Кармилла [сборник]

Истории Лох-Гира

Когда автор настоящих строк был мальчишкой двенадцати или тринадцати лет, ему довелось завязать знакомство с мисс Энн Бейли из Лох-Гира, в графстве Лимерик. Она и ее сестра были последними представительницами старинного и достойного, прославленного в графстве рода, жившими в этих местах. Обе они принадлежали к разряду старых дев, и к тому времени им пошел уже седьмой десяток. Однако свет никогда не видел старых леди, способных сравниться с сестрами Бейли в гостеприимстве, живости и любезности — в особенности по отношению к молодежи. Обе они были поразительно умны и приятны в обращении. Подобно всем другим старым лимерикским дамам в те времена, сестры Бейли были исключительными знатоками генеалогии и могли подробно рассказать о происхождении, родословном древе и перекрестных браках всех сколько-нибудь заметных семейств графства.

Указанных дам посетил в их доме в Лох-Гире мистер Крофтон Кроукер[43], который, если не ошибаюсь, упоминает их по имени во втором выпуске своих легенд о фейри, где пересказываются (возможно, со слов мисс Энн Бейли) колоритные предания, связанные с прекрасными озерами Лох-Гира, — сегодня, впрочем, это уже не озера, а озеро, так как меньшее и самое красивое из них осушили (при этом на дне были обнаружены весьма интересные остатки старины).

В гостиной мисс Бейли имелась любопытная реликвия иного рода: также старинная, но относившаяся к гораздо более позднему периоду. Это был кубок, который в гостеприимном доме в Лох-Гире преподносили на дорогу. У Крофтона Кроукера сохранился рисунок этого искусного изделия из стекла. Я не раз держал кубок в руках. Короткую ножку венчал цилиндр с круглым донышком, который вмещал в себя целую бутылку кларета, будучи при этом немногим толще традиционного пивного стакана, и отличался длиной, повергавшей меня в изумление. Поднимать этот кубок приходилось вытянутой рукой, что оказывалось нелегким испытанием для взгромоздившихся в седло подвыпивших гостей. То, что этот поразительно высокий кубок дожил до наших дней без единой трещины, следует признать истинным чудом.

В той же гостиной находился еще один примечательный стеклянный бокал. Он был гигантских размеров и конической формы, подобно старомодным вазочкам для варенья, какие часто можно было видеть на полках кондитерских. По краю бокала была выгравирована надпись: «Славная, праведная и вечная память»; во время больших торжеств этот бокал наполнялся до краев и на манер круговой чаши обходил стол, за которым собирались виги, всем обязанные тому, чье имя воскрешала в памяти надпись.

Один лишь бестелесный призрак остался от былых праздничных торжеств и от поколения, внимавшего пушечной канонаде и приветственным кликам тех богатых событиями времен. Когда я видел этот бокал, он давно уже был отставлен и от политики, и от пирушек и мирно возвышался на столике в гостиной, где руки старых леди наполняли его свежей водой и ежедневно увенчивали цветами из сада.

Мисс Энн Бейли чаще, чем сестра, переводила разговор на события легендарные и сверхъестественные; ее повествования отличались доброжелательным тоном, яркостью красок и тем оттенком таинственности, который возбуждает в слушателе живейший интерес; она терпеливо отвечала на все вопросы о старом замке и забавляла своих юных гостей чарующими картинками прошлых приключений и нравов. С юности я сохранил в памяти отчетливый образ моей старшей приятельницы. Она была тонка и стройна, выше среднего роста и отдаленно походила лицом и фигурой на портрет восхитительной графини д’Онуа[44], которой все мы обязаны первыми и самыми блестящими впечатлениями от знакомства со страной фейри; я улавливал это сходство в серьезном милом лице с чертами некрасивыми, но утонченными и аристократическими, в добродушной загадочности направленного в сторону взгляда, в поднятом персте, указывающем, что повесть о чудесах близится к своей кульминации.

Озеро Лох-Гир является, можно сказать, тем местом, где чаще всего дают знать о себе манстерские фейри. Когда «славный народец» похищает какое-нибудь дитя, то считается, что именно в Лох-Гире происходит таинственное приобщение похищенного к роду фейри. А под озерными водами лежит во власти чар огромный древний замок Десмондов вместе с самим великим графом, юной красавицей графиней и всей свитой, которая окружала графа в годы могущества и в самый момент гибели.

Эти места связаны также с историческими воспоминаниями. На краю конного двора, рядом со старым домом, высится громадная квадратная башня — хотя она утратила зубчатый парапет и верхний этаж, ее высота изумляла меня, когда я был ребенком; она служила твердыней последнему мятежному графу Десмонду и особо упомянута в восхитительном старинном фолианте «Hibernia Pacata»[45], где рассказывается, что ирландский гарнизон на вершине этой башни оборонился от армии лорда-наместника, совершавшей марш по местным холмам. Дом, построенный под прикрытием сей твердыни некогда гордых и буйных Десмондов, стар, но уютен и разделен на множество комнатушек с низкими потолками — подобные я видел в домах того же периода в Шропшире и соседних английских графствах.

Холмы, которые расположены по соседству с озером, в годы моей юности (а с тех пор я их не видел) были одеты невысокой нежной зеленью такого темного и яркого оттенка, какой мне нигде раньше не встречался.

Посреди одного из озер виднеется скалистый и поросший лесом островок — селяне верят, что это верхушка высочайшей из башен очарованного замка, который опустился на озерное дно. Из уст некоторых образованных людей я слышал, что иногда при особом состоянии атмосферы наблюдателю, приблизившемуся в лодке на определенное расстояние, кажется, будто остров на несколько футов выступает из воды, скалы на нем начинают походить на каменную кладку и вся его окружность возвышается над озером как зубчатое завершение замка.

Вот что рассказывала мисс Энн Бейли о том, как погрузился на дно этот прóклятый замок.