Отважные капитаны. Сборник

На досках палубы остались глубокие царапины в тех местах, где по ним волочили грузовые стрелы. Должно быть, одна из них свалилась во время транспортировки, потому что леерное ограждение фальшборта было смято и вдавлено, а листы бортовой обшивки оборваны.

— Это губернатор, — заметил капитан. — Он продавал судно по частям, так сказать, в рассрочку.

— Надо бы вооружиться гаечными ключами и лопатами и поубивать их всех, — послышались крики матросов. — Или, еще лучше, утопить губернатора, а его женщин оставить себе!

— Тогда нас просто расстреляет его полк — то есть наш собственный полк, если кто запамятовал. Кстати, а что там творится на берегу? Они что, решили встать там лагерем?

— Мы отрезаны от суши, только и всего. Можете сами сходить и поинтересоваться, что у них на уме, — ответил мистер Уордроп. — У вас ведь есть брюки.

Губернатор, будучи существом бесхитростным, тем не менее проявил себя превосходным стратегом. Он не желал, чтобы экипаж «Галиотиса» опять сошел на берег, хоть поодиночке, хоть всем скопом, и додумался превратить пароход в плавучую тюрьму. Им придется подождать — объяснил он с пристани капитану, который попытался причалить туда на баркасе, — до тех пор, пока не вернется канонерская лодка. А если кто-нибудь из них осмелится ступить на сушу, то туземный полк откроет огонь, а сам он не постесняется использовать оба орудия, которые имелись на вооружении городской стражи. Провиант им будут доставлять ежедневно на лодке в сопровождении вооруженной охраны.

Капитану, голому по пояс, да еще и сидевшему на веслах, оставалось лишь скрипеть зубами в бессильной ярости; а губернатор разошелся не на шутку, отыгрываясь за разнос, полученный им свыше, и высказал все, что думает о моральных устоях как самого капитана, так и его команды. Баркас вернулся на «Галиотис», и когда шкипер поднялся на борт, все увидели, что на скулах у него перекатываются желваки, а ноздри побелели от ярости.

— Так я и знал, — возвестил мистер Уордроп. — И приличной провизии они нам наверняка не дадут. Нам придется перейти на бананы вместо завтрака, обеда и ужина, а на фруктовой диете много не наработаешь. Увы, но это так.

Тут капитан не выдержал и послал мистера Уордропа подальше за совершенно неуместные рассуждения, а команда принялась клясть друг друга, «Галиотис», затею с контрабандой жемчуга и вообще все, что только приходило им в голову.

Вконец умаявшись, они умолкли, но еще долго сидели на палубе, бросая по сторонам яростные взгляды. На зеленые воды гавани, на заросли пальм вдали, на белые домики над единственной местной дорогой, на бухту каната, лежавшую у стены лодочной мастерской, на флегматичную туземную солдатню, равнодушно рассевшуюся вокруг двух пушчонок на причале, и, наконец, на голубую линию горизонта. Мистер Уордроп тем временем о чем-то сосредоточенно размышлял, чертя давно не стриженным ногтем какие-то схемы на досках палубы.

— Я ничего не обещаю, — сказал он, наконец. — Но у нас есть корабль, а у него есть мы.

Его слова были встречены презрительным смехом. Мистер Уордроп недовольно нахмурился, сведя брови на переносице. Он еще не забыл те дни, когда носил брюки и был старшим механиком «Галиотиса».

— Гарланд, Маккизи, Нобл, Ноутон, Финк, О'Хара, Трамбулл!

— Здесь, сэр! — Инстинкт заставил матросов машинного отделения мгновенно откликнуться.

— Все вниз!

Матросы, как один, поднялись и отправились в машинное отделение.

— Капитан, я позволю себе побеспокоить вас, если мне в помощь понадобятся люди. Мы извлечем спрятанные мной запасные части, разберем ненужные подпорки и попробуем подлатать нашу старушку. Мои люди живо вспомнят, что находятся на «Галиотисе» — и под моей командой.

Он отправился вниз, а остальным оставалось лишь проводить его взглядами. Они были привычны к происшествиям на море, но ничего подобного с ними еще не случалось. Никто из тех, кто своими глазами видел машинное отделение, не верил, что может найтись сила, способная сдвинуть судно с места его последней стоянки, — если, конечно, эта сила не заменит полностью судовые машины на новые.

Тайные запасы машинного отделения были извлечены на свет божий, и лицо мистера Уордропа, раскрасневшееся от духоты и долгого ползания на животе в протухшей трюмной воде, осветилось радостью. Комплект запасных частей на «Галиотисе» отличался редким изобилием, и двадцать два человека, вооружившись домкратами, дифференциальными блоками, талями, клещами, кузнечным горном и прочим, могли, не мигая, взглянуть в глаза судьбе, которую в здешних местах именовали на арабский манер — «кисмет».

Машинной команде было приказано заменить анкерные болты и крепления опорных подшипников, а также вернуть на место вкладыши блока опорных подшипников. Когда с этим было покончено, и матросы расселись вокруг мертвых агрегатов, мистер Уордроп прочитал им лекцию о способах ремонта паровых машин двойного расширения без помощи заводских мастерских. Застрявший в направляющих крейцкопф пьяно ухмылялся им, не предлагая, впрочем, никакой помощи. Наконец они взялись за концы канатов, обмотанных вокруг подкосов, а в это время по машинному отделению эхом раскатывался могучий глас мистера Уордропа, подбадривавшего свою команду, пока световой люк наверху не накрыла стремительная тень тропической ночи...

