Крот Камня

— Разрешено впускать только кротих, а их там уже скопилось столько, что они стали опасны, — устало ответил грайк. Видно, он уже много раз повторял одни и те же слова. — Скажите спасибо, что мы вас сюда не впускаем.

— Но…

— Слушай, приятель, если ты надеешься найти там этого вашего поганого Крота Камня, забудь об этом. Сами видите, сидимы сразу же схватят его, стоит ему только высунуть нос.

— Значит, они знают, как он выглядит? — поинтересовался Скинт.

— Рассказывают разное, но я слыхал, что он крепкий крот, такой, каким раньше был Триффан.

— Триффан-то ведь умер, верно? — Скинт задавал вопрос за вопросом, пытаясь завязать разговор и что-нибудь выведать.

— Давайте, давайте, проваливайте! — спохватился грайк.

Оставив их, стражник обратился к какой-то кротихе:

— Как тебя зовут, кротиха, и откуда ты?

Скинт и Смитхиллз уже отвернулись и потому расслышали лишь ее голос:

— Мое имя Фиверфью…

Она говорила на каком-то странном, но очень красивом диалекте. Скинт и Смитхиллз обернулись и увидели… кротиху, больную лишаем, забрызганную грязью, изможденную, слабую, но… но что-то в ней было особенное, что они не смогли бы выразить словами. Скинт все смотрел и смотрел на нее, силясь понять, что же это.

К ним подошел грайк и оттолкнул их подальше от входа. Скинту и Смитхиллзу так и не удалось поговорить с кротихой. Но они видели, как она беседует со стражником. Потом к ней подошел сидим и с видимым отвращением задал несколько коротких вопросов. Кивком головы он разрешил ей пройти, и она, еле-еле переставляя ноги от усталости, побрела к коровьему тоннелю.

Но что же все-таки в ней привлекало взгляд? Почему, стоило ей пройти мимо галдящей толпы кротов, как они мгновенно стихли и так же, как Скинт, удивленно глядели теперь ей вслед? Разве не была она обыкновенной больной кротихой, отличавшейся от других лишь своим чудным диалектом?

Даже сидим, только что пропустивший ее, вдруг отвлекся от следующего крота и рассеянно и недоуменно провожал ее взглядом. Он даже сделал несколько шагов туда, куда пошла она.

В этот момент Скинт неожиданно для самого себя понял, что Фиверфью должна пройти в Данктон во что бы то ни стало!

— Что с тобой, Скинт? — спросил Смитхиллз, уже готовый вернуться к дороге ревущих сов и искать другой путь в Данктон.

— Разве ты не замечаешь в ней ничего особенного? — шепотом спросил Скинт.

— Это кротиха, у нее лишай и…

— Ну? — настаивал Скинт.

— Не знаю…

— Вот и сидим тоже не знает, однако хочет догнать ее и вернуть. — Скинт вдруг резко повернулся к Смитхиллзу. — Ну-ка, ударь меня, Смитхиллз! — сказал он. — Давай, давай, ударь!

Смитхиллз удивленно уставился на старого друга.

— Давай, развлекись немного! Ударь меня! Врежь как следует!

Но прежде, чем Смитхиллз сообразил, к чему клонит Скинт, из толпы выскочил какой-то крот и изо всех сил толкнул Скинта.

Смитхиллз, у которого, вообще-то, была замедленная реакция, на этот раз тотчас же кинулся на выручку Скинту. С могучим ревом он отшвырнул крота.

— Трус! — закричал тот, поднимаясь на ноги, вновь готовый кинуться на Смитхиллза. — Ударить старика!

— Я?! — гневно заорал Смитхиллз. — Это ты его ударил!

— Может, я и не молодой, но и не старик! — вдруг взревел Скинт и почему-то толкнул Смитхиллза.

— Клянусь Камнем, я сейчас вас обоих… — крикнул обычно хладнокровный Смитхиллз, дрожа от ярости.

Сидим, который уже пошел было вдогонку Фиверфью, услышал шум потасовки и оглянулся. Он и грайк подбежали к дерущимся. Фиверфью обернулась, бросила быстрый взгляд на разгоревшуюся ссору и поспешно пошла дальше. Вскоре она скрылась в коровьем тоннеле. Она была в Данктоне!

«Она в безопасности», — с облегчением подумал Скинт, не чувствуя тумаков, которыми награждал его Смитхиллз.

Через несколько минут сидим и стражник растащили драчунов и велели им отправляться прочь, пока целы. Смитхиллз продолжал ворчать. Как только они отошли от грайков настолько, что те не могли их услышать, незнакомый крот спросил:

— Она точно прошла?

— Прошла, друг! — успокоил его Скинт. — А теперь ты бы объяснил нам, что происходит!

— Я думал, ее не пропустят.

— Но ведь она кротиха, притом больная, — возразил Скинт. — Она ведь не может быть Кротом Камня. Так почему, по-твоему, ее должны были задержать?

— Ты не заметил в ней ничего необычного?

— Она очень даже необычная, очень странная! Что-то заставляет смотреть на нее. Это… Послушай, а что это? Ты ведь знаешь! Кстати, как тебя зовут и откуда ты взялся?

Крот усмехнулся и сказал:

— Я знаю не много, но свое-то имя я знаю. Я слышал, как вы называли друг друга по имени, мне известны ваши имена. А меня зовут Бэйли.

— Всемогущий Камень! — ахнул Смитхиллз.

— Но Мэйуид говорил, что ты толстый! — не поверил Скинт.

— Я похудел, — скромно ответил Бэйли.

Скинт и Смитхиллз посмотрели на него с уважением. Им нравились его непосредственность и откровенность.

— У нас есть о чем поговорить.

— Возможно, — согласился Бэйли. — Но я должен пробраться в Данктонский Лес. Я обещал, что буду с ней…

— Послушай, нам надо поговорить, — твердо сказал Скинт, как всегда взяв инициативу на себя. — Ты пойдешь с нами и расскажешь нам все, что знаешь о Босвелле, о Кроте Камня и обо всем остальном. Но начни-ка лучше с этой кротихи. Кто она такая и что в ней такого особенного, почему кроты оглядываются на нее?

— Ее зовут Фиверфью. Она из Вена, — сказал Бэйли, — и почитает Камень. А что до ее странности, так тут все очень просто: все дело в том, что теперь нечасто встретишь больную кротиху, которая была бы беременна.

Беременна. Бэйли с опаской оглянулся на сидимов и стражников.

— Так она беременна? — прошептал Смитхиллз.

— Думаю, она вынашивает Крота, которого все так долго ждали, — сказал Бэйли.

— Крота Камня! — воскликнул Скинт, в священном трепете устремив взгляд туда, куда ушла Фиверфью.

— Да, — тихо сказал Бэйли, — видимо, именно так явится в мир Крот Камня.

— Тогда мы во что бы то ни стало должны пробраться в Данктонский Лес, — решительно сказал Скинт. — Не для того мы со Смитхиллзом проделали такой долгий путь, чтобы болтаться здесь, когда там происходят чудеса. А, Смитхиллз?

— Точно, Скинт! Не для того мы сюда пришли.

— Вот и я тоже, — произнес Бэйли и последовал за ними.