Принцип кентавра

Глава 27. Прекрасная хозяйка картинной галереи

Хью ехал по оживлённым улицам и размышлял. Юю утверждает, что ей угрожает опасность, как и Борису Казарину. Походило на правду, иначе бы Юю не скрывалась от своей бабушки, полиции и властей, а при попытке её разоблачения не спряталась бы от Хью Барбера. Значит, Юю не до конца ему доверяет, что не могло не огорчать молодого детектива. Он всеми силами пытался убедить Юю, что не только находится на её стороне, но и пытается распутать клубок дела Якоба Майера. Возможно, Юю считала, что Барбер как и Густав Граббе хочет заработать на её беде? Сыщик терялся в догадках.

Мыслями он возвращался к дельцу Граббе. Тот подозревал, что Якоб Майер не погиб при пожаре, и видимо, не без оснований. Никто Якоба больше не видел, но почему бы Якобу было не совершить сделку с матерью и преспокойно жить, хотя бы и в другой стране? Хью жалел, что не узнал у Лауры подробностей о жизни Якоба после пожара, и даже вчера при встрече ничего у неё не спросил. А вот повторное убийство Якоба Майера имеет существенное значение. Потому что и Юджине угрожает опасность, поскольку она всё ещё наследница по завещанию.

Но, так или иначе, уверенность детектива в том, Якоб Майер не погиб при пожаре, крепла. Самым убедительным был тот факт, что труп полностью обгорел и для его идентификации понадобились вещи Якоба Майера. В пользу этой версии был и тот факт Лилиан Майер была против эксгумации трупа. Экспертизу ДНК не проводили. Версию о том, что глава империи был жив и представлял собой перманентную опасность для Лилиан Майер, следовало подкрепить доказательствами. Но для начала стоило все-таки проверить, были ли у руководителя «Пивной империи Майеров» в действительности финансовые проблемы, о которых умолчали следствию в 1972 году? Кому было выгодно исчезновение Якоба Майера и его мнимая смерть? Наследникам, возможным кредиторам, концерну? Это предстояло выяснить. Хью решил, что следует покопаться хорошенько в центральной библиотеке Антверпена, куда он и направился, не теряя времени. У Хью возникла также уверенность, что он идёт по дорожке, проторённой Густавом Граббе. Но Хью следовало сделать собственные выводы. Слишком часто он нарушал «Принцип Кентавра», котором любил говорить его шеф.

Хорошенькая библиотекарша с вышитыми на кармашке формы фамилией и инициалами представилась Хью Барберу как Бригитта. Хью Барбер не стал придумывать вычурную версию, а сказал, что интересуется историей концерна «Пивная империя Майера» и попросил подшивку местных газет за период с 1970 по 1973 годы, то есть с запасом. Бригитта вежливо сообщила, что за указанный период все архивы фотокопированы и могут быть любезно представлены Хью Барберу на фотоплёнках. Уже через час Хью проматывал километры плёнки на аппарате для чтения микрофильмов. Якобу Майеру было посвящено довольно много заметок. То его кобылы брали на скачках призы, то он участвовал в открытии благотворительных вечеров, то на всю страну шумели фейерверки с фестивалей пива. Иногда на фотографиях рядом с Якобом появлялись Миранда и Юджина, всегда нарядные и довольные жизнью. Газеты упоминали о плодотворном сотрудничестве «Пивной империи Майера» с компанией «Фуд продактс Интернешнл», и на фотографиях Якоба Майера часто появлялся Джордж Визенготт, глава филиала в Антверпене. Его фамилию и данные о нем Хью Барбер на всякий случай выписал в записную книжку. Также Хью Барбер, памятуя принцип «лучше перебдеть, чем недобдеть», выписал фамилии и имена партнёров «Пивной империи Майера», которых насчитал около десятка, а также спортсменов, имена которых по нескольку раз упоминались рядом с именем Якоба Майера. Дважды Якоб Майер был сфотографирован в обществе хозяйки художественной выставки Кристин Белли, необыкновенно красивой блондинки. «Любовница» пометил в записной книжке детектив Барбер, вписав её имя. Кристин упоминал в своём рассказе Констант.

