Лютица

Немного ошарашенный услышанными словами, я потом ещё много раз об этом думал. И отец был прав. Не спешить с такими действиями было разумным выбором. Тем более девушка, которая практически легла со мной вчера, уже сегодня как ни в чём ни бывало ходила за руку с Кириллом по деревне, от чего меня брала ещё большая злость. Вот она жизнь. И разберись, кто прав, а кто виноват. Но, совет отца я запомнил, по сей день, как же мне его не хватает… Последующие дни, повторялись один похожий на другой. Мы ходили на охоту и рыбалку. Продавали рыбу, мясо и шкуры. Платили налоги в казну города. В свободное время отец снова и снова меня тренировал. С каждым днём я пропускал всё меньше ударов и атаковал всё ловчее. Прогресс в фехтовании не стоял на месте. Жизнь била ключом, казалось мне. За год я почти на равных сражался с отцом. Он был удивлён тому, что я так быстро обучился. В принципе, до меня, он никого не обучал. Может быть, у него был дар к обучению, или я был хорошим учеником. Тем не менее, я научился и финтам и силовому ведению боя. Да, я всё так же часто проигрывал отцу из-за его опыта и возраста, но давал ему значительный отпор. Сегодня в очередной день мы решили не тренироваться, а пошли на охоту. Мы около часа пешком шли в глубокий лес. Сначала мы хотели собрать зайцев, которые могли попасться в заранее расставленные нами капканы.

— так, вот первая точка. — сказал отец.

Он расставлял капканы обычно недалеко от нор и делал ещё метки палок с тканью, предварительно, что бы замечать заранее капкан. Также случайный человек, мог это заметить и не попасться в него. Другое дело, что нашу дичь могли забрать, но так обычно не случалось.

— кажись, тут пусто. — глядя на взведённый капкан сказал я.

— странно, что здесь никто не попался. Ну ладно пусть постоит еще. Насыпь приманки еще в середину. — попросил отец и мы пошли к следующему.

— вот, тут кажись кто-то поймался. — и правда, там был дохлый заец, которого отец резво вынул с ловушки.

Таким образом, мы прошли восемь точек и из них только три были удачные. После этого мы вернулись к нашей телеге и положили мешок с тушками на неё. Теперь нужно было попытаться подловить что-то крупнее.

— так, а ну стойте, — сказал, отец — вы слышите звук?

— какой?

— ладно, тихо не говорите, и аккуратно ступайте за мной.

Отец плавно шел, смотря на землю, будто видел что на ней. Минут пятнадцать мы прошли в полной тишине, пока он не махнул рукой. Я подошел, и он указал на помёт.

— смотрите, кажись олень, хотя погодите, что-то помёт мелковатый, чёрт это точно серна. Ну, или совсем маленький оленёнок. Идите за мной сынок. Следы ведут на север. Нам повезло сын, ветер дует с северо-востока. Всегда следите за ветром, животные хорошо чуют запах людей. Если ветер будет дуть в их сторону, они вас заранее учуют, и ваши поиски будут напрасны.

Я только кивнул в знак согласия, и мы пошли по следам дикой козы. Отец держал лук наготове, а я нёс пучок стрел. Через час поисков, мы, наконец, вышли на место близ реки, где увидели где-то в семидесяти метрах от нас трёх коз на водопое. Сейчас был самый сложный момент. Нужно было максимально тихо подобраться к животным, чтобы нас не услышали, иначе вы не попадёте с лука по ним.

— сынок дайте мне одну стрелу, и держите ещё одну наготове. Следите за тем, по какой поверхности идёте, ни в коем случае не ступайте на ветки, даже мелкий хруст может спугнуть животное. Также следите за камнями. А теперь пошли, тихо и медленно.

Мы пригнувшись медленно продвигались. Отец дал знак немного ускориться, потому что козы развернулись полностью к нам спинами и были заняты водой. Пройдя ещё метров двадцать, между нами была дистанция двадцать метров. Отец снова дал знак приготовить стрелу и не двигаться. Он натянул тетиву лука, и его рука, что держала лук, стала каменной как скульптура, зажмурив глаз на две секунды, он выдохнул и в тот же миг отпустил стрелу. Стрела глубоко вошла в бок серны, которая пыталась убежать, но ей это сложно давалось. Я быстро подал стрелу отцу и готовился догонять первую пораженную козу. Отец же снова зарядил лук и пытался попасть в козу, которая оголтело бежала по диагонали почти в нашу сторону. Это был хороший шанс подстрелить двух коз. И отец мастерски им воспользовался. Коза бежала равномерно и не меняла маршрута. Он рассчитал траекторию стрелы и выпустил её прямо в шею второй козе.

