Лютица

Глава 9

Глава 9

…произойдёт настолько много событий, что голова может пойти кругом. Напоследок отец встретит сына, но не при тех обстоятельствах, которых ожидал многие годы…

Калоян вернулся в Лютицу спустя четверо суток. Вслед за ним вернулись все важные персоны двора, изрядно устав от долгой дороги. Царь был не в самом лучшем расположении духа, потому что турнир прошел не совсем, так как ему хотелось, ещё и погиб один из лучших полководцев, который метил на должность главнокомандующего. С другой стороны на него давила информация, полученная от Захара, про возможный срыв наступления на Белград. Он думал, как выйти с положения. Его долгое время нагло обманывали, что вызывало бешенство у Калояна. На следующее утро проснувшись с тяжелой головой, царь спустился в обеденный зал и по обычаю хлебнув вина позвал Эмила и Борила для короткого совещания. Советники прибыли, не медля ни секунды.

— доброе утро друзья. У меня есть важный разговор. Прошу садитесь.

Перебирая лохматую бороду, царь смотрел на Эмила и видел его обеспокоенный вид, что был не столь жизнерадостен как обычно.

— о чём пойдёт речь дядя?

— речь пойдёт всё о том же. Проклятые венгры. У нас проблемы. Деньги и ресурсы разворовывались за моей спиной, и никто меня не предупредил! Почему так произошло? Кто-то может дать мне ответ?

— повторюсь, если вы меня не слышали до этого, Георгий Белич был гениальным мошенником, который умело скрывал грехи своих подопечных. Лично моё мнение, что вы должны быть благодарны тому, кто его убил, за то, что имеете возможность лицезреть правду и исправить ошибки. — нехотя ответил Эмил.

— в ваших словах есть смысл, но как их Вельзевулова мать исправить? У нас пусты склады и нужно организовать огромные поставки в регионы Крушеваца и Видино. Это сатанински длинный маршрут, для этого нужны огромные ресурсы, как людей, так и денег на оплату работы. И вдобавок ко всему я не могу позволить продолжению коррупции.

— так может пора бы начать действовать? — спросил Эмил раздраженно.

— на что вы намекаете? — сморщил лоб Калоян.

— и дураку уже очевидно, одни вы не видите решения! Я не удивлён Калоян, как вы не встретили до сих пор ни одного покушения на вашу жизнь! — поднял голос Эмил и вылил ведро грязи в лицо царю.

— как вы смеете такое говорить мне! Вы переходите все границы! — заорал Калоян, подымаясь со стула.

— дядя, вы знаете, я не люблю Эмила за его заносчивость, но здесь он прав. Это действительно удивительно, как вы стали удобны знати, что никто даже ни разу не попытался совершить покушение. Получается, многим нравится ваше правление.

— что это ещё значит! — ещё громче заорал царь.

— хватит орать ради всех святых Калоян! — потирая виски возмутился советник. — У меня болят кишки от вашего мёртвого Артемия и голова от вашей безрассудности… Так вы ещё и орёте на всю Лютицу, что даже в темнице эхо раздается! — видно было, что Эмилу осточертел темперамент Калояна.

Царь заметил, что Эмил впервые за долгое время не шутил. Поэтому хлебнув вина, бросил кубок прочь, понимая, что это только усугубит его положение, пьянство сейчас никак не могло помочь.

— что вы предлагаете? Говорите прямо. Я не в силах думать при таком стрессе.

— сложнее всего начать действовать, всё остальное только зависит от вашего упорства. Вы должны начать карать тех, кто виноват в растратах и воровстве, кто замышляет за вашей спиной, а в лицо льёт лесть и то, что вы хотите слышать. — объяснил Эмил.

— и кто же этот человек?

— в течении двух дней я назову его имя.

— почему два дня?

— потому что так надо. — пережевывая каждое слово ответил Эмил. — Если я так говорю, то я знаю, о чём говорю. Предоставьте мне двух лучших рыцарей и сотню золотых на небольшую поездку.

— куда и зачем?

— вы отправляли Захара на осмотр склада и организацию поставок среди гильдии торговцев в город Любимец?

— да, а откуда вы знаете? Я же никому кроме Захара этого не сообщал. — удивился царь.

— у господина Эмила уши и шпионы, есть даже в аду… — съязвил Борил.

— всё намного проще мой юный товарищ по службе. Такого рода тайны — не являются тайнами, если в них должны принять участие больше двух человек. А в Любимце будет целый съезд главных уполномоченных купцов по северному региону Болгарии. Они обеспечат перевозку товаров с портовых городов и с более южных, куда руки жадных махинаторов пока не дотянулись.

— но, зачем вам с делегацией солдат выезжать в Любимец? Эмил вы же не являетесь купцом и никакого дела не имеете к договорам с ними! — не переставал заваливать расспросами Калоян. — Или же вы хотите сказать?

— я не могу сказать, того, за что не смогу понести ответ. Поэтому ограничусь лишь просьбой. А через два дня, с высокой вероятностью, я назову вам имя, которое нужно будет устранить. Если вам не хватит мужества отослать его на эшафот, то можете после этого сами туда наведаться и склонить голову. Потому что лучшего совета я вам не смогу дать после этой несостоятельности.

Калоян хотел вспылить, но от трезвой речи советника, который не шутил, воспринял её с достоинством и всей серьёзностью.

— я пропущу эти оскорбления мимо ушей. Также я доверюсь вам на этот раз, хотя бы из-за того, что вы не травите тупые шутки. Я дам деньги и людей, но если вы попусту потратите и время и ресурсы.

— бла-бла-бла, я всё это уже слышал. — перебил царя советник. — Калоян, шпионов вычислять не так просто, как пить вино. Я сказал, два дня. Потом поговорим. Позвольте мне удалиться для подготовки к поездке. Это дело не терпит отлагательств.

