Воззвах к тебе, услыши мя

— Я не отец.

Какое-то время Толлер сидел молча. Игра органа подчёркивала тишину. Илай не оборачивался, но слышал, как между образами ходили люди. Прихожане?..

— Я х-отел себя убить. В-вернее не так: я нашёл в Сети, как устроен пояс смертника, и начал его собирать.

Настала очередь Илая удивляться. Толлер продолжал:

— У меня ден-… — он выдохнул. — Д-егенеративное заболевание нервных клеток. Название вам ни о чём н-не скажет. В-важно знать, что люди могут его лечить. А мы — только ку-купировать. Н-но я этого не знал. И м-меня обманули. У-у меня забрали все деньги, и я решил, раз всё равно умирать, — ра-зобраться по-своему.

Илай присвистнул.

— Жёстко.

— Отчаянные времена тре-буют отчаянных мер, — Толлер грустно улыбнулся. — Я п-ришёл в церковь случайно. Была ночь, она б-была открыта. Мы говорили до утра, я ос-остался. От-ец Эдвин Толлер убедил меня жить. Потом, через фонд, на-шли деньги на лечение.

— И как?

— Два года ремиссии, — Толлер опустил глаза. — З-знаете, сколько погибает, согласно статистике? Один из двенадцати. Забавно. В Писаниях эта цифра тут и там.

Илай забыл, когда на него в последний раз смотрели без жалости. Мягко, по-доброму. Толлер смотрел на него так, что казалось, будто он знает всё. Для него Илай не был очередным делом в списке или «дико интересным случаем» — он… просто был. Сломленная душа, которой нужно, чтобы её выслушали. Вот почему Илай вернулся.

У Ступени нет недостатка в новобранцах, поэтому, когда тебя демобилизуют, тебе говорят открыть своё дело, закончить учёбу, найти девушку. Говорят, что многие тебя не поймут. Предлагают пройти тесты, в которых нет неправильных или правильных ответов. Вот только, сначала они превращают тебя в оружие — а потом предлагают найти мир. И, приходя домой, ты по-слепому, на ощупь тыкаешься в замочную скважину — а детский плач звучит для тебя, как сирена.

Толлер смотрел на него.

— Пока ты не сдался — н-никто тебя не победит.

Илай встретился взглядом.

— Похоже на печенье с предсказаниями.

Толлер улыбнулся, открывая клык.

— Иногда Бог похож на печенье.

***Самолёт сквозь облака. Илай стоял, запрокинув голову, прикрывая ладонью глаза от солнца. Церковь в колодце высоток, кусок неба… И самолёт. Инверсионный след от двигателей проглядывает сквозь неплотные облачные слои. Яркий и блестящий, он набирает высоту. Растворяется. Теряется и появляется снова…

___Голубой Сапфир, 83х-этажное офисное здание принадлежащее корпорации Ступень 6

Мужчина шёл по коридору между закрытых дверей с планом этажа в руках и роящимися на нём яркими точками. На ключ-карте значилось: Энди Грош, уборщик. Каждый день он приходил сюда — с шестидесятого по шестьдесят пятый этаж — настраивал армию бесшумных роботов, включал их и отправлял по этажу. Дальше работа заключалась в том, чтобы следить за ними, пока не пройдёт полный цикл уборки, принять и подключить на станции. Энди любил то, чем занимается — роботы никогда не доставляли ему неудобства. Даже если они путались в проводах или застревали в луже отработанного термопластичного клея, с ними было намного легче, чем с людьми.

========== третья встреча ==========

Слово «дивона» (сумасшедший) также означает одержимого дэвом.

***Электронный писк медицинских приборов. Систола-диастола. Зубцы вверх-вниз на кардиограмме. Выше-ниже. Интервалы между ними. Ровный ритм. За время госпитализации, Илай выучил электрический рисунок своего сердца. За три года он ни на зубец не поменялся.

