Лютица

— будьте мужчиной сын мой. И примите то, что дал Бог. Я дал обещание, которое освободило вас из заточения и смерти. Я не верю в Бога, но я не буду гневить его волю, если он подарил мне шанс обрести покой, что у вас есть шанс на будущее. Мне этого достаточно. Я всегда любил свою семью и старался только для них. И последнее сын. Передайте это письмо моему другу, когда доберётесь до его дома.

Любомир взял запечатанный свёрток, и все обнялись ещё раз напоследок. Хозяева также вышли, чтобы попрощаться с отъезжающим отцом Любомира, великим полководцем Македонским. Румен отвёл в сторону Петко и дал ему небольшой мешок.

— возьмите Петко, вы хороший человек, эти деньги помогут вашей семье. Позаботьтесь, чтобы мои дети отправились в путь со всем необходимым. Я возлагаю на вас эту последнюю миссию.

— святые небеса! Румен не стоило отдавать такие огромные деньги! Мы хоть и живём бедно, но не голодаем!

— берите Петко, мертвецу они больше не нужны.

— не говорите так! О вас уже слагают легенды на юге страны, о том, как вы сражались и бесстрашно побеждали врагов!

— это всё чепуха, убийством людей нельзя гордится, тем более массовым. И снова совершив его я уже не хочу ходить по этой земле, с такой кровью на руках.

— мне поистине больно это слышать Румен.

— не стоит мой друг. Позаботьтесь о вашей семье. И подумайте о том, чтобы уехать вон отсюда. Здесь нет будущего, и не будет ещё долгие годы. Это мой вам последний совет.

— спасибо Румен.

Мужчины пожали руки, и Румен седлая коня, уехал на рассвете, навстречу судьбе. Радка и Любомир обняв друг друга, плакали как дети, проклиная судьбу за жестокость.

***

Виола и Радка шли, проходя безжизненные дома и дворы по деревне, которая встречала рассвет.

— Радка, я понимаю, что это ужасное горе, что произошло, но тебе нужно жить дальше. Ты молодая и красивая, ты должна держаться и думать о будущем. Кто кроме нас женщин будет думать о нём? Пока мужчины убивают друг друга… Расскажи о своём красавце! Мне надоело видеть, как ты грустишь! — попробовала приободрить подругу Виола.

— эх, Виола мне бы твой оптимизм, мне кажется, что моя жизнь закончилась, когда я зашла в пустой дом. Он напомнил мне мою душу, которая была пуста и одинока многие годы… А смысла существовать я не видела, и просто плыла по течению бесполезной жизни.

— а что с ней сейчас? — положила ладонь на сердце Радки подруга — Я же вижу, как вы смотрите друг на друга!

— сейчас в ней поселился один человек, который заполнил полностью мои мысли.

— неужели ты так сильно влюбилась подруга? И так скоро? Тебя же не было всего неделю! — выпучив глаза, спросила Виола

— Виола если бы ты знала, через что я прошла за эту неделю… Ты бы не была так весела.

— прости милая, я же не хотела тебя обидеть, просто я пытаюсь тебя подбодрить. Кто-то же должен это делать?! Если у человека горе, он нуждается в помощи и добром слове.

Радка шла рядом с Виолой и слушая её речь поняла, что не так много времени проводила вместе с ней, пока жила в полном одиночестве с родителями. Виола была довольно хорошим и весёлым человеком, и наверное, больше всего ей будет не хватать эту девушку.

— спасибо Виола, ты очень добрая, прости, что я не была очень хорошей подругой тебе…

— не бери в голову, ты думаешь, я слепа и не видела твою жизнь? Извини за прямоту, но тебе больше всех досталось в этой деревне. Никому не пожелаешь такой тяжкой судьбы. Дай я тебя ещё раз обниму!

Она обняла Радку и та, наконец, слегка улыбнулась, сияя светло-серыми глазами на солнце.

— вот так лучше моя хорошая. А теперь расскажи про него, кто он?