Список лиц всё пополнялся, работа двигалась медленно. Далее следовали заметки о пожаре, некролог на Якоба Майера, скупые хроники дознания и краткие выводы из полицейского отчёта, уже знакомые детективу Барберу.

1972 год не представлял особого интереса для Якоба Майера. Однако, газета «Деловой Антверпен» содержала краткую заметку за 07 июля 1972 года о том, что на расширенном заседании совета директоров так и не было подписано решение о слиянии «Пивной империи Майера» с компанией «Фуд продактс Интернешнл». Далее следовало интервью профессора Брюссельского свободного университета Ганса Баумана о тенденциях глобализации, которую бегло просмотрел взволнованный Хью Барбер. В статье говорилось о том, что расширение влияния иностранного капитала на развитие внутреннего рынка не всегда является благотворным. Как правило, это приводит к удешевлению рабочей силы, сокращению местного производства. В частности, приводился пример присоединения нескольких кондитерских фабрик к концерну «Сладкие облака», что в итоге привело к демонтажу линий производств, упрощению национальных рецептур, унификации продукции. С прилавков исчезли всеми любимые национальные лакомства: анисовые печенья и кубердоны. Хью Барбер почувствовал, что нащупал золотую жилу и продолжил чтение подборок. Но, к сожалению, больше ничего интересного за 1972–1974 год он не нашёл.

Периодически попадались статьи, которые вырезала в свой альбом Зельден.

Итак, кто следующий в списке детектива для посещения? Кристин Белли или Густав Граббе?

Найти адрес Кристи Белли труда не составило, она всё ещё оставалась хозяйкой художественной галереи в центре Антверпена. К ней и направился Хью Барбер. У него не было легенды, и он действовал наудачу. Удачей будет, если Кристин Белли захочет его принять вообще.

Кристин была в галерее, но большого интереса к разговору с Барбером не проявила. Галерея закрывалась на ремонт, и Кристин вела переговоры с подрядчиками.

— Не желаете ли нанять реставратора, который восстанавливал виллу «Синий вереск» после первого пожара? — спросил её Хью Барбер.

Очевидно, что этот вопрос был задан в точку. Кристин Белли посмотрела на детектива с интересом, скрестив на груди руки, слегка откинувшись назад, словно оценивая сказанное.

— Я обещаю вам интересную беседу, — сказал Хью Барбер.

— А по вашему внешнему виду и не скажешь, — нелюбезно хмыкнула красавица, но пригласила Барбера в свой кабинет.

И как же она не была похожа на свою коллегу из Мюнхена! Дамы одного возраста, но если мадам Гольдберг можно было отнести к рабочей беспородной лошадке, то Кристин, несомненно, была чистокровной арабской кобылкой. Тонкие стройные ноги, сильное мускулистое тело, знавшее тренажёрный зал с силовыми упражнениями и беговую дорожку, высокая шея с гордой посадкой головы и роскошной гривой… Эту породу мог объездить опытный наездник, а вот обладать ею мог только богач. Якоб Майер, например.

— Желаете выпить? — дама предложила Барберу бренди со льдом. Барбер не стал ломаться и с удовольствием принял бокал.

— Что нужно молодому человеку от усталой служительницы муз? — игриво начала Кристин Белли.

— Мне нужна правда о событиях, предшествующих гибели Якоба Майера. Мнимной гибели в 1972 году, — уточнил Хью Барбер.

— С чего вы взяли, что мне что-то известно? — засмеялась красавица.

— Есть много свидетелей тому, что вы были близкими друзьями. А друзьям многое доверяют.

