Немая

Глава 23

От волнения сна не было ни в одном глазу. Покрутившись какое-то время в постели и посетовав, что «подушка душная, одеяло кусачее» я встала, приоткрыла дверь в кухню и приманила дежурный светлец в свою комнату.

Сама зажигать шарики осветительные так и не научилась – неодарённая, слава светлым богам. Зато, мысленно могла воздействовать на них делая ярче или бледнее, приказывала приблизиться или удалиться, а ещё следовать за мной освещая дорогу. Для походов в конец двора в тёмное время суток было бесценный навык.

Бессонница - неисчерпаемый кладезь разнообразных идей. Например, вдруг вспомнила, что у Ерофея нет шапки, а это даже как-то неприлично. Дед носит шапочку форменную, похожую на «котелок» без полей, но с ушками. На торжище на мужиках разнообразные головные уборы видела. От треухов разной степени поношенности, валянных цилиндров, сильно помятых жизнью, до ярко расшитых шелками по бархату тюбетеек османских.

Исправляя упущение, срочно задумала сшить жениху шапку, какие в сказках, моей прошлой жизни, царевичи носили. С виду дорого-богато, а по сути, колпак с отворотом. Достала из сундука обрезки шёлковой мантии и остатки зимней коричневого цвета, тесьму и бусины, нитки. Прикинула какого примерно размера голова у парня и принялась рукодельничать.

Самой сложной работой было украсить отворот шапки так, чтобы и не переборщить, но, в то же время, чтобы смотрелось достойно. Шапка, как и пояс в эти временя считались показателем родовитости и достатка. Ох, ты! Ещё и пояс…

Поутру, встречая повозку молочника, мечтала о том, как было бы славно к свежим сливкам где-то раздобыть большую чашку крепкого кофе. Ночью поспать не удалось ни минутки. Зато было чем жениха отвлечь от треволнений по поводу предстоящего события.

Наряд Ерофея, включая кушак и шапку, был выдержан в благородном цвете тёмного шоколада. Концы широкого шелкового пояса украшали кисти, а отвороты шапки расшиты тесьмой и бисером. А ещё я смастерила три ленточки, для непослушных рыжеватых кудрей. Тонкие шёлковые полоски, не больше сантиметра шириной, заканчивались узелками, тесьмой вшитой, бусинами чёрными, пуговичками мелкими. Пришивала украшения и узелки вязала с наговорами обережными, с пожеланиями сердечными, заговаривая на успех и от глаза дурного. Откуда только взялись знания такие? Точно не из моей прошлой жизни. Чую, что не простое мне тельце досталось! Словно ларчик с секретом, который мне ещё предстоит разгадать.

Вернувшегося из мыльни Ерофея усадила на стул, достала гребешок новый и стала плести ему косы. Будем считать, что мужские. Заплетала в непослушные влажные пряди ленточки заговорённые, формируя причёску необычную. По моему замыслу парень должен быть не похож на других претендентов. Поэтому и шапка фасона мною здесь не виданного, поэтому и косы. Две над ушами к затылку, одна ото лба к темени, где и переплетались ленты и косы, собирая волосы в сложный узел.

Осмотрела дело рук моих, деда притянула полюбоваться. Хорош, чертяка?

- Хорош! – оценил чародей. – Тебе следует так волосы прибирать, Ерофей. Благородство в лике подчёркивают косы. Попроси Дашу, пусть поучит.

Мы синхронно кивнули. Я подтверждая слова деда, парень, что согласен поучиться. Радовало, что спорили мы с женихом редко. Он умел уступать, а я невольно молчала даже тогда, когда хотелось сказать что-то резкое. Вот он секрет мирной семейной жизни – фыркнула я на пришедшую мысль. И пошла за подарками.

Пока мужчины мои обувались, да застёгивали одежду, руки я держала за спиной. А когда Ерофей хотел было на выход шагнуть, вот тут-то и предъявила ему сюрприз свой.

Глаза парня подозрительно заблестели, и он по-детски шмыгнул носом.

- Шапка… — это было так сказано, что я ни секунды не пожалела о том, что ночь была бессонной, в глаза словно песку насыпали, а пальцы в кровь исколоты. Артефакт артефактом, но бисер он не пришивает.

Дед взял из моих рук головной убор. Осмотрел со всех сторон, поцокал языком и сказал:

- Впервые жалею, что обязан форменную тафью носить. – передал шапку Ерофею и приказал: - примерь!

Как же всё-таки жаль, что нет зеркала. Думаю, что парень придумал бы вариант ношения колпака самостоятельно. А так ему мэтр помог. Зато кушак поверх куртки повязал сам. Дважды вокруг талии обернул и красиво концы расправил, чтобы кисти видны были.

