Под скорбной луной

Глава 22

Прошло несколько дней с последнего моего посещения места катастрофы, и я снова направился к газовому заводу Бэктона. Оказавшись на южном берегу, встал и осмотрелся. День, слава богу, выдался довольно теплый. Небо заволокло, однако дождя ничто не предвещало. Под ливнем поднимать фрагменты затонувшего судна было бы не в пример сложнее, и сегодня работа шла бойко. Наблюдал за процессом не только я: дюжина предприимчивых лодочников возила любопытствующих к месту действия. Зеваки вытягивали шеи и что-то показывали друг другу со странной смесью ужаса и возбуждения.

Господи сохрани… Не хватало еще, чтобы несчастье превратилось в зрелище, за которое люди готовы платить деньги.

Начался отлив, и над водой показался окрашенный в красный цвет верх кожуха гребного колеса. Трое мужчин потыкали его шестами, пытаясь убедиться в устойчивости конструкции.

Вскоре в реку спустили водолаза. Через некоторое время тот поднялся на поверхность, и я, усевшись в плашкоут, поплыл к суденышку, с которого руководили работами. Взобравшись на борт, столкнулся с мужчиной примерно моего возраста, и тот окинул меня усталым взглядом, явно собираясь отправить обратно на берег.

— Инспектор Корраван, — представился я. — Из речной полиции.

— А, вот как, — облегченно вздохнул мужчина. — Я — Вуд, из инспекции речных причалов. Думал, вы тоже из комитета.

— Ротерли здесь?

Вуд раздраженно поджал губы.

— Болтается тут вокруг, все поторапливает. В первую очередь, естественно, поднимали тела, так что мы приступили только вчера после обеда. Пока оцениваем фронт работ.

— Понятно. — Я осмотрел участок реки, на котором произошло крушение. — Что-то удалось выяснить?

— «Алиса» развалилась на три части, — начал Вуд. — Нос направлен вниз по течению, корма смотрит в другую сторону, а среднюю часть с котлами развернуло поперек. Крышу салона до сих пор не нашли. По-моему, ее унесло отливом, — махнул он рукой в направлении Рейнхэма.

— Удастся ли поднять все фрагменты?

— Рано или поздно. Конечно, это сложнее, чем поднимать целое судно. Когда корпус расколот, подводить под него цепи приходится по нескольку часов. Очень неудачно, что «Принцесса» легла на дно на самой середине реки — другие суда то и дело норовят пройти прямо над ней.

— Не говоря уж об этом безобразии, — пробормотал я, указав на лодки с зеваками.

— Те еще дельцы! Берут по шиллингу с каждого желающего.

Я хмыкнул, и Вуд отвлекся, глянув на реку.

— Понимаю, что мы затрудняем судоходство, но ничего не поделаешь. Пришлось ждать отлива, чтобы начать заниматься передней частью.

— То есть вы приступили к работе в два часа ночи? — недоверчиво спросил я.

— Зажгли фонари, военные помогли сигнальными ракетами, — объяснил он, и я вспомнил, что военных действительно готовили к подобным ситуациям. — Подвели две цепи, но этого оказалось недостаточно. Добавили третью, а сейчас водолаз ковыряется с четвертой. Надеюсь, теперь вытащим, тем более что прилив еще не начался.

— Ждем, что скажет водолаз, — встрял в разговор еще один мужчина.

Через десять минут ныряльщик вскарабкался на борт и снял с себя защитные очки. Его грязное лицо выглядело печальным.

— Похоже, в давке не всем удалось выбраться из салонов. Дверцы зажало давлением воды, и трупы стоят там, словно бутылки в ящике.

У меня внутри все перевернулось. Значит, извлекли далеко не все тела…

— Поднять нос сможем? — спросил Вуд.

Водолаз кивнул.

— Четвертую цепь я закрепил. Только надо поспешить, сделать все до прилива.

Мы перевели взгляд на реку. К месту крушения приближалась «Метида». Судовой оркестр прервал развеселую мелодию и заиграл что-то траурное. Раздался скрип подъемного крана, цепи натянулись, и крановщик предпринял осторожную попытку поднять фрагмент судна. Цепи провисли, затем вновь зазвенели, как струна, и Вуд крикнул:

— Пошла!

Передняя часть парохода появилась над водой и, погрузившись выше ватерлинии, медленно поплыла к южному берегу. Наконец нос «Принцессы» вытащили на мелководье, и мы уставились на покореженный мостик, искривившиеся поручни и расколотую трубу. На поверхность всплыло мертвое тело, и Вуд махнул рукой одной из служебных лодок. Гребцы налегли на весла, и суденышко подошло к трупу. Один из мужчин медленно подгребал, удерживая лодку на месте, второй же подцепил распухшее тело большим металлическим багром и перевалил его через планшир. Подплыв к берегу, они перегрузили покойника на ручную тележку. Крепкий мужчина покатил ее вверх по берегу, где ждала открытая повозка вроде тех, что используют для перевозки сена. Кто-то из работников приподнял край белой материи, под которым лежало еще несколько тел, и втиснул туда нового утопленника.

— Куда вы их отправляете? — поинтересовался я.

— В ангары газового завода. Нам разрешили продолжать их использовать, так что родственникам погибших не придется ездить в разные места.

Уж не Винсент ли распорядился?..

— Кто-нибудь может сказать, был ли на «Принцессе» аварийный румпель? А если был — исправен ли он?