— он обычный парень. Даже не знаю, что тебе рассказать, он смелый, и он меня не раз защищал от ужасных людей, которые как будто окружали меня повсюду.

— да? Это же чудесно, а как именно он защищал?

— он умеет махать своим оружием, не знаю как оно называется, похоже на иголку для вязания. — улыбнулась Радка.

— я тоже в этом не разбираюсь, но если он умеет обращаться с оружием, то ты в большей безопасности, чем множество беззащитных девушек из наших деревень. И как я…

— а ты так никого и не нашла?

— я особо и не искала, ведь кого искать Радка? Ты сама всё знаешь, пока идёт война не видать мне женского счастья, мама постоянно мне напоминает, чтобы я благодарила господа Бога за то, что у нас есть отец и он с нами, ведь многие лишены этого сокровища.

— тут я полностью согласна Виола. Я рада что у тебя есть родители! Твой отец очень добрый, а мама очень заботлива! Я иногда смотрю на Любомира и немного завидую ему, что он нашел отца, а я нет. Хотя завидовать нечему, это злая судьба подарила им шанс обрести друг друга, и тут же разлучила их, возможно навсегда.

— что я могу сказать родная, держитесь друг за друга. В это сложное время, нужно как никогда заботиться о своих близких людях. У тебя, получается, остался только он.

— выходит что так Виола…

Перекинувшись горестными мыслями, девчата уже пришли к могиле отчима и матери Радки.

— мы пришли Радка. Извини, что так по-простому, но у отца не было денег на другие кресты, поэтому он сам сбил их с дерева, что нашел.

— не стоит извиняться, я невероятно благодарна, что они не остались лежать на милость крысам. Уверена, если бы не ваша семья, никто бы о них не позаботился.

— ещё это, извини, если мы так решили, они ведь были женаты, и мы решили, что стоит их похоронить вместе. Может быть, ты была бы против…

— нет, вы всё сделали правильно. Я не хочу говорить плохого про отчима. Я вспоминаю слова мамы и почему-то сейчас впервые поверила им, что это жизнь довела его до такого состояния. Да, я его не любила, ведь я была преисполнена веры в то, что мой папа настоящий когда-то вернётся, но он в те времена не заслужил такого отношения. Поэтому мне очень обидно, что всё так сложилось.

— да, Радка ты очень добра, как и дядя Живко. Твой отец был прекрасным человеком, я помню его как вчера, ты точная копия его! Это грешно говорить, но я браню Бога за то, что он не вернул такого человека своей дочери! — Виола начала плакать и тут же вытирать слёзы. — Он ведь спас мою маму, если бы не он, то я бы росла с чужой женщиной, как ты с чужим мужчиной.

— я знаю. Мой папа был лучший. Давай нарвём цветов для их могил в поле.

— давай. — сквозь слёзы сказала Виола.

Мы не смогли выехать в этот рассвет, потому что были очень уставшими и не готовыми морально уезжать. Родители Виолы были не против и приютили нас ещё на один день. А на следующий день мы собрались в путь, встав рано утром. Петко Маринов собрал нам большую сумку еды и воды в дорогу. Также сложил вещи первой принадлежности. Он сделал так, как просил Румен, и снабдил нас всем, что было необходимо для длительной поездки. Настроение у меня и Радки было мерзким. Приторное чувство утраты съедало заживо. Хоть Румен и не был отцом Радки, она очень грустила по нему. Всего за один день он ей стал ближе, чем отчим за многие годы, несмотря на все причины, что способствовали его несчастной судьбе. Выгнав чёрную кобылу со двора, её навьючили сумками, и она уже была готова скакать на дальний запад. Я выглядел не так как обычно, моё лицо впервые за многие месяцы стало полностью выбритым, и я стал выглядеть намного моложе нежели был до этого. Волосы тоже хотел убрать, но для этого нужен был мастер по причёскам, чтобы не выглядеть как дурак. Поэтому я оставил эту процедуру на лучшие времена и завязал их в узел за спину. Виола которая тоже встала рано, хотела попрощаться с подругой и задать ей один важный вопрос.