Затемнённые прозрачные стены процедурного кабинета. Везде какие-то стойки и приборы, большой сенсорный стол, за которым сидит доктор, детские весы с надписью Alex по борту. И огромное кресло, к которому подключен Илай.

У доктора на бейдже имя: Валентина Катринеску, доктор медицины. Смуглая кожа, миндалевидные глаза, почти чёрные, красивая линия губ… Кажется, Илай её здесь не видел. Доктор Валентина проверяла не спятили ли поддерживающие его тело нейромозги.

— Реакция на внешние раздражители в пределах нормы, — доктор выключила и отложила сенсорный щуп. — Я подключусь к вашей сигнатуре, чтобы проверить нет ли нарушений в импульсной системе.

Илай смотрел, как доктор Валентина настраивает стимуляционное кресло. Электроды подключены к разным группам мышц и к голове. Маленькие светящиеся проводки, которые будут посылать импульсы непосредственно в мозг.

— Я очень редко выбивал дверь плечом — болело адски. Использовал высаживатель. Что за хрень со мной творится?

— Ваш мозг сейчас реагирует иначе, чем до ранения, — доктор ввела проводниковую жидкость, отслеживая её распределение на экране, и села за стол, на место оператора. — Наиболее вероятная причина случившемуся: ваш сон был настолько ярким, что система, отвечающая за сенсорную возбудимость, поверила в реальность происходящего.

— И теперь каждый раз, когда мне что-то снится, я буду это чувствовать?

Жаль, эротические сны ему снятся реже, чем взрывы.

У неё профессиональная улыбка, но, вместе с этим, довольно приятная.

— Мы проведём ряд тестов и всё узнаем. После этого проведём необходимые корректировки в программе и выпустим вас на свободу бодрым и свежим.

Перед ней — проецируемый креслом интерфейс и программа взаимодействия. Илай знал, что она делает. Проходил такое при подготовке к управлению #52. Только, в случае с андроидом, все зрительные образы было необходимо визуализировать самому. Доктор Валентина посылала сигналы, минуя органы восприятия, сразу в зрительную кору головного мозга, меняя их интенсивность и чёткость. Маленькие светящиеся проводки, отходящие от его тела, фиксировали сокращения мышц. Если они были.

— Признайтесь, доктор, — Илай ухмыльнулся, — таких, как я, у вас много.

— Достаточно для того, чтобы написать в кресло программный пакет для бывших силовиков.

Она не отрывала глаз от экрана, а тот ровно подсвечивал её лицо.

— Я нечасто здесь бываю, но вас, кажется, не видел — вы новенькая?

— Меня перевели из Клермонта несколько недель назад.

— Туго вам здесь, наверное, приходится.

— Неомения весьма… специфичное место, со своими требованиями. Это лучшая клиника в штате, поэтому, я считаю, она имеет право на свои причуды.

Ответ на этот импульс Илай аж увидел.

— Охренеть! Это что было?

Рука двигалась сама.

— Вы открыли дверь.

Он… почувствовал холодную плоскую ручку в своей ладони. Вот только в реальности её не существовало.

— Твою мать… Это плохо, правда?

Доктор Валентина выключила программу. Положила ладонь на стол, активируя биометрический сканер, выводя перед собой проекцию экрана с клавиатурой и начала что-то печатать.

— Вас поместят в стационар для корректировки когерентности программы с вашим мозгом, — с запястья у Илая поднялась голограмма документа за личной печатью Валентины Катринеску. — Вам будет необходимо подписать форму на согласие, и мы приступим.

Илай читал документ, в принципе, всё грамотно и правильно, вот только…

Он поднял глаза.

— А можно не сейчас?

За маской профессионального врача на миг показалась настоящая доктор Валентина. Удивлённая женщина лет под сорок, которая, кажется, действительно заботится о своих пациентах.

