Крот Камня

❦

Когда они подошли к Данктонскому Камню, из груди Фиверфью вырвался последний крик и она родила Крота Камня.

Он был крошечный, липкий, как все новорожденные. Но он был рожден в тени Камня, прикрывшего его от яркого Света Звезды. Этот детеныш был рожден на радость всем кротам. Он был рожден, чтобы ему поклонялись. В смутное мрачное время появился крот, который должен был принести Свет и Безмолвие.

Фиверфью свернулась вокруг него и теперь радостно его вылизывала. Некоторые кроты осмелились подойти ближе. Они слышали первый писк детеныша, любовались малышом, смотрели, как мать его кормит. Старым, немощным, павшим духом — всем было позволено смотреть, всем разрешено разделить радость Фиверфью. Даже некоторые кроты Слова пришли к Камню в ту ночь и вовсе не верующие, даже тот, кто был на пороге смерти, как Трифт, но дожил-таки до рождения Крота Камня.

Пришли даже слепые.

— Триффан, это я — Тизл. Покажи мне только, в какую сторону смотреть.

— Но ты прозрела, Тизл! Темноты больше нет.

Свет Звезды коснулся маленького тельца Крота Камня, отразился в глазах Тизл, и случилось чудо: она прозрела.

— Да он совсем особенный! — радостно воскликнула Тизл и посторонилась, чтобы дать посмотреть другим. Это было первое исцеление, совершенное Кротом Камня.

Здесь были и Хей, и Хизер, и многие другие кроты. Эта ночь поистине стала началом новой эры.

Наконец Триффан что-то тихо сказал Фиверфью. Она кивнула, взяла детеныша и отнесла его в нору, где когда-то жили Брекен и Ребекка и где родился Триффан. Там Фиверфью легла рядом с детенышем и сказала:

— Иди, мой дорогой, оставь нас. Мы будем спать.

Триффан выбрался на поверхность и стал смотреть на Камень. Он ощущал то странное волнение и возбуждение, которое обычно чувствует отец в ночь рождения сына. Тут было и удивление, и восхищение новой жизнью, и страх за нее.

Потом из темноты, окутавшей Камень, появились другие кроты. Он узнал их по шагам и голосам. Это были Смитхиллз, Бэйли, Маррам и, наконец, Скинт. Они обступили Триффана.

Хотя у каждого из них была своя причина для скорби, но радость объединила их.

— Мы отпразднуем рождение Крота Камня, как этого хотел бы Спиндл, — печально произнес Триффан.

Звезда сияла, и по склонам спускались к ним счастливые и радостные кроты.

— Помните, здесь, в Древней Системе, был хороший большой зал? — спросил Скинт. — Пусть соберется много кротов, будем петь песни.

— Давайте петь, — поддержал его Смитхиллз. — Кроме того, нам есть что рассказать друг другу!

Триффан подумал о том, как много кротов встречали они со Спиндлом в своих странствиях. Ему было бы трудно выбрать, кого из них он хотел бы видеть рядом в эту праздничную ночь. Конечно, никто не заменит ему Спиндла.

Триффан был рад Бэйли, который проделал такой большой путь, в прямом и в переносном смысле. Он был также рад доброму, славному Смитхиллзу, и надежному Скинту, и Марраму, который вместе с ним участвовал в Семеричном Действе в Бакленде.

Триффан огляделся: четверо и он сам — это пятеро. Пятеро готовы благословить Крота Камня. Этого достаточно. И все же ему бы хотелось…

И в этот момент справа послышался какой-то треск. Потом все смолкло. Несомненно, там были кроты. Они обнюхивали землю, они подбирались ближе.

— Сидим! — прошептал Скинт, принимая боевую стойку.

— Патруль! — сказал Бэйли, становясь с ним рядом.

— Грайк! — воскликнул Смитхиллз. — Если будет драка, рассчитывайте на меня! — И он выпустил когти уже в третий раз за этот день.

