Отважные капитаны. Сборник

ТО, ЧТО МЫ ПРИНИМАЕМ КАК ДОЛЖНОЕ

У нас есть общая традиция, тысячелетняя традиция: принимать некоторые вещи как данность. Уоррент-офицер[20] произнесет пару слов — и группы моряков бесшумно отправляются заниматься тем или иным делом. Тот же тембр, тот же голос звучит из уст людей того же типа в комиссариатах Бирмы, в казармах Рангуна, под двойными тентами в Персидском заливе, на Гибралтарской скале — да где угодно еще, и я знаю, что этому голосу немедленно подчиняются. Иностранцам этого не понять, они просто не в состоянии это понять!

Я обошел корабль, чтобы лишний раз убедиться — мои права как налогоплательщика по форме D соблюдены. Я видел, как спят мои люди в моих гамаках, даже не прикрывая лиц от яркого света моего электричества, слышал, как мои кочегары подшучивают друг над другом у моих угольных бункеров; я прошел мимо моего петти-офицера[21], бормотавшего выдержки из закона о бунтах во внимательное ухо своего подчиненного. Покончив с этим, он обратился ко мне:

— Надеюсь, вам понравилось путешествие, сэр! Видите ли (я уже знал, как он собирается продолжать), мы еще не вполне встряхнулись. Но в течение следующих трех месяцев мы как раз придем в форму.

Ни один корабль не добьется выдающихся результатов, пока ты его не покинешь. Вот тогда он покажется сияющим образцом настоящего корабля, сущим идеалом по сравнению с тем, на который тебя направят. Уж такова Британия.

Мой морской пехотинец — тот самый драчливый стрелок из южноамериканских фавел — стоял на посту в тени кормовой надстройки и выглядел чучелом, автоматически отдающим честь всем, кто проходит мимо. Но я-то теперь знал его с другой стороны.

— Завтра на берег, верно, сэр? Ну, нас тут всего двадцать парней, но если вам когда-нибудь захочется увидеть очень много морской пехоты за раз, вам стоит, полагаю, обратиться к... — И он дал мне адрес одного местечка, где я смогу найти кучу морских пехотинцев. И говорил он так, словно девятнадцать его товарищей, находившихся на борту крейсера, ничего не стоили. По крайней мере, иностранец обязательно пришел бы к такому выводу.