— Мистер Кэмпбелл, изменения в вашем мозгу могут понести необратимый характер, — она смотрела ему прямо в глаза. — Я не могу сказать, сколько, в вашем случае, осталось времени, но медлить с такими вещами опасно. Программа может сбиться настолько, что все ваши фантазии обратятся в реальность.

Тень маячила у неё за спиной. Илай ей подмигнул.

— Поверьте, я могу с этим жить.

Доктор обернулась и, никого не увидев, вздохнула, села ближе.

— Вам может помочь методика осознанного сновидения. Не думайте, что это панацея — только на время. Нужна броская вещь — браслет, нитка — повяжите её на запястье и установите таймер, чтобы касаться и смотреть на неё каждый час. Со временем мозг привыкнет обращаться к запястью и, когда во сне вы её не увидите, вы будете знать, что это сон, и сможете им управлять. Чтобы больше не выбивать себе плечи и не десантироваться из окна, вооружённый шокером.

— Этому вас в Клермонте научили?

— Только психопат с манией контроля может управлять своими кошмарами, — доктор хитро улыбнулась. — Вы ведь не он?

«Всем бортам равнение по мне, держать интервал.»

Голос командира звучит в наушниках, пилоты боевых вертолётов занимают места согласно построению.

«Включить инерциальную навигацию. Магнитное отклонение четыре-точка-три процента. Оптическое наведение на цель. Отклонение один-точка-шесть.»

Внизу бушует синий электрический огонь. Кто-то заразил вирусом станцию управления: сгорел участок энергоцепи, у развед дрона обуглились все контуры — чтобы вертолёты не накрыло, высадка производится выше зоны охвата вирусной трансляции.

«По моей команде!»

Оптика не работает, десантная группа проверяет зону высадки визуально, открыв дверь и высунув голову. Людям участвовать в операции запретили, Илай в команде в качестве боевого инструктора. Уж вампиры потешались: наконец-то ваша особенность сыграла с вами дурную шутку…

Группа десантировалась. Слышатся выстрелы.

Писк таймера.

— Ерунда какая…

Илай дёрнул за резинку на запястье. Чего не сделаешь ради симпатичного доктора… У церкви что-то происходило. Илай прибавил шаг.

— Толлер?

Вампир поднял глаза и улыбнулся.

— Элиот!

На нём шляпа с широкими полями от прямых солнечных лучей, очки с инфракрасным фильтром, кисти рук закрыты перчатками. Роль плаща на дневной жаре прекрасно исполняла и его сутана. Толлер со служками и несколькими прихожанами ремонтировал фасад здания. Кажется, они уже заканчивали.

— Что произошло?

— Не всем н-нравится, что в церкви заправляет вампир, — Толлер поднялся. — Иногда п-риходят люди, чтобы написать на стене ч-что-либо и обстрелять витражи дробью.

— Дробью?

Толлер поднял на него глаза.

— Из цихры.

У вампиров есть поверье — лить в воду свинец от сглаза и несчастий. Поэтому в каждой цихре недалеко от входа стоит башенка, с верхушки которой в чашу с водой капает свинец. Попадая в воду, капли превращаются в дробь, которая по специальным желобам поднимается наверх, там плавится — и всё повторяется. Кто хочет, может взять из чаши дробинку на удачу, и каждое утро служки, которые следят за уровнем свинца, добавляют в плавильню новые слитки.

Илай нахмурился.

— Вы уверены, что это люди?

Толлер кивнул.

— Это конкретный человек. Фредерик К-квилл. Он приходит сюда раз в пару недель, считает своим д-долгом изгнать меня — ведь я вампир и не д-друг Пророку.

— Вот уж! — Илай рассмеялся. — Не думаю, что Пророк бы с ним согласился.

Вампир с интересом посмотрел на него.

— Почему же?

— Да ему все друзья — скажите, что я не прав. А вы — самый примерный настоятель из всех, что я видел, даром, что вампир.