— позволяю, выметайтесь отсюда ради всех святых! Не могу смотреть на вашу мерзкую заносчивую рожу!

— я тоже… — ответил себе под нос Эмил, и вышел с зала.

Через минуту молчания царь сказал:

— вот скажите Борил, ведь дышать сразу стало легче? Не так ли? — вытирая пот со лба, сказал царь.

— не знаю дядя. Эмил во многом прав. И он, вероятнее всего имеет очень важную информацию, если намерен сорваться со двора в такой спешке.

— надеюсь что вы правы, ибо я не хочу его потом казнить за расточительство и наглость, которая мне уже поперёк горла встала!

— не стоит этого делать, если даже он ничего не добудет. Он вам верен и он выполняет свои обязанности с лихвой. Пожалуй, кроме меня и него, никто вам правды не скажет, и не будет честен до конца.

— хотелось бы в это верить! Иначе я уже начинаю подозревать всех подряд! Все ополчились против меня, царя, который день и ночь думает о благе Болгарии и её народа.

— за народ я бы помолчал дядя.

— а разве не для них я борюсь за независимость и нашу государственность?

— многие люди голодают. Солдаты бесчинствуют, и это частично ваша заслуга, частично коррупционеров, что помимо необходимого брали сверх возможного.

— это всё поправимо мой племянник, вы думаете, почему я так долго сижу на троне?

— почему же?

— потому что одна победа это не всё, всё — это постоянное желание побеждать. Сколько бы ни было войн, я всё делаю ради народа и во благо болгар! И я не остановлюсь, никогда.

Холодок прошел по затылку Борила, который воспринял это как то, что Калоян готов воевать и двадцать и тридцать лет, проливая бесконечно кровь своих и чужих граждан.

— не знаю дядя, согласиться ли с вами, но, по-моему, постоянно воевать тоже нельзя.

— если бы вы стали правителем, вы бы поняли мои слова. Но, пока пускай будет всё как есть. Нам нужно закончить с воровством среди знати! Я знаю, что задавив одного таракана, приползёт следующий. Тем не менее, не давить этих гадов стало невозможным. Я всё-таки согласен с Эмилом, пришло время радикальных мер. — серьёзно сказал царь.

— вот только на замену таракану, необходим будет другой! — возразил Борил.

— ничего, у нас много в стране умных мозгов. Кого-нибудь найдём на замену, тем кто не хочет честно работать.

— лишь бы этот кто-то не оказался таким же негодяем.

***

Царица Анна-Анисия была “куманкатой” жительницей половецкого ханства. В западных регионах половцев называли “куманами”, поэтому ходит версия, что она была именно оттуда, хотя это не достоверная информация. Женщина была отдана в жены Калояну для скрепления союза болгарского рода Асеней и половцев. Имя Анна-Анисия была взято ею уже по прибытию в Болгарию. Христианское имя было необходимостью, несмотря на то, что она была и другой веры, и принадлежала другому народу. Настоящее же имя этой женщины умалчивается историками. Оно было либо забыто намеренно, либо его никто так и не узнал по желанию половецкого ханства.

Как часто бывает, когда женщину отдают в жены только исходя из политических соображений, это не приносит ей счастья и радости. В нашем случае все было также. Неся в душе чужую веру и обычаи, она вынуждена была склониться в культурное русло Болгарии с его христианскими настроями, которые половцы не особо почитали. Анна несла веру тенгрианство и чтила своих богов Небесного отца и матери Земли. Её не особо любили при дворе Калояна как чужестранку. Нрав женщины язычницы не воспринимали ни церковники, ни военные. Сам же Калоян использовал её как средство для продления рода — не более. Ни о какой любви и речи быть не могло. В свою очередь куманка Анна ненавидела Калояна. На это было много причин.

Царь после нервозного собрания с советниками прохлаждался в постели в обеденный час, и запивал горе вином. Калояну казалось, будто все его предали, и никому нельзя довериться. Ему хотелось на некоторое время покинуть политические проблемы и расслабиться. Валяясь на кровати в раздумьях о грядущих битвах и возможном конфликте с папой римским, который уже бросал ему угрозы на пиру в Тырново, его злоба продолжала нарастать. Вместо расслабления он все больше раздражался.

— он хочет чтобы я остановил войну… Да кто он такой? Я сам Калоян Грекобойца, великий царь из рода Асеней, никогда не склонюсь перед плешивым попом из Рима! — злобно причитал царь заплетающимся языком. — Ещё эти твари, которые крадут, возможно… Эмил прав… Нужно вздернуть парочку жадных рыл — показательно, чтобы все видели, чем чревато красть у великого государя! Иначе этому беспределу не будет ни конца, ни краю… Но, нужно ждать ещё целых два дня вестей от Эмила, он никогда просто так ничего не делает.

Калоян подорвался с кровати, которого осенила гениальнейшая мысль. И начал ходить взад вперед обдумывая, кого казнить. Он перебирал имена по памяти, и оказалось, что он бы половину двора казнил, у каждого были свои негативные стороны, которые раздражали царя, но он закрывал на них глаза довольно давно. Может, поэтому Эмил сказал, что всем я нравлюсь? Может я слишком мягок, с ними? Да сколько же это будет продолжаться! Винные пары начинали разгонять шестерёнки в мозгу. Он резко остановился, как молнией сраженный.

— где опять моя чёртова жена? Уже полдня прошло, а я её так и не видел! Нужно её срочно найти. Эта дикарка никак не поймет, что пока не начнет меня уважать и почитать, то ей жизни здесь не будет! Когда она уже будет выполнять свои супружеские обязанности!