Из темноты послышался голос, такой родной, такой необходимый им сейчас голос!

— О господа, пребывающие в заблуждении, которое сейчас рассеется! Мэйуид сожалеет, что не в первый и, увы, не в последний раз вы ошиблись. Он, смиренный, вовсе не сидим, не патруль и не грайк. Он — само смирение.

И Мэйуид, к радости всех собравшихся, вышел к Камню и сказал:

— Мэйуид, живой и невредимый, приветствует вас. Что за ночь! Что за удивительные времена! Мэйуид просит вас принять и полюбить его спутницу — Сликит! Больше Мэйуид ничего не имеет сказать, по крайней мере, пока с ним не поздороваются и не предложат ему парочку червячков.

— Да ведь это Мэйуид! — воскликнул Смитхиллз.

— Как ты проницателен и красноречив, о почтенный Смитхиллз! — сказал Мэйуид.

Смитхиллз добродушно похлопал Мэйуида по плечу.

— Никто не был бы для нас столь желанным гостем, как ты, Мэйуид, — сказал за всех Триффан, — ты так много сделал для каждого из нас!

— Да, всё, что сказал Триффан, истинная правда.

Я так рад видеть тебя и Смитхиллз тоже! — воскликнул Скинт.

Мэйуид открыл было рот, чтобы ответить, но, увидев, с какой любовью на него смотрят собравшиеся, совсем растерялся и утратил дар речи. Поэтому он просто обратился к Камню. Свет озарил его облезлые бока. Он склонил голову и проговорил сквозь слезы:

— О Камень, Мэйуид сегодня счастлив!

Теперь их было семеро. Триффан понял, что этой ночью каждый из них узнает Безмолвие.

— Пойдемте, — тихо сказал он, — сотворим молитву и дадим клятву. А потом мы поговорим. Каждый расскажет, как он добрался сюда. И Мэйуид будет рассказывать последним, потому что, без сомнения, его путь был самым интересным и необычайным. А теперь пойдемте.

И он провел их в тоннель, где недавно оставил Фиверфью. Тихо, стараясь не шуметь, он ввел их в нору. Они вошли, и их сразу же коснулся чудесный Свет, исходящий от Крота Камня.

Детеныш был мал и беспомощен, но о нем теперь заботился весь кротовий мир. И когда-нибудь он научит всех кротов слышать Безмолвие!

Семеро кротов встали вокруг Фиверфью и ее детеныша, и их лапы соединились в Звездном Свете.

— Мы, семеро кротов, пришли к Камню и Кроту, которого он послал, — произнес Триффан. — Мы, семеро, — свидетели, защитники и друзья. Какими бы мы ни были раньше, какие мы ни есть теперь, какими бы ни стали в будущем, мы, семеро, совершаем сейчас Семеричное Действо и посвящаем наши жизни тому, кто пришел, чтобы принести нам Безмолвие. Мы помним о тех, кого любили, и о тех, кто верил в его Пришествие, мы думаем о тех, кто еще придет, чья вера поведет нас дальше. Мы, семеро, пришли к Камню и к Кроту, которого он послал. Сюда принесли мы Безмолвие, которое уже обрели, и здесь ожидаем Безмолвия, которое принес нам Крот Камня.

В норе, в самой древней части Данктонского Леса, заворочался Крот Камня. Он был еще слепой и слабый, но ни у одного крота до сих пор не было лучших защитников, чем эти семеро, стоявших теперь рядом. Ни у кого не было и такой любящей и нежной матери. Потом семеро кротов тихо вышли из норы.

А над ними возвышался сияющий Камень, и Свет его, казалось, проникал в самые отдаленные уголки кротовьего мира. В эту Ночь ночей кроты обращались друг к другу со словами:

— Он пришел! Наконец-то пришел Крот Камня!

Уже везде кроты знали, что это свершилось, и это знание пробудило в их душах любовь, надежду и радость. Песнь торжества наполнила весь кротовий мир.