишек, как мой Валентин мне тяжело.

Шарль Барре мёртвыми глазами смотрел в пустоту. Его тело дрожало, хотя он не обронил ни единой слезы. Пьер приобнял Шарля и произнёс:

— Убегая от горя, ты не избавишься от него. Продолжай жить, как жил раньше. Шарль, займись любимым делом, вернись к жене. Вашему сыну не хорошо и не плохо, от того, что ты скорбишь по нему каждый день. Только научившись преодолевать утрату, ты сможешь забыть скорбь и стать счастливым. Побег — не выход. Шарль, у тебя есть жена — любящий тебя человек. Если ты так и будешь прятаться, то потеряешь и её. Пока ещё не поздно всё исправить. Подумай, что будет лучше для тебя. Я не знал Валентина, но уверен, что он бы не одобрил твоё поведение.

Пьер оставил капитана наедине с его мыслями. Этот разговор оставил для него неприятный осадок. Он вспомнил своих родителей. И совесть вновь стала его грызть. «Им ведь так же тяжело сейчас, как и капитану Барре. Капитан знает, что его сын умер, и с ним ничего уже не случиться, а папа и мама ежедневно молятся Богу, не находя себе места, и даже не знают, жив ли я или мёртв». Но, советуя Шарлю Барре вернуться домой к жене, Пьер не понимал, что он, как и этот человек, сбегает из-за нежелания принять реальность и бороться с ней.

После этого разговора Пьер заметил, что капитан Барре как-то изменился. Он о чём-то постоянно думал. Пьер чувствовал, что мысли Шарля как-то связанны с ним. В конце концов Барре, спустя несколько дней, позвал его к себе.

— Я подумал насчёт твоих слов, Люк, — сказала Шарль, — и понял, что ты был прав. Я вернусь домой к жене и продолжу заниматься адвокатурой.

Капитан положил руки на плечи Пьера и ласковыми глазами посмотрел на него?

— Люк, я хочу тебя усыновить. Я полюбил тебя как родного сына и уже не представляю свою жизнь без тебя. Ты согласен быть моим сыном?

Пьер смутился и ответил:

— Да, я согласен.

Став сыном Шарля Барре, он бы навсегда бы перестал быть Пьером де Лоре, у него началась новая бы жизнь. Ему бы не пришлось терять связь с миром и жить среди дикарей. Пьер мечтал связать свою жизнь не с землёй, а водой. Шарль Барре непременно бы дал ему самое лучшее образование. Пьер был тронут добротой капитана, он хотел быть его сыном. Но он боялся возвращаться в прошлую жизнь. Он боялся разоблачения — Шарль был слишком известен. Пьер дал капитану своё согласие, но он был не уверен, что поступил правильно.

Совесть мучила Пьера не только перед родителями, но и перед Шарлем Барре, горячо полюбившим его. Пьеру было больно и тяжело обманывать капитана. Он не хотел больше лгал Шарлю и решил, что утром он признается капитану во всём. Ведь этот добрый мужчина не предаст его, он сможет помочь ему принять правильное решение.

Этой ж ночью Пьеру приснился странный сон.

Он видел плачущую маму и папу, тётю Камиллу, ругающую брата с невесткой. Маркиза Луиза выглядела нездоровой. Из глаз собаки Тити катились крупные слёзы. В семье стояла скорбь. Вдруг тётя Камилла исчезла, на календаре в гостиной появилась другая дата, в гостях у де Лоре были маркизы де Ландро с дочерью. Отец Пьера ходил вперёд-назад по комнате и беспокойно говорил:

— Я везде обыскал его, но никто не знает о Пьере. Люди говорили, что видели какого-то мальчика, одногодка Пьера, садящегося на русский корабль. Я отправил своих подчинённых в Россию, может быть это и есть мой сын.

— Не волнуйтесь, — красивым детским голоском сказала Анна, — Вы найдёте Пьера. Надеюсь, с ним будет всё хорошо, и недовольно покосилась на служанку, которая слегка задержалась и во время не подала госпоже конфету.

Картина резко сменилась особняком Ландро.

— Этот Пьер настоящий идиот! — воскликнула Анна с привычным недовольным выражением на лице. — Нашли вы мне очень подходящего жениха! Я ещё в тот день, поняла, что он болван и дурак!

После этого сна Пьер проснулся. «Что это на меня нашло? Я ничего не скажу капитану, я должен забыть о прошлой жизни. Моё место только в племени Тинуваку».

И Пьер принял для себя единственное решение — оставаться в Африке, несмотря ни на что. Он не желал вновь возвращаться в общество, пропитанное желчью эгоизма и лести. Он не собирался становиться его частью, бездушным лакеем дурацких принципов. Пьер хотел свободы. А ради неё приходиться чем-то и даже кем-то жертвовать… Пьер забыл собственные слова, которые совсем недавно говорил Шарлю о побеге от действительности и о счастье.