Повесть о старых женщинах

— Кто ты такая? — спросила мастерица.

Мисс Инсал повернула голову и посмотрела в другой конец лавки, где стояла девица. — Это, должно быть, дочь Мэгги… дочь миссис Холлинз! — прошептала она.

— Что же ей нужно? — удивилась Констанция и, отойдя от конторки, обратилась к девушке, которая стояла в стороне от кучки мастериц с видом полной независимости. — Ты дочка миссис Холлинз, да?

— Да, мэм.

— Как тебя зовут?

— Мэгги, мэм. Очень прошу вас… мама велела попросить у вас траурную карточку… будьте так добры.

— Траурную карточку?

— Да. О мистере Пови. Она ждала, что получит, а потом решила, что, может, вы позабыли, раз не пригласили на похороны.

Девушка умолкла.

Констанция поняла, что своим невниманием нанесла чувствам Мэгги-старшей тяжкую рану. По правде говоря, она и не подумала о Мэгги. А ей следовало бы помнить, что траурные карточки составляли почти единственное украшение в отвратительном жилище Мэгги.

— Да, да, конечно, — после паузы ответила она. — Мисс Инсал, в конторке ведь осталось несколько карточек? Положите, пожалуйста, одну в конверт для миссис Холлинз.

Она вручила украшенный широкой каймой конверт покрасневшей девчонке, та завернула его в фартук и убежала, торопливо и смущенно бормоча благодарности.

— Скажи маме, что я с удовольствием послала ей карточку, — проговорила Констанция девушке вдогонку.

Странность жизненных поворотов ввергла ее в задумчивость. Она, всегда видевшая в Мэгги старуху, вдова, а у Мэгги муж, хоть и больной, да жив и довольно крепок. Она понимала, что Мэгги борется за жизнь в грязи и нищете, но при этом по-своему, пусть в затхлости и небрежении, счастлива.

Погруженная в мысли, она вернулась к своим счетам.