Под скорбной луной

Глава 19

Вышел я с мозгами набекрень. Удалось разжиться кое-какими важными сведениями и заручиться обещанием Маккейба относительно Колина, однако в целом ход беседы меня расстроил.

Вчера мы достигли своего рода джентльменского соглашения, и у нас образовалось нечто наподобие осторожного временного союза. Сегодня же Маккейб вел себя так, словно вновь перестал мне доверять. Впрочем, не исключено, что голова у него была забита другими делами.

Я на ходу воспроизвел наш разговор — секунду за секундой, реплику за репликой. Похоже, главарь «Каменщиков» обеспокоен не только предательством Райли. Возможно, тот переманил на свою сторону нескольких членов банды? Или, наоборот, переманили его?

Господи боже мой, неужели Колин сколачивает свою шайку?

Я тут же отмахнулся от этой версии. Нет у Колина ни влияния, ни денег, ни опыта. Все-таки все дело в Райли.

Мне вспомнилась кривая ухмылка Маккейба в ответ на мою просьбу отпустить Колина. Что это было? Нетерпение? Может, насмешка? Или ему все равно?

Не удавалось отделаться от ощущения, что лукавый ирландец пошел на уступку слишком легко. Почему?

Я запнулся на полушаге.

Потому что Колин уже от него ушел…

Иных вариантов просто нет.

Если банда Маккейба раскололась и Райли отделился, а Колин — вместе с ним…

Меня охватили страх и гнев. Тысяча чертей! Будь оно все проклято!

Где сейчас можно найти Колина? Наверняка у Пинтона. Я развернулся на месте и побежал.

Добравшись до игорного дома, остановился, восстанавливая дыхание, и направился к двери. Подошел к парням, стоявшим на страже у лестницы на второй этаж. Один из них поднял руку.

— Сегодня его здесь нет.

— Действительно нет или нет для меня?

— Его действительно нет, шеф.

Парень врал. В его глазах светилась хитрая искорка — видать, потешался, как ловко меня провел. Плевать: его лицо сказало мне все, что нужно. Я вышел на улицу и притаился в тени за углом, благодаря бога, что несущиеся по небу тучи вроде бы не обещали дождя.

В своем укрытии я провел два часа, обдумывая предстоящий разговор. Наконец Колин возник в дверях и двинулся вдоль домов, ступая в лужицы слабенького света, падавшего из окон и от одинокого газового фонаря. Мне захотелось схватить его немедленно — настолько я был зол и расстроен. Сдержав первый порыв, я незаметно следовал сзади, постоянно проверяя: не увязался кто ли за нами?

Наконец решившись, ускорил шаг, беззвучно приблизился к мальчишке и толкнул его к стене. Колин тут же от нее отскочил и выбросил левую руку в стремительном ударе, целясь мне в подбородок. Выручил давно закрепившийся рефлекс: я увернулся и, схватив парня за плечи, снова прижал к кирпичной кладке.

— Какого черта ты делаешь, Колин? Ты что же, откололся от «Каменщиков»? Решил предать Маккейба?

Он прожег меня взглядом и разразился шквалом проклятий. Пришлось прикрикнуть:

— А ну-ка заткнись!

Мы оба тяжело дышали. Я глянул ему в глаза. Колин в знак протеста передернул плечами, и до моих ушей донеслось приглушенное металлическое бряканье — что-то ударилось о стену. Лицо мальчишки застыло, и я, ни секунды не медля, провел рукой по его боку. Так и есть — пистолет…

Мы на миг замерли.

— Колин… — хрипло выдавил я. — Где ты это взял?

Он молча смотрел на меня.

— Маккейб сказал, что от шайки откололось несколько человек, и я предполагаю, что ты ушел с ними.

В его глазах плеснулся гнев.

— Тебе какая разница? Господи, Микки, да отцепись ты от меня!

Выходит, моя догадка верна… Колин, считай, признался. Не зря Маккейб сегодня надо мной глумился, когда я просил отпустить мальчишку… Да и черт с ним!

— Проклятье, Колин, я не могу тебя бросить! Не могу допустить, чтобы ма потеряла тебя, такого молодого и глупого! — Похоже, упоминание о ма привело Колина в замешательство. — Сейчас я заберу у тебя пистолет и отпущу. Только попробуй сбежать — отволоку в Уоппинг, брошу в камеру и, если потребуется, предъявлю обвинение. Для меня самое главное — чтобы ты был в безопасности.