— вы уже готовы ехать? — спросила она у Радки. Та была одета в серое платье, которое ей подарила жена Ивана.

— как видишь, твой отец очень хорошо постарался и всё подготовил. Он молодец Виола.

— я не о том Радка, готова ли ты покинуть свой дом и место где провела всю жизнь?

Девушка задумалась, и потом слегка улыбаясь ответила.

— с ним готова. Сама, не смогла бы.

— это я и хотела услышать подруга! — улыбнулась Виола в ответ. — Как думаешь, мы ещё увидимся с тобой?

— этого я точно не знаю, мне бы очень хотелось ещё посидеть и побеседовать с тобой, когда-нибудь…

— я буду молиться, чтобы вы удачно доехали, и чтобы когда-нибудь мы встретились! Надеюсь, я попаду на вашу свадьбу! — улыбаясь во все щеки, говорила чернявая девушка

— ах Виола, тебя ничто не изменит!

Подруги обнялись и Радка вышла на улицу, где уже ждал я с жизнерадостной кобылой.

— будьте осторожны Любомир. Мы будем молиться за вас, чтобы ваш путь был безопасен и лёгок. — сказала Елена.

— не забывайте беречь кобылу, посматривайте периодически за подковами, если нужно будет, заезжайте к кузнецу, чтобы тот восстановил их.

— хорошо дядя Петко. Спасибо вам за всё.

Я пожал руку отцу Виолы и пере обнимавшись вдоволь со всеми мы сели на лошадь и поскакали, покидая деревню Казак, в которую больше никогда не вернёмся. Каждый день я размечал карту, чтобы ехать не больше тридцати километров, чтобы не загонять лошадь. Мы останавливались три раза в день на водопой и подкорм кобылы. Первый привал после Казака, был в Крумовграде. Это был большой город, побольше Ивайловграда, где мы выбрали хорошую таверну и залегли там на первую ночлежку. Люди не обращали на нас внимания, а мы особо не светили лицами. Только быстро расплачивались и уходили в комнату, чтобы отдохнуть и выспаться. Вторые сутки были похожими на первые. Ничего сверхъестественного не произошло и мы добрались без проблем до Джебела. Это был совсем не большой городок. Там тоже ничего не было примечательного. Единственное, что запомнилось, это разговор мужиков за соседним столом, которые изрядно выпив, обсуждали одну весьма близкую тему:

— слыхал, что казнили убийцу Византийского? — смеясь спрашивал своего друга мужик с большим пузом.

— да не говори, прошло всего каких-то три дня, а слухи расползлись уже на всю Болгарию. Вот же молодец наш царь! Собственноручно совершил правосудие, как Соломон!

— какой еще на хер Саломон?

— не сало, а Соломон дубина, ты что Библию не читал? — возмутился худой друг с длинными усами.

— я верю в Бога болван, но читать к сожалению он меня не научил!

— читать ты себя сам не научил дурила, а Библию стоило бы прочесть, там много интересных фактов имеется. — объяснил третий друг с короткой причёской и сломанным носом.

— подтверждаю! — сказал худой.

— удивляюсь как такой слизняк, который даже на людях не признал свою вину, мог перебить стольких солдат, да ещё не самых простых! — говорил мужик с перебитым носом опрокидывая в горло чашу с брагой.

— а коль это был не он? Вы не думали? — предложил жирный друг. — он то был с мешком на голове! Может статься, что его не поймали вовсе!

— нет! Такого быть не может! Я верю нашему царю, он бы не стал врать. Ни за что! — скривившись, сказал усатый и худой.

— а вдруг всё-таки стал и соврал? И настоящий убийца на воле, а нам льют в уши эту чепуху. Тогда мы все в опасности! И любой из нас кто скажет, что он болгарин может лишиться головы как многие до нас! — уже заплетающимся языком сказал толстяк.

Мы с подругой поняли, что услышали достаточно, поэтому оставили недоеденной жареную картошку и уже хотели вставать из-за стола, чтобы уйти в спальню на отдых, как вдруг меня притормозил толстяк рукой.