Палеонесская дева

Правда, последняя кровная дуэль была семьдесят два года назад между Безотрадной девой Люсией и… Кларисса не помнила, как звали противника, но она тоже была девой, которая, перепив спиртного, полезла в пьяную драку в таверне и убила старшего брата Люсии. Последняя получила свое прозвище ещё в Академии за вечно хмурое выражение лица. Это был официальный вызов на кровную дуэль, через суд. На эту историческую схватку двух Палеонесских дев пришла полюбоваться огромная толпа горожан. Там жизнь Люсии и оборвалась, а суд признал победу её соперницы и снял все обвинения.

Эту поучительную историю Кларисса услышала на уроке военного права. И, пожалуй, это был последний официальный в Палеонессе поединок, во главе которого мотивом стояла честь семьи, а не личная выгода.

Добрую половину недели занятия длились с самого утра до позднего вечера с перерывом на обед. Поэтому Кларисса, как любой нормальный человек под вечер уставала, стараясь выдержать нагрузку и не отставать по предметам, которые и без того был один важнее другого. На занятиях она практически всегда сидела рядом с Авилиной, вечера они проводили вместе, так что расходились только в выходной или в перерыве между занятиями, по делам. Вот и в этот раз Кларисса вынуждена была разминуться с подругой в холле первого этажа сразу после древней Истории Палеонесса.

— Мне надо сходить в библиотеку, отыскать кое-какие материалы, — сказала Кларисса. — Увидимся в комнате, попозже.

— А что за материалы? — заинтересовалась Ави. — Хочешь, я с тобой пойду?

— Нет, не надо, — ответила Кларисса. — Тебе же ещё учить историю к завтрашнему дню, не забыла?

Ави слегка пожала плечами, смущенно улыбаясь.

— Ну, хорошо, увидимся позже.

Кларисса выдохнула, смотря вслед удаляющейся принцессе. В противоположном конце холла, прямо возле окна, ждала мама, которая еле уловимым жестом подзывала к себе. Кларисса поняла, что мама специально поджидала её после уроков и подкараулила в перерыве на обед.

Они, не сговариваясь, направились в уже знакомый кабинет, подальше от посторонних глаз и ушей. И пока шли не проронили друг другу ни слова. По правому крылу второго этажа ученицы не расхаживали. Больше половины занимали кабинеты для наставниц и обслуживающих здание людей. Но, хоть возле двери дежурного кабинета и не было ни души, только войдя внутрь и плотно закрыв дверь, мама выдохнула и сказала:

— Садись. Нам нужно поговорить, дорогая.

Кларисса различила еле уловимое напряжение в её голосе, но послушно села на то же место, что и в прошлый раз. В кабинете царила тишина и спокойствие, вся суета и нагрузка учебного дня осталась где-то за дверью. Она заметила на подвесной полке плотно закупоренные стеклянные баночки с разными травами. Это напомнило о доме. У мамы всегда было навалом всевозможных трав, редких и самых обычных.

— Ты пока что можешь…

Мамин голос за спиной прервал тихий стук в дверь. Она молча открыла, и Кларисса увидела девушку в бело-голубом плаще, серебристой маске и стянутыми в тугой пучок волосами. За порогом стояла послушница. Она слегка поклонилась и еле слышно произнесла:

— Отец ждет вашего ответа, дева Талия.

Если бы сейчас Кларисса пила вино, то точно бы поперхнулась от удивления. Она всю жизнь была совершенно уверена в том, что послушницам строго запрещено нарушать данный ими обед молчания под любым предлогом.

— Передай ему, что я зайду сегодня ночью, — тихо ответила мама. — Восславим вечных.

— Да будет велика их слава.

Кларисса глубоко вдохнула, стараясь сохранять спокойствие, в то время как девушка поклонилась и быстро ушла.

— Что этим культистам от тебя нужно на этот раз?

Вопрос прозвучал более резко, чем хотелось бы. Да, этих людей она не любила с детства и часто слышала, что религия культа Вечных в Палеонессе под запретом и любой, кто с ней связан, преступает закон. Мама это всё прекрасно знала, да и культисты не появлялись в их родном доме уже очень давно. А теперь они, оказывается, расхаживают в стенах Академии, прикрываясь масками послушниц. Это просто немыслимо!