— Ладно, — прорычал он и выругался сквозь стиснутые зубы.

Я медленно снял с его плеча левую руку, сунул ее под пальто и вытащил из внутреннего кармана пистолет. Сунув его за пазуху, отступил на шаг.

Требовалось удостовериться, что именно Райли сманил Колина от Маккейба, а еще больше хотелось пробить стену непонимания, что между нами выросла. Если бы только он ко мне прислушался, если бы ответил на мои вопросы…

— Колин, когда мне пришлось бежать из Уайтчепела, я спасал свою жизнь. И все же ты прав. Я ни на секунду не обернулся назад. Не пытался представить, как мой побег отразится на Дойлах. Зато вспоминал всех вас каждый божий день, ужасно тосковал. Я был несчастен. Страшился… всего на свете, но в основном — голода, опасался, что меня убьют во сне еще до того, как я найду себе жилье. Боялся, что не смогу вернуться обратно.

У меня сел голос, и я долго откашливался. Колин недоверчиво скривился.

— Это не значит, что я за вас не беспокоился — просто не знал, каково вам приходится. — Слова полились из меня бурным потоком: — Когда ты молод, о таких вещах просто не задумываешься, а я ведь был моложе, чем ты сейчас, Колин. Бежать из Уайтчепела, отвести от вас угрозу — вот и все, что мне могло тогда прийти в голову. И в этом моя вина, теперь-то я вижу…

Колин засопел и отвернулся в сторону, а я продолжил:

— Знаю, что тебе не рассказывали о причинах моего побега. Во всяком случае, сразу точно не рассказали. Ты долго считал, что Микки просто сорвался с места и о вас забыл. Я вернулся, как только миновала опасность — когда О’Хаган признался, что подозревал меня напрасно.

Колин продолжал молчать, и я чувствовал, что обязан заполнить словами ту пустоту, что между нами возникла.

— Неужели это ничего не значит? Зато теперь я здесь и пытаюсь удержать тебя от смертельной ошибки. Некоторые ошибки исправить невозможно, если заходишь слишком далеко… — Я заговорил медленнее: — Пока ты еще можешь все изменить. Еще не слишком поздно. Позволь мне помочь тебе, Колин.

Он метнул на меня сердитый взгляд.

— Сначала швыряешь о стенку, потом говоришь, что следует делать…

— Что ж, справедливо, — признал я и поднял руки. — Прости, что приложил тебя.

— Вы с Пэтом никогда не брали меня в расчет, оставляли сидеть дома с Элси. Но, черт возьми, я больше не ребенок!

Неужели его нынешняя строптивость берет начало в детских обидах? У меня перед глазами вдруг всплыл образ сидящих на ступеньках близнецов. Элси с куклой, а Колин с набором шариков, которые я выстроил перед ним ровной линией. И мы с Пэтом, осторожно пробирающиеся между них, уходящие по своим делам.

— Ты больше не ребенок, это правда. Именно поэтому то, чем ты занимаешься и с кем, имеет значение. Все это повлияет на твою дальнейшую жизнь. Я говорил с Маккейбом, и он обещал тебя отпустить. Я могу увезти тебя туда, где нынешней твоей компании делать нечего.

Колин продолжал смотреть недоверчиво.

— Сам говоришь, что я не ребенок, а обращаешься со мной так, будто у меня нет права слова! — обиженно пробурчал он. — Кто ты такой, чтобы решать с Маккейбом мою судьбу, не спросив моего согласия?

— Колин…

— Я не просто вырос. Я занимаюсь важными делами! Меня уважают. Ты просто ничего обо мне не знаешь!

Я стиснул зубы.

— Да, ты снова прав. Ты вырос, а раз так — веди себя соответственно! Будь честен, не мечись из одной шайки в другую. — Он открыл рот, готовясь заспорить, однако я повысил голос: — И не надо лгать ма, что не можешь работать в порту, потому что всю работу разобрали русские и поляки. Дело-то все в том, что ты устроил там поножовщину, человек из-за тебя попал в госпиталь! Не надо заставлять лгать других людей — как того парня в игорном зале, который наплел мне, что тебя там нет!