- Ну, что, вьюноша, пусть помогут нам светлые боги! – напутственно сказал Осей и вышел на крыльцо.

А я, незаметно перекрестив их спины, пошла спать. Сил волноваться больше не было.

Разбудил меня Пых. Ткнулся мордочкой в моё лицо, усами пощекотал и пробормотал что-то. На своем кошачьем. Я, не желая просыпаться, обняла его и потянула под бочок, но питомец вывернулся, требовательно мявкнул. Ну, что ещё-то? – мысленно простонала я, и не открывая глаз, села, свесив ноги с кровати.

Зверёк не отставал и даже слегка прикусил за щиколотку. Да иду я, иду – и с трудом, как зомби из фильма ужасов, чуть ли не на ощупь побрела к входной двери, в которую кто-то настойчиво стучал.

Перед тем, как открыть, потрясла головой разгоняя сон, потёрла глаза и провела рукой по волосам, чтобы придать себе мало-мальски пристойный вид.

На крыльце ожидал человек в форме городской стражи. Обрадовавшись, что наконец-то достучался, и ему отварили, он слегка поклонился.

- Доброго здоровьица, барышня. Меня старшина послал, - и он опустил глаза.

Я проследила за его взглядом. На две ступеньки ниже его стояли мои знакомые по торжищу детки, Дуняша и её шустрый братец. Зарёванные, они насупившись виновато поглядывая на меня, а мужчина довольно крепко держал их за руки.

Мысленно охнув, я опустилась на корточки и распахнула руки. Дети бросились ко мне, чуть не повалив на пол.

- Так они правду чёли сказали? – спросил страж. Увидев, что я не понимаю о чём идёт речь, объяснил: - бабка ихняя померла надысь, а родичей больше нет никого. Сосед там у них больно шустрый. Давайте, говорит, себе ребятишек заберу. Пусть бегают. А они в рёв – не пойдём. Сестра, говорят у нас есть. В доме чародея живёт. К ней хотим. Вот старшина и послал. Так, правда, чёли сестра?

Я кивнула, глядя на него снизу вверх и показала два пальца – двоюродная. Служивый, сдвинув шапку, почесал затылок, посмотрел, как детвора крепко в меня вцепилась, а я не отталкиваю их, выдохнул облегчённо, соглашаясь с увиденным.

- Так старосте и доложу. – ещё раз коротко поклонился и попрощался: - бывайте здоровы!

И ушёл, оставив меня в крепком капкане из двух пар чумазых рук.

Первым отстранился мальчишка:

- Прощения просим, барышня, - начал он, шмыгнув носом. – Навязываться не будем, только нельзя нам было к соседу идти. Захолопил бы он нас с Дуняшей, а мы вольные горожане. У нас и выписки есть. Показать могу, - мальчишка схватился было за тощий узелок, что валялся рядом с ним, но я остановила его – успеется.

Погладила по худенькой спинке девочку и попыталась встать. Но сил поднять девчушку не хватило, и я обратно шмякнулась на пол.

- Дуняша, отпусти барышню, - подёргал сестру за рукав пацанчик, - негоже так на чужих людей вешаться.

Мысленно я хмыкнула – какая же я чужая, когда сестрой, пусть и двоюродной, назвалась.

С крыльца раздался возглас мэтра Осея:

- Даша, у тебя тут всё нараспашку!

Подняла глаза на вернувшихся деда и жениха, в недоумении замерших в дверном проёме. Против света были виды только тёмные силуэты их тел, но выражения лиц, по которым можно было бы понять принят Ерофей или нет, были неразличимы.

- Что тут происходит? – растерялся дед, присаживаясь на стул. Кажется, к такому нашествию в свой дом он не был готов.

- Осей Глебович, я сейчас всё объясню, - шагнул в прихожую мой жених, закрывая за собой дверь.

Но я, запрещающим жестом вскинула руки, а потом ткнула пальцем в парня. Никаких рассказов пока не узнаю результата экзамена.

- А… так приняли меня, - притворно равнодушно информировал Ерофей, едва сдерживаясь, чтобы не заорать от радости.

Зато я не собиралась сдерживаться. Вскочила на ноги, и весёлой козой принялась скакать по прихожей. Ко мне тут же присоединились ребятишки, которым тоже нужно было спустить эмоциональный пар последних дней. Последним не выдержал жених. Он подбросил шапку в потолок, поймал её и схватив одной руку Дуняшу, второй её братца, закружил вопя во всё горло:

- Я поступил, Даша! Теперь я студиозус!!!