— Наверное, сможем выяснить только к концу дня, — вздохнул Вуд. — Под среднюю часть цепи подведем часов через десять — двенадцать. Прилив сейчас против нас.

— Да, понимаю. Работенка не приведи господь, но вы справляетесь здорово.

— Сможете сделать мне одолжение и упомянуть об этом в своем рапорте?

Кивнув, я вновь забрался в плашкоут и, глянув на берег, заметил старшего стюарда Бонси. Тот стоял у воды с непокрытой головой. Он-то мне и нужен. Я торопливо заработал веслами, быстро причалил и начал пробираться сквозь толпу.

— Мистер Бонси!

Стюард повернул ко мне небритое осунувшееся лицо и пробормотал:

— Это худшая неделя в моей жизни…

— Мне очень жаль.

Бонси ничего не ответил, продолжая наблюдать за процессом извлечения судна со дна реки, и я прервал молчание:

— Вы говорили, что забрались на борт «Замка» по канату?

— Именно так, — кисло сказал он. — Забрался.

— Какое впечатление у вас сложилось о капитане и лоцмане углевоза? И о впередсмотрящем?

— Ну, капитан непрерывно жал на гудок и раздавал приказы. Не паниковал. Лоцман тоже был хладнокровен, а вот впередсмотрящий орал во все горло от ужаса.

— Никто из них не показался вам выпившим?

— Это вы в газетах прочли? — фыркнул Бонси. — Я бы не сказал. Эти трое — нет. — Он помолчал. — Хотя один из членов экипажа точно был пьян. По-моему, кочегар, судя по испачканным углем рукам. Я побежал помочь спустить шлюпку, а он лишь смеялся.

— Смеялся? — повторил я.

Вероятно, это и был Перселл.

— Ну, не знаю. Напевал, хихикал — что-то в этом роде. Еще этот человек несколько раз споткнулся, и я решил было, что он пострадал. Даже подошел к нему, уловил запах спиртного и тут же отобрал у него канат для спуска шлюпки.

— Мистер Эйрс утверждает, что румпель на «Принцессе» был неисправен, двигался самопроизвольно. У вас не сложилось такого впечатления?

Бонси возмущенно выпрямился.

— Так вы намерены винить в крушении «Принцессу Алису»! Вы ошибаетесь, точно вам говорю! Мы каждую неделю проводим тщательный осмотр судна, а двигатель и румпель проверяем каждый вечер. Я ведь рассказывал: «Замок Байуэлл» двигался вниз по течению с недопустимой скоростью!

— Мы пока собираем факты, Бонси, — резко ответил я. — На «Принцессе» есть аварийный румпель в подпалубном помещении?

— Разумеется, — отрезал он. — На случай, если штурвал выйдет из строя.

— Кто мог перед крушением оказаться внизу? Кто знал о существовании второго румпеля и умел им пользоваться?

Бони задумался и наконец нехотя сказал:

— Том Робсон, Джейкоб Суини и Нед Уилкинс. Все они ходят на «Принцессе» уже несколько лет. Хорошие матросы, опытные и надежные.

Люди меняются, подумал я, и могут годами скрывать свои истинные намерения.

— Видели ли вы кого-то из этих троих с момента катастрофы?

— Тома и Джейкоба встретил пару дней назад, — с ноткой озабоченности пробормотал Бонси. — Оба были на палубе, когда произошло столкновение. Том возился со спасательными буями, а Джейкоб помогал спускать шлюпки.

— Что насчет третьего матроса?

— Нед был внизу. — Бонси выглядел озадаченным. — А что, о нем никто не слышал? Плавать он умеет.

— Пока не знаю. Мы пытаемся разыскать всех выживших членов команды, но кто-то мог угодить в госпиталь, а кто-то, возможно, уверен, что о его спасении известно со слов товарищей.

И все же Нед Уилкинс мог прочесть в газетах, что ему следует явиться в полицию. Почему он этого не сделал? Тоже пострадал, как и Конвей?

— Не знаете, где можно найти этого Уилкинса?

— Не знаю, но слышал, что его мать живет здесь, в Лондоне.

— В судовом журнале записаны имена и адреса членов экипажа?

Бонси мрачно глянул на реку.

— Журнал утонул вместе с судном. Можете обратиться в Лигу по охране труда. Наверняка Нед зарегистрирован в их реестрах.

— Как он выглядит?

— Лет двадцать пять, крепкий. Синеглазый, светлые волосы.

Я отвернулся в сторону, пытаясь скрыть блеск в глазах. Блондинов в Лондоне немало. А вот блондинов с доступом к аварийному румпелю…

Мы еще постояли, наблюдая за сложным процессом перемещения носа судна к берегу. Корпус бедного кораблика был покрыт илом; вместо разбитых деревянных бортов торчали острые зубья обломков с запутавшейся в них тиной. Потребовалось два крана, чтобы вытащить на берег первый фрагмент парохода. Пройдет немало времени, пока с него снимут цепи и подведут их под среднюю часть.

Появился Ротерли — перебрался из плашкоута на служебное судно. Его высокая костлявая фигура возникала то у одного борта, то у другого, и я посочувствовал Вуду. Даже с берега было понятно, что глава комитета лезет с непрошенными советами и путается под ногами.

Я попрощался с Бонси, оставив его нести свою печальную вахту.