Колин раздраженно взъерошил волосы.

— И это ты говоришь мне о честности? Ты ведь ирландец из Уайтчепела, Микки. Не забыл? Строишь из себя крутого полицейского, действуешь так, словно мы тебе в подметки не годимся, а сам крутишь шуры-муры с надменной леди из Вест-Энда…

— Не припутывай ее сюда, Колин.

Мальчишка услышал звучащий в моем голосе металл и понял, что хватил через край.

— Слушаюсь, сэр, — фыркнул он.

Во мне закипел гнев. Сколько можно!

— Кто откололся от Маккейба? На кого ты теперь работаешь? Скажи мне, Колин.

Полтора десятка лет назад мальчишка сделал бы все, о чем мы с Пэтом только могли его попросить. Теперь же он всего лишь покачал головой, и пробить эту стену мне не удавалось, хоть тресни.

— На Финна Райли?

Колин напрягся и вздернул подбородок.

— Тебе Элси сказала? Господи, ничего ей нельзя доверить.

Я отвел взгляд, пытаясь скрыть пронзившую меня мысль. Элси? Она-то какое имеет ко всему этому отношение? Мне вспомнился ее рассказ о ссоре с Колином. Похоже, Финн Райли был тем самым дружком, которого мальчишка сватал сестре. Я снова глянул ему в глаза.

— Нет, не Элси.

— Это не то, что ты думаешь! — взорвался Колин и тут же захлопнул рот.

Я молчал. Ждал продолжения, надеясь, что наконец пойму, что происходит у него в голове. Не дождавшись, спросил:

— Почему ты ушел от Маккейба?

Он отвел глаза и пожал плечами.

— А что я у него делал? Переносил деньги из одного места в другое. Большого ума не надо.

Так вот что стояло за его уходом? Потребность в осознании собственной значимости? Похоже, именно на этом и сыграл Райли. Интересно, какой он? Наверное, на несколько лет старше, уверенный в себе, дерзкий, вообразивший, что способен справиться с самим главарем «Каменщиков». Именно человек подобного склада, выделивший Колина из окружающей Маккейба толпы, заставил бы его почувствовать себя избранным. Особенным…

— Что Финн тебе наобещал?

— Треть от добычи.

Треть? Стало быть, у Райли есть напарник.

— Сам подумай, Колин. Вряд ли партнер Райли захочет делиться. Он наверняка найдет способ вынудить его в тебе засомневаться.

— Нет, Финн мне доверяет, — вздернул подбородок Колин.

— С чего бы?

Мальчишка уставился на меня, но промолчал.

Я встревожился еще больше. Что такого сделал Колин, чтобы настолько быстро завоевать доверие Райли? Ладно, с этим пока подождем.

Я изучил его упрямое лицо. Глаза Колина воинственно сверкали. Копия брата… Пэт все думал, что ему по силам завоевать мир. Другое дело, что при этом он рассчитывал на мою поддержку. Колин же друзей выбирал необдуманно.

— Колин, дай мне тебя вытащить.

Я говорил тихо, но настойчиво, сознавая, что в моем голосе звучат умоляющие нотки. Мальчишка явно изнывал от нетерпения, и все же я не умолкал:

— Ни Райли, ни Маккейб тебя не найдут. У меня есть друзья в Ламбете, и не только, — тебе помогут.

Он снова покачал головой, разметав черные волосы.

— Я знаю, что делаю, Микки. Вот посмотришь.

Говорил он уверенно и твердо, хотя и взволнованно.

Я вспомнил тот день, когда Колин принес домой купленную в подарок ма Дойл безделушку. Как сияли тогда его глаза! Он клялся, что вещица серебряная, а у меня не хватило духу сказать, что это самая обычная железяка.

Луна выползла из-за тучи, и в ее свете мы отчетливо видели лица друг друга. Колин больше не злился: казалось, он преисполнился терпения и готов ждать столько, сколько нужно — пока я не выговорюсь. Мой гнев тоже прошел, осталось лишь острое сожаление. Колин не передумает; слишком далеко мы с ним разошлись, и я уже не имел на него такого влияния, как когда-то. Мне не суждено заставить его осознать, что он встал на кривую дорожку.