— Не от меня, — поправила мама, присаживаясь напротив. — Они уже долгое время ищут способ вызволить одного человека, заточенного на нижнем уровне тюрьмы под Палеонесским дворцом. Единственный способ попасть туда — достать ключ, который есть только у принца Освальда, и с которым он никогда не расстается. Забрать его можно только одним способом — убийство. А поскольку благословлённого может убить только ему подобный, это способен сделать только один человек в Академии, и он сейчас находится в этой комнате.

— Я не понимаю… — пролепетала Кларисса.

— Однажды мне довелось посетить деревушку, где побывал отряд душегубов. Лишили жизни всех без исключения. Некоторых прямо в их домах, а тех, кто пытался бежать или защищаться, убили на месте. Мне было поручено простое задание: убедиться, что не осталось выживших. Я обошла всю деревню, наблюдая безмолвный ужас. Но в одном из домов обнаружила маленькую девочку, которую успели спрятать в подвале, — мама вздохнула, и посмотрела дочери в глаза. — Ты лежала там, завёрнутая в одеяльце, и даже не плакала. Я не смогла выдать тебя, хотя должна была. И оставить там тоже не смогла.

Кларисса молча посмотрела на мать. Мысли в голове внезапно начали путаться.

— Когда тебе было пять, ты заболела сальфитовой лихорадкой, я решила, что это конец. От неё просто нет лекарства, и любой заболевший умирает в течении нескольких дней. Но спустя два дня болезнь отступила. Знаешь, что это значит? Это проявление благословения Малеона. После этого ты ничем никогда больше не болела. Так оно и бывает в жизни с такими, как ты.

Кларисса пыталась переварить услышанное, и мама спросила:

— Скажешь что-нибудь?

Но Кларисса смогла выдавить из себя только один вопрос:

— Ты не моя мать?

На удивление, дева Талия ухмыльнулась и, встав со стула, подошла ближе, встав прямо над Клариссой.

— Я тебя вырастила и воспитала. Да, мы не одной крови, Кларисса. Но ты всегда будешь моей дочерью.

Кларисса всегда думала, что отряд душегубов, лично подчиняющийся принцу Освальду — просто слухи и не более. В Палеонессе дар душегуба запрещён законодательно. Но сейчас это волновало меньше всего.

— Выходит, моих родителей убили?

— Да, — ответила мама. — Я видела их тела.

Кларисса вздохнула. Мама отвечала спокойно и сдержано. Видимо, долго готовилась к этому разговору. Очень долго.

— Ты точно уверена? — всё же переспросила Кларисса. — Ведь, если я благословлённая, значит, кто-то из моих родителей тоже? Обычный человек не может убить благословлённого, как я, ты же сама сказала.

Мама отрицательно покачала головой.

— Боюсь, я уверена. Ты два раза избежала смерти на моих глазах, это правда. А твой отец хотел задержать душегубов и погиб на месте, прямо возле входа. Твоя мать спрятала тебя в подвале и привлекла внимание на себя. Думаю, она была благословлённой и могла избежать смерти, но тогда бы ей пришлось бросить тебя на верную гибель. А ты была ещё совсем маленькой и не сумела бы выжить. Она пожертвовала собой по собственной воле. Видишь ли, если благословлённый отказывается бороться за свою жизнь или осознанно жертвует собой, его способен убить и обычный человек. Потому что воля к жизни определяет саму жизнь.

Злость и растерянность, неожиданно возникшие внутри, за доли секунды поглотили Клариссу. Она сидела, а взгляд блуждал по маленькой комнате, не зная, где остановиться, пока в голове один за другим возникали множество вопросов. Как мама может спокойно обо всём этом говорить? И почему скрывала правду всё это время? Подумать только — она может быть потомок самого Малеона. Разум просто отказывался осознать и поверить в услышанное.

— Говоришь, это был отряд душегубов? — тихо спросила Кларисса.

— Да. Но важно, не кто убил. А кто отдал приказ.

— И кто отдал приказ? — спросила Кларисса.

В глубине души она догадывалась, какой будет ответ. И подтвердив догадки, мама ответила:

— Это был личный приказ принца Освальда, отца Авилины.