— БЕГИТЕ ЗА ПЕРВОЙ! — крикнул отец, жадно глотая воздух, так как он почти не дышал секунд двадцать.

Догнать первую козу не составляло труда. Она уже ослабла и медленно ковыляла. Добежав до бедолаги, я быстро добил её ударом в сердце, чтобы она не мучилась. Потом потянул её за ногу в сторону отца, который добил вторую.

— вот так удача, две лёгкие цели! — улыбнулся отец.

— хороший выстрел, второй! — поддёрнул я его.

— а то! Учитесь сынок!

— куда мне учится? Я всё равно лучше стреляю!

— ну вот, в следующий раз докажете! — потерев мне волосы, ответил отец.

— хватайте её на плечи, нам пора домой.

Три зайца русака, и две серны. Довольно неплохо для двух часовой охоты. Добравшись, домой к обеду, мы бросили туши на улице и пошли есть в дом. Мать уже нас ждала, читая какую-то книгу на кухне.

— ну, здравствуйте хозяйка, что там на обед у нас? — спросил отец.

— вы уже и пришли? Я знала, что вы быстро справитесь, но не так же быстро! — мать Надежда поцеловала быстро отца и пошла насыпать еду.

— представьте мама, две козы и три зайца, и всего за два часа!

— вот те на! Ну, профессионалы на работе, что ж я еще могу сказать!

Мать принесла два миски, мне и отцу. Пшеничная каша со шкварками, издавала божественный аромат, влияя на наши желудки. Свежие помидоры и огурцы. Недавно выпеченный хлеб с маслом. А на десерт дыня и арбуз. Что ещё требовалось человеку для счастья?

— ох мам, вы бы видели, как папа уложил вторую козу! Она бежала как молния, а он рассчитал как Архимед траекторию стрелы и поразил её без единого шанса на промах! — восхищался я отцом, с набитым ртом.

— а вы разве никого не подстрелили сынок?

— я? Да я стрелы подавал!

Мать посмотрела на отца, и мы все засмеялись дружно.

— ничего, в следующий раз он будет стрелять, а стрелы подавать буду я, да Любомир?

— обязательно отец.

Наевшись до отвала, мы пошли заниматься тушами. Через три часа всё было готово, все животные были обработаны, разделены на мясо, шкуры, и отходы. Растянув шкуры для сушки, мы понесли мясо в город на бойню. Потому что у нас и так его хватало. По дороге в Ивайловград отец начал довольно неприятную тему, и это было весьма неожиданно.

— слушайте Любомир. Есть довольно колкий разговор.

— о чём это вы отец? — непонимающе спросил я, ведь настроение было лучше не куда.

— понимаете… Как вам сказать сынок. Бывают слухи, а бывают точные расчеты в нашей жизни.

— к чему это вы?

— я хочу сказать сын мой, что мне уже как месяца два доносятся предупреждения от моих знакомых сослуживцев, чтобы мы покинули деревню, и выехали куда подальше.

— зачем?

— затем сын мой, что скоро наступит война.

— война? — вытаращив глаза на отца, спросил я.

Мне было пятнадцать лет. Я никогда не видел войны, я даже представить себе не мог, что это такое. Про это замечательное мероприятие я знал только одно — там гибнут люди, много людей.

— мои сослуживцы говорят, что в больших городах Болгарии уже назревают мятежи. Люди согласны восстать против власти Византии. Два братика Асеня, они же Иван и Пётр хотят восстановить и основать второе Болгарское государство. А это значит, что будет война и много смерти.

— стойте, может ваши друзья или сослуживцы ошибаются?

— нет, сынок, в таких вещах не ошибаются. Многие люди в больших городах покидают свои дома и земли и бегут куда глаза глядят. Потому что когда поменяется власть, разверзнется ад. Будут грабежи и чистки. Людей будут делить на патриотов и предателей. Это неизбежная процедура войны. К сожалению, нашу семью ждёт не лучшая участь. Вы можете догадываться какая судьба может нас постигнуть.