— С чего вы взяли, что я скажу вам то, что мне может быть известно, — продолжила игру в кошки— мышки Кристин.

— Якобу снова угрожают крупные неприятности. И, возможно, от него снова хотят избавиться. Вы можете этому помешать.

Кристин Белли мочала, побалтывая стаканчиком со льдом. Костяшки ее длинных пальцев побелели.

— Возможно, вы захотите посчитаться с Лилиан Майер… — продолжил Хью Барбер.

— Кто вы, и откуда пришли сюда? — спросила Кристин уже без улыбки

Хью предъявил своё удостоверение.

— Кто вас нанял? — спросила Кристин.

— Меня нанял член семьи Майеров, чьё имя я вынужден держать в секрете, но который хочет помешать планам Лилиан Майер насчёт её сына.

— Разве Якоба не убили повторно? — скривила губы Кристин.

— Это доподлинно не известно, труп не опознан, от живого Якоба нет вестей, — соврал Хью.

— Что же я могу вам сказать из того, чего вы и сами не знаете? Я вижу, что вы осведомлены достаточно, — усмехнулась Кристин.

— Мне надо знать правду о том, какие у Якоба были финансовые планы в 1972 году, и как они расстроились.

— Я знаю ситуацию только в общих чертах, молодой человек, — Кристин села в кресло напротив, закинув ногу на ногу, обнажив чуть выше колена прекрасное бедро в атласном чулке. — Вряд ли мой рассказ будет вам чем-то интересен.

Хью улыбнулся ей и потянулся, чтобы чокнуться бокалами.

— С другой стороны, вряд ли я уже ухудшу ту ситуацию, в которую попал бедный Якоб, — словно размышляла вслух Кристин.

— Учитывая, что он всё-таки вас предал, стоит рассказать, не так ли?

— О, вряд ли слово «предал» можно отнести к Якобу. Вот уж его никак нельзя было назвать верным или искренним. К сожалению, я слишком поздно это поняла. Люди нужны ему были постольку, поскольку они помогали решать ему какие-то свои задачи. Типичный Майер, — заключила хозяйка галереи.

— Значит ли это, что вы согласны побеседовать? — уточнил Барбер.

— Да, только прошу не включать диктофон, — попросила Кристин.

— Разумеется.

— С чего же начать? — задумалась красавица, приставив картинно пальчик ко лбу. — С того, как Лилиан Майер расстроила нашу свадьбу или с того, как она расстроила планы Якоба по слиянию компаний? Планы сына не учитывали её мнение, а потому подлежали исправлению по-майеровски. Я была не уверена в своей помолвке. Меня не пугало наличие у Якоба двоих детей, и даже стервы- мамаши, которая пыталась вмешиваться в любое принимаемое Якобом решение. Меня пугало другое: сам Якоб, который проявлял абсолютное безволие. Он был, что называется, — тряпка. Да-да, не удивляйтесь. Можно противостоять любым трудностям и проблемам. Но нельзя противостоять самому себе. Если говорить о Якобе, то единственный эпитет, которым можно его описать, — «лентяй». Милейший, умнейший, образованнейший… Лентяй. Он любил книги, живопись, музыку. И если бы читателям, зрителям или слушателям платили деньги, он бы, несомненно, обогатился.

— Интересная характеристика, — заметил Хью.

— Многолетние наблюдения, — хмыкнула Кристин. — После того, как Верона Майер впала в депрессию, он не нашёл ничего проще, как запереть её в психиатрической клинике. И это теперь, когда депрессию можно было лечить и дома, и вполне успешно. — красавица поправила юбку на коленях. — В общем, он избавлялся от проблем самым кардинальным способом. Потому что был ленив, да-да, именно потому, что ему было лень возиться с человеком, пытаться его понять, помочь ему. Он все проблемы решал так: быстро и кардинально.

— Тем не менее вы решили выйти за него замуж? — спросил Хью.