На следующее утро начались восстановительные работы. Было совершенно очевидно, что лапа главного шатуна врезалась в основание опорной колонны штирборта и застряла в таком положении, расколов колонну пополам и выгнув ее в сторону наружной обшивки. На первый взгляд, да и на второй тоже, затея представлялась совершенно безнадежной, поскольку шатун и опора буквально сплавились друг с другом. Но тут провидение опять улыбнулось им, решив сократить предстоящие недели тяжелого и неблагодарного труда. Второй механик — субъект скорее отчаянный, нежели изобретательный — ударил наобум зубилом по литому чугуну колонны, и из-под заклиненной лапы шатуна вдруг полетели ошметки серого металла, и шатун медленно отъехал в сторону, вызвав громоподобный гул в поддоне картера. Направляющие пластины по-прежнему оставались намертво заклиненными, но первый шаг был сделан.

Остаток дня они приводили в порядок небольшой вспомогательный двигатель, который располагался прямо перед люком передней машины. Просмоленная парусина, которой он был накрыт, естественно, отсутствовала, поскольку была украдена, и восемь месяцев, проведенных под открытым небом, отнюдь не улучшили состояния его узлов. Более того, последняя судорога «Галиотиса» приподняла его на анкерных болтах, после чего весьма неаккуратно опустила обратно, нарушив соединения паропроводов.

— Эх, будь у нас хоть одна грузовая стрела! — вздохнул мистер Уордроп. — Крышку головки блока цилиндров можно, конечно, снять вручную, если очень постараться; но вот извлечь шатун из поршня без пара решительно невозможно. Что ж, если ничего другого не остается, значит, утром у нас будет пар. Она у нас зашипит, как ошпаренная!

На следующее утро тем, кто оказался на берегу, почудилось, будто палуба «Галиотиса» задымилась, и весь корабль окутался облаком тумана. Экипаж пытался подать пар из котла по разорванным паропроводам в передний вспомогательный двигатель; а там, где пакля не могла остановить утечку, они обматывали трещины своими набедренными повязками, ругаясь от боли в обожженных ладонях и не стесняясь собственной наготы.

Наконец двигатель заработал — благодаря невероятным усилиям и постоянному подбрасыванию угля в топку — и проработал достаточно долго, чтобы завести стальной строп, скрученный из растяжек дымовой трубы и фок-мачты, в машинное отделение и зацепить им крышку блока цилиндров передней машины. Ее удалось приподнять, а потом и вытащить через световой люк на палубу, и все это время множество рук помогало ненадежной паровой лебедке.

Затем наступил решительный момент — предстояло добраться до поршневой группы и заклинившегося штока поршня. Матросы вытащили две шпильки из уплотнительного кольца поршня, ввернули в него два прочных рым-болта[38], чтобы использовать их наподобие ручек, сложили вдвое стальной трос, а затем принялись колотить импровизированным тараном по торцу штока поршня, выглядывавшему из цилиндра, пока вспомогательный двигатель силился подтолкнуть вверх сам поршень. После четырех часов упорной и яростной работы шток неожиданно освободился, а поршень рывком скользнул вверх, сбив с ног одного или двух человек в машинном отделении. Но когда мистер Уордроп объявил, что поршень не треснул и не раскололся, его слова были встречены радостными воплями людей, на мгновение забывших о своих ушибах и ранах. Вспомогательный двигатель был спешно остановлен, и надругательство над его паропроводами прекратилось.

Что до всего остального, то экипажу ежедневно привозили на лодке провиант. Капитану пришлось еще раз унизиться перед губернатором, вследствие чего «заключенные» на «Галиотисе» получили разрешение закупать питьевую воду у малайца из шлюпочного сарая. Вода была затхлой, но малаец готов был поставлять ее в любых количествах, лишь бы ему платили звонкой монетой.

Теперь, когда храповики коленчатого вала передней машины торчали в стороны, освободившись от нагрузки, матросы принялись расклинивать подпорками сам блок цилиндров, на что у них ушло почти три дня — жарких и душных, когда взмокшие ладони скользили, а едкий пот заливал глаза. Но когда последний клин был вбит на место, опорные колонны уже не несли на себе ни унции веса, и мистер Уордроп обшарил весь корабль в поисках котловой стали в три четверти дюйма толщиной. Найти удалось совсем немного, но эти находки были на вес золота. И вот однажды ранним утром весь экипаж, обнаженный и исхудавший, ценой колоссальных усилий более-менее вернул на место опорную колонну правого борта, которая, как мы помним, была переломлена пополам.

По завершении этого адского труда мистер Уордроп обнаружил, что его люди уснули прямо там, где стояли — так сказать, на рабочих местах. Тогда он предоставил им день отдыха, одарив отеческой улыбкой, а сам принялся наносить отметки мелом вокруг трещин. Когда же матросы пробудились, их ждала еще более тяжелая работа: каждую трещину следовало укрепить разогретой пластиной котловой стали толщиной в три четверти дюйма, причем сверлить отверстия под крепеж предстояло вручную. И все это время им приходилось довольствоваться одними бананами, лишь изредка перемежая их кашицей из саго.

То были дни, когда взрослые мужчины теряли сознание над ручными дрелями и кузнечными мехами и оставались валяться там, где их настиг обморок. В сторону их оттаскивали только тогда, когда они начинали мешать товарищам. И так, заплата за заплатой, они, наконец, укрепили всю опорную колонну правого борта, но едва им стало казаться, что мучения близятся к концу, мистер Уордроп объявил, что все эти латки ни за что не удержат работающую машину. В лучшем случае, они примут на себя вес направляющих, но дедвейт цилиндров должны принять на себя вертикальные подпорки. А посему всей команде предстоит отправиться на нос, и там напильниками и слесарными пилами срезать фишбалки[39] большого станового якоря, концы которых достигали в диаметре трех дюймов.