После этих слов у меня в голове образовался такой страх безысходности, что чуть ноги не подкосились. Я не понимал за что… И главное зачем?

— зачем они это делают отец?

— эх сын… Это очень сложный вопрос, который вы может поймёте если выживите и станете взрослым, а может и нет.

— в смысле выживу?

— в прямом. Нас всех могут убить. Даже без суда и следствия. — отец повернулся ко мне остановив телегу, которую тянул. Он смотрел вполне серьёзно, ни капли сомнения, что он не шутил.

— что же делать?

— то чему я вас учил Любомир. Уметь постоять за себя. Убивать всех, кто хочет убить вас. Выживать придётся многим, и мы не исключение. Работы практически не будет, будет только война.

— почему??? — ещё больше не понимал я.

— потому что большинство людей побросают свою работу и пойдут на войну, убивать им подобных. Те, кто вчера были византийцами, будут поделены на два лагеря, которые будут убивать друг друга и делить территории.

— неужели нельзя просто договориться?

Отец усмехнулся. Этот вопрос его больше всего порадовал.

— если бы можно было договорится, то всё население нашей планеты жило бы в одном государстве. Но, мы живём в других реалиях сынок.

На этом моменте я решил остановить рассказ из прошлого, в подробностях. Могу только сказать, что произошло через три месяца. А через три месяца, мой отец отправил меня на охоту, а сам остался дома ждать своей участи. Мать он отправил спасаться вообще в неизвестном направлении. Почему он оставил меня выживать? Этого я тоже не понимал. Какова была судьба мамы, я так и не узнал. Эту частичку правды я узнал от отца Димки, моего друга из Ивайловграда. Отец Димки — Христо, был также товарищем моего отца. На некоторое время он меня укрыл от глаз солдат, которые искали предателей, по просьбе моего отца. После рейда в нашу деревню, отца и других людей забрали прилюдно казнить, а остальных сажать в тюрьмы. Кого куда распределили, я не знал. Позже я был уверен, что отца просто казнили, потому что он служил в Византийской империи. А таких сразу убивали. Что касаемо нашей деревни, то её просто разграбили и сожгли, как символ демонтажа Византии. После этого дня её больше не существовало, как населённого пункта. Поначалу я прятался у отца Христо. Но, потом раздобыв средства для существования, моя совесть не позволяла быть нахлебником на постоянной основе. Вскоре, я вышел на собственный хлеб, и своё существование обустроил в лесной хижине. Я продолжал делать то, чему учил отец. Охотился, рвал шкуры и мясо, что мог — продавал. Собирал гроши, которые было почти нереально достать. Все были бедны, с ног до головы обложены налогами и данью на армию. Война разгорелась не шуточная. Массовые мятежи формировались в огромные разъярённые толпы сносившие власть и устанавливающие своих людей. Развитие восстания шло полным ходом. Люди гибли тысячами и даже десятками тысяч, как с одной, так и с другой стороны. И вот, пожалуй, мы добрались до нынешних реалий.

1200 год. Болгария. Ивайловград

Как всегда я проснулся на неудобном лежаке, который смастерил в своей хижине для бомжей. Да, я жил в лесу. Зимовал я вообще в пещере. Иногда конечно я себя баловал, когда копейку собирал. В такие счастливые ночи, я зимовал или в борделе, или в постоялом дворе, снимая комнату на ночь. Или у своей давней подруги. Но, все эти приходы были крайне редки. Я заставлял себя жить в жестокой форме, и не привыкать к хорошему. Отец и этому меня научил. Станешь нежным и слабым, и тут же тебя прирежут. Ты даже глазом моргнуть не успеешь. Ох, не устану повторять, что его мне не хватает больше всего на свете. Я ненавижу себя за все те моменты в жизни, когда гневался на него, за то, как он меня жёстко муштровал. Зато это было единственно верным способом научить выживанию в этом скотском мире, полном подонков и шлюх. За матерью я тоже скучаю, ведь какой ребёнок не будет скучать за матерью? Но, отца я чаще вспоминал, ибо мы с ним проводили куда больше времени.