Принцип кентавра

— Не знаю, за него ли… Или за империю Майеров, — откровенно сказала Кристин. — в любом случае, этот проект оказался моей неудачей. Иногда, впрочем, я думаю и наоборот. Кто знает, в какой психушке я бы оказалась, если бы вышла за него замуж, да чем-нибудь не угодила.

— Как же наступила роковая развязка в ваших отношениях? — подхватил мысль собеседницы детектив.

— Ах да! Я несколько увлеклась. — спохватилась хозяйка художественного салона. — Развязка была, скажу я вам, весьма эффектная. Якоб был щедр, он помог мне с открытием этого художественного салона, что взбесило Лилиан Майер. Старуха считала, что из «Империи Майеров» не может утечь ни малейшего ручейка. Она устроила форменный скандал с битьём посуды и оскорблениями. И её не волновало, что Якоб Майер был фактическим владельцем здания и всего оборудования в нём. На Якобе были завязаны все контракты, весь небольшой бизнес. А галерея — это не только выставки, это и оценка картин, и продажа антиквариата, и скупка ценностей, и реставрация. Это достаточно прибыльно и интересно. По крайней мере, это значит «не складывать деньги в одну корзину». Потребительский кризис возможен в пищевом производстве, ориентированным на простых людей. Но богачи даже в самые печальные времена «тощих коров» не изменяют своим привычкам. Галерею бы не тронули никакие кризисы.

— Я в этом мало разбираюсь, но звучит спорно, — сказал Хью.

— Так и Лилиан Майер считала. Она фактически расстроила нашу с Якобом свадьбу, но галерею отобрать ей не удалось, так как я настояла на «отступном». Галерея была передана мне целиком! Однако, Якоб решился на второй необдуманный и несогласованный шаг. Он хотел избавиться от «Пивной Империи Майеров, продав свою львиную долю Джорджу Визенготту из «Фуд продактс Интернешнл».

— Почему же не Лилиан Майер? Мать бы смогла купить долю. И овцы целы, и волки сыты, — спросил Барбер.

— Нет, у Лилиан никогда не было такой суммы, да ещё и сразу. А у транснациональной корпорации, как вы понимаете, деньги были. Но поскольку это была сделка со сторонней компанией, то требовалось одобрение совета директоров «Пивной Империи Майеров».

— Совет директоров не был под пятой Якоба?

— Разумеется, был, поскольку Якоб владел контрольным пакетом, то голосование превращалось в формальность. Лилиан Майер узнала об этой сделке случайно. Что там у них произошло с сыном, я не знаю. Могу лишь догадываться. Но думаю, что она была настроена решительно. В общем, он хотел избавиться от доли — и он от неё избавился. Да притом очень оригинальным способом. Все его оплакивали, а он нежился на каком-то курорте.

— Вы поверили в его гибель?

— Все поверили, — усмехнулась Кристин Белли. — история выглядела очень убедительно, пока в смерти Якоба не обвинили малышку Юджину. Я вступилась за девочку, высказала всё в глаза Лилиан Майер, но она заявила, что мне не стоит лезть со своим мнением в их дела. И через два дня моя галерея была подвергнута атаке вандалов. Это случилось ночью. Все картины были изрезаны, все стенды разбиты. Сработала сигнализация, но никого поймать не удалось. Я понесла ужасающие убытки, которые не покрыла страховка. Потому что большой удар был нанесён именно моей репутации. Как видите, Лилиан умеет решать вопросы.

— Вы обращались со своими подозрениями в полицию?

— Полиция пела под дудку Лилиан Майер, меня бы никто и слушать не стал.

— Вы сказали, что стали сомневаться в том, что Якоб умер, когда в его смерти обвинили Юджину?

— Да, именно так. Я навестила Юджину в больнице. Бедняжка была помещена в ожоговый центр. Обычная муниципальная клиника, и это при деньгах концерна! Я была возмущена, — Кристин сжала кулачки и постучала по полированному подлокотнику кресла, — девочка была совсем одна, ей было одиноко, плохо. И она призналась мне, что к ней приходил отец. Сначала я не поверила, подумала, что это бред больного ребёнка. Но Юю говорила так уверенно! Ксати, она добавила, что отец просил перед ней прощения и пообещал забрать её в Мюнхен, как только она поправиться. Согласитесь, на бред это не похоже.

— А после 1972 года вы виделись с Якобом? — спросил Хью. Кристин покачала головой.

— Нет, не виделась, но получила однажды от него странную открытку. Она пришла то ли из Греции, то ли с Крита. Это было примерно в 1980 году. Я её не сохранила. Почерк был, несомненно, Якоба. Он приглашал меня приехать к нему на отдых. Подписи не было, но был обратный адрес.

— Вы не поехали? — спросил Барбер, хотя и так было ясно, каков будет ответ.

— Нет, — Кристин улыбнулась, — я была так рада, что история с Майерами кончилась, что не имела никакого желания ворошить прошлое и общаться с призраками. И как он себе это представлял: встреча старых друзей в романтической обстановке после всего, что было?

— Спасибо, мадам Белли, — Хью поспешил откланяться.

— Знаете, молодой человек, — Кристин тоже поднялась с кресла, — я прошу попусту не болтать с другими о том, что вы встречались со мной. Но если нужно повторить сказанное в суде — я не буду скрываться. Надоело это майерское чванство, может, кто-то и собьёт с них спесь. Я бы хотела посмотреть на это. До встречи!